Передо мной - дверь в прошлое.
Я стою словно между двух зеркал, я вижу длинную череду моих предков. Они были православными священниками, а ранее - волхвами.
Они дали мне тело и душу. Мне, Александру Асову, родившемуся в двадцатом веке, тело и душу Буса Кресеня, жившего задолго до нашей эры.
Тогда человек был ближе к земле, он чувствовал свое родство с окружающим Миром, он лучше знал Законы, управляющие им. Человеку эти Законы были даны так же, как они были даны всему сущему - животным, растениям, камням и стихиям.
Именно тогда человек воспринял великое Знание - Веды. Дано было это Знание в форме, доступной человеку. В форме - мифа, легенды, притчи. Тайный же смысл этого Знания был понятен и в прошлом, и в настоящем лишь - посвященным.
С тех пор многое изменилось. Силы Тьмы, Нави, приложили огромные усилия для того, чтобы уничтожить это Знание.
Здание Вед, возводимое многими народами, было разрушено - и ныне лежит в руинах.
Сегодня крайне важно - осторожно, не спеша приступить к реставрации Вед.
И я взялся за эту работу... По крупицам из фольклорных сборников, старинных летописей и апокрифов собирал я мифы киевской ветви ведической религии: "Песни птицы Гамаюн". Переводил на современный русский язык чудом сохранившуюся книгу новгородских волхвов IX века Велесову книгу.
После реставрации священных текстов мною словно была открыта дверь в Зазеркалье, в ушедший, казалось бы, навсегда мир ведической культуры. Я прошел по мерцающему голубым светом тоннелю, за которым был яркий свет, какой бывает только в летний солнечный день... Я сделал шаг - и оказался в духовном Китежграде...
И вот я - в Мольбище Свароговом и стою перед Учителем...
Учитель достал из тайника короб берестяной, в котором были спрятаны священные клубки. На коробе потускневшими от времени красками написана полуптица-получеловек с дивным именем - Гамаюн. Учитель стал тихо напевать над коробок
- Прилети, Гамаюн, птица вещая, Через море раздольное, через горы высокие, Через темный лес, через чисто поле. Ты воспой, Гамаюн, птица вещая, На белой заре, на крутой горе, На ракитовом кусточке, на малиновом пруточке.
Он открыл короб, вынул из короба клубок. Затем установил рамку и начал осторожно навешивать на нее сложно переплетенные нити с узлами.
То не просто узды - это знаки слов, складывавшиеся в строки древних славянских песен. Учитель стал разматывать клубок и петь песни, и не прерывались нити, и легко разрешал он самые сложные узлы, ибо знал он тайну священного узелкового письма...