|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Цвета кофе с молоком. |
|
|
|
|
|
|
Стояла ранняя весна, или весна случилась ранняя. Я брел по тротуару в сторону станции метро. Тротуар был не просто грязен, - он был безобразен. На днях его избороздила чудо-машина для дорог с дробящими асфальт зубами, отчего некогда ровная поверхность покрылась мелкими бороздами, протянувшимися вдоль бордюрных камней. По бороздам и рядом с тротуаром, среди голого глинозема газона стояла вода, образовывавшая малюсенькие лужицы и большие глубокие озерца. Вода от глины стала непрозрачной, светло коричневого оттенка, каким бывал в прошлой советской жизни напиток в граненых стаканах, подаваемый, то есть продаваемый в казенных столовках под названием "кофе с молоком". Я брел, стараясь не наступить в это кофе с молоком, который стоял лужами и справа на глинистой земле, и под ногами среди неровных бороздок, и слева внизу на щербатой мостовой. Как раз сейчас я проходил мимо выбитой в асфальте дороги ямы с оборванными краями, в которой собралось несколько ведер мутного напитка из казенной столовки советского прошлого. Я старался пройти мимо ямки побыстрее, предчувствуя кожей некий подвох. Так без особой нужды придерживая правой рукой, - надо же было ей чем-нибудь заняться, - висящую не плече плоскую сумку-портфель из черного капрона, левой рукой я попытался поправить сквозь свою толстую кожаную куртку ремень на джинсах, за который между джинсами и животом была заткнута моя любимая вещь - старенький чиненый потертый револьвер системы наган. Железо давило живот барабаном на шесть зарядов, но я привык брать его с собой всякий раз, когда выходил из дома. Я повернул голову чуть-чуть влево и скосив глаза заметил приближающийся по мостовой, постоянно притормаживающий на выбоинах джип светлых тонов с широкой зеленой полосой по борту и с толстым тонированным бронированным стеклом. Тротуар в том месте был весьма высок, поэтому громоздкая машина инкассаторов оказалась ниже меня. Сначала слева внизу появился ее толстый сильно вытянутый нос. Я заметил, как боковое стекло слегка опустилось и в образовавшуюся щель выпал дымящийся окурок. Мне было видно голову того, кто сидел рядом с водителем. В следующее мгновенье, - о, как все быстро произошло, я аж не успел ничего понять, - переднее колесо джипа въехало в ту злополучную ямку, из которой на меня тут же плескануло кофейной жижей с молоком. На мою долю досталось не меньше ведра этой гадости. Она залила новые джинсы и затекла в ботинки. От возмущения я на мгновенье обезумел. В животе вскипела какая-то ядовитая жидкость, которая неведомыми физиологии путями выплеснулась как жижа из лужи вверх, достигла головы и обожгла мой мозг. После этого ожога правая рука сама собой отпустила ремень сумки, молниеносно расстегнула до пояса молнию на куртке, - я уже не контролировал ее, теперь она совершала все движения сама, - еще через долю секунды моя правая рука с наганом распрямилась в щель окошка джипа. Указательный палец с силой надавил на спусковой крючок - прогремел выстрел. Что-то брызнуло на зеленое с серым тонированное стекло изнутри, и сквозь зелень оно будто даже имело цвет кофе с молоком. Водитель был увлечен очередной ямой на дороге и не успел понять, что произошло. Второй выстрел в щель над стеклом пришелся в его голову. Фигура водителя за темным зеленоватым лобовым стеклом резко дернулась. Мотор тотчас заглох. На глухом бронированном борту джипа шевельнулся малюсенький щиток размером с советский юбилейный рубль. Я быстро сунул дуло своего револьвера в образовавшееся отверстие и нажал на курок раньше того, кто сидел в чреве машины. Джип затих, ничего в нем не проявляло больше признаков жизни: А я запихнул наган за ремень джинсов, застегнул молнию куртки, привычным движением перехватил ремень сумки-портфеля и побрел дальше, обходя лужи цвета кофе с молоком: Москва, 20 апреля 1998 г. |