|
|
|
|
|
|
|
|
|
Титаническим трудом . |
|
|
|
Из серии рассказов "Как не стать коммерсантом". |
|
|
Коля сидел на кухне за стандартным кухонным столом, покрытым светлым пластиком. Это было его любимое место для работы, любимое во всей его бескрайней однокомнатной квартире. Здесь всегда было светло и тепло, а если на улице холодало - он включал на всю катушку духовку электрической плиты. Опять же холодильник всегда под боком, протяни правую руку - и пожалуйста тебе ветчина с колбасой. Слева на столе стоит телефон, что тоже очень удобно, если кто позвонит. Коля сидел спиной к стене на широкой дощатой скамейке с резной спинкой, на ней же у самого окна была нагромождена пачка коробок с деловыми бумагами. На столе прямо перед Николаем стояла чашка кофе и тут же был расстелен мятый черновик с расчетами, прямо поверх блюдечка, выполняющего роль пепельницы. На столе также лежали или, скорее, были рассыпаны еще какие-то бумаги, пачка сигарет, фаянсовая вазочка с ручками, ни одна из которых не писала. За тем же столом напротив Коли сидела его жена Маша. Она подала ему кофе, продолжая одновременно готовить ужин, а теперь села, чтобы заполнять под диктовку мужа деловые бумаги. Коля одел очки, что придало ему несколько необычный вид - многочисленные друзья-приятели никогда не видели его в очках. Очки преображали его в канцеляриста, главного бухгалтера банка, каким он никогда не был и быть не мог, по крайней мере, долго там он не проработал бы - его убили бы за долги, посадили бы за воровство или еще что-нибудь подобное с ним обязательно стряслось бы. Николай отхлебнул кофе и продолжил диктовку своей жене: - Бензина потрачено всего триста литров. Записала? - Ровно триста? Не сойдется же, - заметила жена. - Черт с ним! Пиши "триста", умножь на цену за бензин и впиши общую сумму в графу внизу. Николай поднял со стола черновик с расчетами и стал внимательно всматриваться в каракули. - Теперь перейдем к списанию на представительские расходы. Возьми бланки ресторана. Нет, не эти! Ты, что, читать не умеешь?! Эти тульские, а мы отчет пишем по Рязани. Вон те возьми, что на мелованной бумаге. Жена сильно раздражала Колю последние... ну не всегда в общем, но очень давно. Однако сам он терпеть не мог делать рутинную работу и обычно подключал к таким делам Машу. Большее удовольствие ему доставляло придумывать уловки и руководить кем-нибудь. Руководить он умел , но практически делал это только со своей женой, чему она не была особенно рада.- Подожди, я котлеты переверну. - Пиши давай, - настаивал Коля довольно грубым тоном .- Тебе же ужин... Я на работе была, ужин тебе готовлю, да еще бумаги твои писать... - Много говоришь. Перевернула котлеты? Садись - пиши. Несколько минут длилась пауза, Коля и Маша сидели друг против друга молча. Наконец, Коля нарушил тишину: - Нужно сделать на шесть приемов пищи по два человека и растянуть на эту сумму, - он ткнул своим толстым указательным пальцем в мятый черновик, так что блюдечко-пепельница под ним подпрыгнула , часть сигаретного пепла рассыпалась и забилась между бумагами.- Черт!.. - произнес Коля отчаянным голосом. Ему хотелось выругаться покрепче, и он хотел обматерить Машу, засыпать ее трехэтажными идиоматическими конструкциями, но эту пепельницу-блюдечко он сам поставил сюда, так что к жене придраться было, вроде бы, не за что. А хотелось, хотелось аж до спазмов мозжечка (во чего сказал!) сорвать на ком-нибудь свое зло. Николай хотел было продолжить работу, но в последнюю долю секунды не сдержался и еще более раздраженным тоном бросил: - Вечно у тебя на столе черт ногу сломит, - но при этих словах он не швырнул в жену чашкой кофе, не обматерил ее, значит, взял себе в руки - работа прежде всего. Маша притихла. Свое неудовольствие тем, что муж припахал ее по своим делам, она только что высказала просто так, в качестве устной литературы что ли, а может быть, чтобы разрядиться после утомительного рабочего дня. У нее и в мыслях не было как-нибудь иначе, кроме слов, выразить свое неподчинение. Маша за годы совместной жизни привыкла беспрекословно подчиняться мужу во всем без исключения, она как солдат, всегда была готова выполнить любой его приказ, и если поначалу кое-что ей было делать в тягость, то постепенно она научилась получать удовольствие из полного подчинения чужой воле, оказывается, эта роль органично сочеталась с ее женской природой. Как это говорится в известном анекдоте? - "Жена должна быть шлюхой в постели..." Маше это удавалось вполне. Примерно такой же тактики она старалась придерживаться и в других семейных делах. Далеко не все ей удавалось так же хорошо. Сейчас, во всяком случае, Маша отлично понимала, что ей нужно замолчать и изо всех сил стараться не раздражать мужа.- Ну так мы работаем? - спросила Маша, взяв ручку на изготовку и положив перед собой пустой бланк ресторана в Рязани. - Да, работаем, - недовольно, но уже примирительно проговорил Коля, - раздели эту сумму на шесть счетов: по два завтрака, обеда и ужина. Маша нажала несколько кнопок на калькуляторе и с легкостью стала вписывать в бланк блюда, сходу сочиняя их цены: - Салат "Оливе", две порции по столько-то, два супа "Харчо"... - "Харчо" там вряд ли бывает, хотя кому до этого есть дело... - Ну пусть будут "Щи русские" по столько-то. Потом "Люля-кебаб" с картошкой, две чашки кофе... Хватит этой суммы? - Добавь еще две порции мороженного. Маша вывела крупным размашистым почерком конечную сумму. - Второй обед другим почерком постарайся, у официантов работа посменная - день один, день другой. - Тогда я сначала завтрак и ужин одним почерком заполню. Наверное, час ушел у коли с Машей на заполнение всех бумаг, из которых следовало, что Коля за последний месяц исколесил треть Московской области и вел активнейшую работу с людьми, приглашая их в местные рестораны, чтобы они охотнее заказывали продукцию фирмы. Все это нашло отражение в прилагавшемся к бумагам авансовом отчете.
Читатель уже догадался , что на самом деле Коля не отходил от своего любимого мягкого дивана дальше кухни и туалета. Однако из документов этого не следовало, по документам ему причиталась сумма немногим не дотягивающая до тысячи долларов. Титаническим трудом дались ему эти деньги. Больше часа они вдвоем с женой колдовали и химичили, прежде чем смогли лечь спать. Ведь завтрашним утром Коле предстояло ехать в офис фирмы, чтобы обменять эти бумажки на другие, с водяными знаками, а заодно и получить зарплату. Его очень ценило руководство и зарплату платило солидную в сравнении со многими другими, две тысячи долларов. Еще бы - все время в разъездах по заснеженным просторам, это вам не то, что сидеть в офисе на комфортном вертящемся стуле, попивая дармовой кофе.* * * Утром в офисе уже во всю кипела работа. Вот по коридору из туалета прошел молодой человек , местный специалист по настройке компьютерной сети. В отличие от солидного и тучного Коли, высокий и худющий программист получает всего двести долларов в месяц, но очень доволен своим местом - не многие имеют работу по специальности, которая самому нравится, да еще за нее и платят. Но не только деньги и любимое занятие держали молодого человека на этом месте, но и вся обстановка на фирме: контейнер с жидким мылом на стене в туалетной комнате, хитрый вентиль над раковиной, которым он не сразу научился пользоваться (в первый раз безрезультатно вертел то влево, то вправо полусферу с зубчиками, а надо-то было дернуть вверх, а потом надавить на нее, чтобы вода перестала течь). Ему нравились столы из черного пластика с выдвижными полочками для компьютерной клавиатуры, навесные потолки с встроенными в них миниатюрными матовыми светильниками, которые вызывают ассоциации с дорогими американскими фильмами про всякие межзвездные приключения. Буквально все здесь прельщало его, а особенно значимость в глазах коллег, в его молодые годы это было особенно ценно.Молодой человек шел по коридору в котором вдоль стены штабелями лежали прямоугольные цветные коробки с продукцией, доставленной на днях из Европы. Под ногами поскрипывал пластиковый пол усыпанный множеством круглых плоских пупырышков размером с копейку. Сцепление ног в рифленых ботинках с полом было великолепным и это создавало приятное ощущение. Молодой программист вошел в бухгалтерию, устланную темным паласом. У входа мигал мелкими лампочками и источал жужжащие звуки большой ксерокс. Комната или, пожалуй, зала была сплошь уставлена широкими просторными столами в три ряда, за которыми сидели молодые женщины и работали каждая за отдельным компьютером. У окна за столом, развернутом лицом к комнате, как учительский стол в классе, сидела молодая женщина Юля, главный бухгалтер фирмы. Ее голова была склонена над распечаткой, разложенной перед ней по всей столешнице и свешивающейся чуть не до пола. Рука Юли водила шариковой ручкой по рядам цифр и делала пометки. Ее лицо выражало обеспокоенность - что-то не ладилось с текущим отчетом. Вчера Юля сидела здесь допоздна и ушла домой, когда в помещении никого не осталось, кроме охраны. Сегодня она раньше всех появилась в офисе и опять принялась за работу. В перерыве между концом вчерашнего и началом сегодняшнего рабочего дня Юля успела посмотреть беспокойный сон, в котором она оказалась в родном Саратове всего на пару дней и все никак не могла побывать в своих любимых местах, встретиться с друзьями детства. Когда же во время, оставшееся до отправления поезда в Москву, она хотела все же взглянуть на город, кто-то уговорил ее не делать этого и остаться на вокзале.Теперь Юля сидела над материалами отчета в совершенно растрепанных чувствах, в состоянии близком к истерике. Длинные непослушные вьющиеся пряди челки свисали перед лицом и лезли в глаза, но Юля давно перестала замечать их, ее внимание всецело было поглощено строчками, покрывавшими длинную вереницу соединенных в бесконечном рулоне листов с круглыми дырочками перфорации по обоим краям.В таком состоянии молодой человек застал Юлю и вывел ее из оцепенения своей репликой: - Юлия Михайловна, здравствуйте! Мне передали, что вы хотели со мной поговорить. - Да, хотела, - ответила Юля, хотя в другое время не преминула бы возмутиться, почему ее старят столь официальным обращением "Юлия Михайловна", не настолько она была старше программиста. Впрочем, сейчас ей было не до того, - я вас разыскивала вот зачем: у нас не сходится отчет; возможно, что была ошибка при вводе первичных данных, поэтому я посадила двух девочек сверять с документами; а вас я хочу попросить проверить систему, не могло ли произойти каких-нибудь сбоев в программе или в работе компьютеров. - Хорошо, я проверю, если что-то было неладно, сообщу вам. Ну, а если сбоев не было, что скорее всего, то уж ничем не смогу помочь - ищите сами. - Спасибо, - бросила Юля вдогонку молодому человеку, когда тот уже был в проеме двери. Юля опять погрузилась в бумаги, но сосредоточиться не успела - в комнату вошел Николай Николаевич, один из сотрудников фирмы, которого руководство ценило, отчего Юля слегка побаивалась предъявлять ему столь жесткие требования, как ко всем остальным. Николай Николаевич имел одну нехорошую привычку, он каждый месяц сдавал свои финансовые документы в самый последний день, когда все остальные данные уже были введены в компьютер и просчитаны. Делать ему замечания Юля не решалась, оставалось только молча глотать свое недовольство. - Здравствуйте, Юлечка! Вы сегодня такая загадочная... У вас новая прическа? - Николай Николаевич, то есть тот самый Коля, с которого этот сюжет начался, умел привлечь к себе внимание всех окружающих, умел подключить с решению своих проблем тех, кто не имеет к ним никакого отношения. Коля достал из черного матерчатого портфеля пластиковую папку с кипой квитанций, бланков с печатями и прочей бумажной всячиной. Пачка документов легла на стол перед Юлей поверх распечатки, над которой она работала. - Николай Николаевич, вы заполнили авансовый отчет? - Вот он внизу. - Хорошо, где вас можно будет найти, если что-то будет не так ?- Я буду на втором этаже в буфете, - ответил Николай и прежде чем направиться к двери добавил, как бы ставя точку в разговоре - Юлечка, до свидания. Юля подозвала к себе новую работницу бухгалтерии Галю, поручила ей проверить цифры отчета Николая Николаевича и ввести их в компьютер. После этого поработать с распечаткой ей удалось недолго. Минут через двадцать Галя подошла к Юле с кипой бумаг и показала несоответствия расчетов и квитанций в четырех местах. - Вот, Юлия Михайловна, ошибка на ошибке, бумаги сами по себе, отчет сам по себе. - Понятно. Галя, поднимитесь, пожалуйста, на второй этаж и попросите подойти ко мне Николая Николаевича, полного такого, ну там один такой. Передайте мою просьбу прийти и не уходите сразу, а подождите пока он не пойдет, нам эти данные срочно нужно вводить в компьютер. - Хорошо, - прощебетала Галя и бойко поскакала в коридор. Несмотря на принятые Юлей меры ускорения, Николай Николаевич в сопровождении Гали появился только через пол часа. Его полное лицо выражало недовольство, что его оторвали от чашки кофе и занятной беседы с коллегами. С мрачным выражением лица он молча приблизился к столу Юли, которая разложила его бумаги и начала объяснять, какие ошибки он допустил :- Николай Николаевич, тут у вас не сходятся суммы вот по этим четырем позициям, - Юля показала кончиком ручки на четыре бумаги, мы не можем ввести данные пока... - Юля не успела закончить фразу. Николай взял с ее стола авансовый отчет и разорвал его на мелкие части, затем он сгреб остальные бумаги и швырнул их в корзину для мусора, стоявшую у ножки стола. - Все?! - громко с вызовом в голосе бросил Николай, - теперь сходится?! Лицо Николая было ужасно: лоб сморщился, глаза сделались маленькими и злыми. Юля испугалась такой реакции Николая Николаевича, который и прежде внушал ей если не страх, то по крайней мере ощущение исходящей от него опасности. Николай Николаевич молча вышел из бухгалтерии, сильно хлопнув дверью. Юля сидела на своем месте, на нее смотрели в растерянности стоявшая рядом молоденькая Галя и другие сотрудницы со своих рабочих мест. Юля растерялась, этот эпизод добил ее. Она совершенно не знала, что ей теперь делать: не оформлять бумаги Николая Николаевича и не выплачивать ему порядка тысячи долларов командировочных и прочих расходов значило ответить вызовом на вызов. Но Юля сейчас была неспособна выдержать столь сильное психическое напряжение и противостоять грозному Николаю Николаевичу. У нее перед глазами все еще стояло его злое и страшное лицо. Юля помедлила еще минуту, а потом наклонилась и на глазах своих сотрудниц стала вынимать бумаги из мусорного ведра. |