| Обложка Альманаха |
|
|
| Федор Донцов | ||
|
Фокус |
||
|
В буфете общежития ужин. Звякает посуда, рабочие за столиками поглощают котлеты с гречневой кашей и негромко переговариваются. У стойки буфета небольшая очередь. - Подержи тарелку, я расплачусь. Комендантша общежития, немолодая, но все еще склонная к кокетству женщина, подала Рустаму тарелку с винегретом, а сама толстыми пальцами стала доставать мелочь из кошелька. Рустам, который стоял в буфетной очереди за комендантшей, удивленно взял тарелку - с чего это вдруг такое панибратство со стороны администрации? В общежитии он после армии жил третий год, но по армейской привычке старался держаться подальше от начальства. Спокойный и насмешливый азиат, он с юмором относился ко всяким турпоходам, поездкам, конкурсам и прочим скучным мероприятиям и активистом явно не был. Внимание главы общежития он был награжден в буфете потому, что она, видимо, хотела показать всем свою простоту и доступность. С тарелкой в руке, Рустам внимательно, с тонкой усмешечкой оглядел крашенные волосы комендантши, ее не по возрасту короткое платье с кармашками, чулки и плотный бюст. "Изображая общительность, баба явно молодится, - думает Рустам, - мужиков много, может, кто и клюнет". Когда он закончил тщательно рассматривать фигуру комендатши, ему в голову вдруг приходит озорная мысль, от которой глаза его загораются веселым огнем.- А хотите я вам фокус покажу? - обратился он к партнерше по стоянию в очереди. И тут же, не дожидаясь ответа, воскликнул: "Оп-ля!" Тарелка с винегретом юлой завертелась у него на пальце. Потом тарелка легко перепорхнула на палец другой руки, покрутилась, а через пять секунд перекочевала к нему на голову и - оп-ля! - застряла среди азиатских волос Рустама. Комендантша забыла про монеты и только ойкала, опасаясь за винегрет . Рабочие в буфете перестали жевать и с восхищением следили за космическими полетами тарелки. А тонкие изящные руки азиата пришли в новое загадочное движение: словно две змеи, они волнообразно извивались и слегка касались комендантского тела, будто обволакивали его. Та стояла растерянная и несколько поглупевшая.- Оп-ля! - из кармашка на ее груди выскочил шарик, никогда ранее там не бывавший. Снова молнией мелькнули руки общительного факира и - оп-ля! - из другого ее кармашка вылетела бумажная салфетка, исчезнувшая с соседнего столика. Затем неизвестно откуда возникшие чуткие пальцы озорника коротко - ой! - но властно коснулись бедер стареющей кокетки, и она - оп-ля! - с ужасом почувствовала, что под платьем лопнул пояс, на котором держался весь ее нижний туалет. Моментально сообразив, что белье с подвязками может оказаться на полу при всем честном народе, комендантша быстро - аж каблуками щелкнула! - сомкнула ноги и вытянулась в струнку. Рустам снова занялся жонглированием тарелки, вызывая у публики интерес и восхищение, а глава администрации стояла в неподвижности, парализованная лопнувшей резинкой. Несмотря на то, что она ноги сжала до окаменения, у нее было ощущение, будто что-то куда-то неудержимо сползает. Чтобы спасти положение, комендантша с натянутой улыбкой стала делать странные движения, вроде танцующих лилипутских шажков. При плотно сжатых бедрах, она передвигала только ступни ног, покачивалась, как-то любопытно дергалась - что твой твист! - но при этом не переставала во всю улыбаться. От артистизма начальницы в разных углах буфета сначала раздались неуверенные смешки, а дальше - больше: смех нарастал валом, и народ забыл о хлебе при таком зрелище. Наконец, жертва азиатского фокуса достигла двери, выскочила в коридор и, уцепившись руками за бока, помчалась в туалет. В зале захохотали. Да так, что стаканы на подносе позвякивали.- Ну знаешь!.. - кричала Рустаму из другого конца коридора мужественная женщина, уже поправившая то, что надо было поправить, - такие фокусы делай с более молодыми девками. - А я и так с ними это делаю, - ответил беспечный Рустам. - И что они? - голосе комендатши больше любопытства, чем недовольства. Видимо, фокус не так уж и не понравился ей. - Ничего, довольны. Они, правда, визжат вначале, а другим и фокуса не надо. Рустам улыбнулся. Улыбнулась и комендатша. |
|
c Донцов Федор Макарович 1998 г. |