Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать
Народная мудрость
Работая вместе с комиссаром Табуевым в одном из известнейших образовательных учреждений республики, мне нередко приходится по долгу службы общаться с разными выдающимися людьми. Среди них В. Борукаев, А. Тедеев, А. Мицкевич и многие-многие другие интереснейшие и достойнейшие личности. Впрочем, к этому я уже как-то привык. Однако, как ярко-алый 8-метровый факел, что венчает монумент Идей Чучхе в Пхеньяне, пронесу я в сво╠м сердце встречу с человеком, имя которого дорого и близко любому чучхейцу по всей Осетии от края и до края. Вы, конечно, догадались, что речь пойдет о легендарном Инале Плиеве.
Было 24-е декабря, среда. День выдался до нельзя слякотный и мерзкий. С безнадежно серого неба срывались по-владикавказски непредсказуемые осадки: каждые несколько минут дождь сменялся снегом с тем лишь только, чтобы через несколько минут опять смениться дождем. За окном брели унылые прохожие, по уши погруженные в свои мрачные мысли и по колено - в обманчивую смесь снега, воды и соли. Герой Ильфа и Петрова сын турецко-подданного Остап Сулейман Бендер, попади он в это утро во Владикавказ, с печальным лицом произнëс бы: "Да: Это не Рио-де-Жанейро:" и, зябко укутавшись в свой неизменный шарф, поспешил бы прочь.
Но я был рад. В этот продрогший, погрязший в слякоти день мне почему-то хотелось прыгать и петь. Сердце моë предчувствовало неотвратимое приближение некоего радостного события из разряда тех, что люди вспоминают с трепетом до глубокой старости, и могут сосчитать на пальцах одной руки. Конечно, столь редкое, удивительное и иррациональное состояние моей души пугало меня своею необычностью, но мы, чучхейцы, не из робкого десятка. Решительно шагнув навстречу неизведанному, я очутился за порогом своего дома.
В тот день мне надо было уладить несколько текущих вопросов в СОГУ им. К. Л. Хетагурова, где я имею счастье являться студентом. Поэтому на работу я попал уже во второй половине дня. Войдя в здание, первым я встретил на парадной лестнице комиссара Табуева. Конечно, вид нашего уважаемого учителя и наставника всегда внушает мне самые положительные чувства, но это всë же не была ещë та немереная радость, предчувствие которой заставило меня в то утро пройти полгорода по водо-снежному месиву. И тут-то всë и прояснилось.
"У меня есть для тебя сюрприз", - сказал Сослан с таинственной улыбкой настоящего чучхейца и привел меня в комнату, в которой за компьютером сидел молодой человек лет 25. При взгляде на его светлое открытое лицо первой моей мыслью было: "С таким лицом - и не в чучхе!?". Но тут Сослан раскрыл мне суть своего сюрприза, поразившую меня, как удар грома. "Вот это и есть легендарный Инал Плиев", - сказал он, делая жест в сторону парнишки за компьютером. Даже в самых дерзких своих мечтах я никогда не мог себе представить, что буду лично знаком с легендарным Плиевым Иналом, стоящим, как известно, у истоков "Лучей Чучхе". (Инал Плиев, профессиональный журналист, долгое время жил в г. Киеве, где общался и был близко знаком с основателями МРПС "Лучи Чучхе" тт. Полищуком и Просекиным; плодотворно сотрудничал в газете киевских чучхейцев "Закал" - прим. ред.). Но вот это эпохальное событие моей жизни свершилось: передо мной стоял Инал, моя рука ощущала его твëрдое дружеское рукопожатие, а мои уши слышали его уверенный и вместе с тем мягкий голос.
Я попытался не ударить в грязь лицом и от имени всех многочисленных последователей идей чучхе РСО-А обратился к живой легенде прогрессивной молод╠жи Осетии с торжественной речью. В свои слова я вложил всю теплоту отношения моих единомышленников к стоявшей передо мной выдающейся фигуре международного чучхейского движения. Однако простые человеческие фразы не выдержали той нагрузки, которую я столь наивно хотел на них возложить. Впервые за долгие годы я не смог удержать свою экспромтную речь под контролем, быстро запутался, смутился, покраснел и умолк, беспомощно размахивая руками. Вообще-то, я был несколько зол на комиссара Табуева за его любовь к сюрпризам - мог бы меня предупредить.
На помощь мне пришел сам Инал Плиев. Высокомерие и завышенное самомнение ни в коей мере не присущи этому золотой души человеку, и он поспешил перевести разговор в менее официальное русло. Инал с неподдельным интересом и вниманием расспросил меня о моей учëбе, о моих успехах в преобразовании мира согласно идеям чучхе, о многом другом - всего и не упомнишь. В этом разговоре проявилась еще одна характерная для чучхейского лидера черта - человечное отношение к каждому ближнему.
Через некоторое время Инал Плиев вернулся к работе, от которой его оторвало моë появление. Он писал электронное письмо своим зарубежным товарищам, в котором излагал предпосылки и сущность своей новой гениальной идеи - создать в Южной Осетии радиостанцию под рабочим названием "Хуссар Ирыстоны Хъæлæс" ("Голос Южной Осетии"). Дело в том, что в РЮО в последнее время осложнилась ситуация с энергоснабжением; по причине отсутствия электроэнергии неделями не выходят газеты; печатные издания являются там основным каналом поступления в массы новостей - их отсутствие вызывает у населения информационный голод. Выход из ситуации Инал видит в создании радиостанции, которая может работать от дизельной энергоустановки, а принимать еë можно будет по всей Осетии и прилегающим районам при помощи портативного радиоприемника на батарейках. Таким образом новости дойдут до самых удаленных селений независимо от наличия света, состояния дорог и т.д., люди перестанут чувствовать себя оторванными от мира, живущими на задворках Вселенной. Подобно великому Руководителю Ким Чен Иру, который поклоняется народу, как небу, легендарный Инал Плиев ещë раз продемонстрировал, насколько прогрессивен разум, просветленный идеями чучхе.
С некоторых пор я считаю себя счастливым человеком - мне удалось наблюдать Инала Плиева за работой. Есть люди, которые делают свою работу некрасиво, но получают прекрасный результат; другие работают на первый взгляд виртуозно, но вс╠ впечатление от созерцания их кипучей деятельности портит бледность достигаемых результатов. Легендарный Инал принадлежит к тем немногим, кому удается красиво делать и отлично сделать. Будучи сам человеком творческим, я на всю жизнь сохраню в глубине сердца как совершенный эталон стиль работы Инала, его умение быстро составлять ╠мкие убедительные тексты, безжалостно их корректировать, вносить дополнения, изменять целые абзацы. В отличие от большинства прочучхейских авторов средней руки, изредка публикующих свои "произведения" на университетских досках объявлений, этот классик чучхейской публицистики умеет вдохнуть в текст любой тематики жизнь, своим трудом он превращает обыденные статьи периодических изданий в произведения искусства. Покуда в средствах массовой информации есть такие люди, как Инал, можно с уверенностью надеяться, что наша пресса окончательно не "пожелтеет" (своë отношение к т. н. "желтой" прессе "Цистерна" выразила ещë в своëм первом номере, опубликовав статью Веры Бабиль "Жëлтая пресса и Северная Корея". - прим. ред.).
В этом абзаце я хотел дать краткий словесный портрет т. Плиева: какие у него глаза, какой нос, во что одет и проч., но зачеркнул не менее семи черновых вариантов и, в конце концов, бросил это неблагодарное дело. Теперь я понимаю, почему кондукатриса Атаева вот уже полтора года никак не может закончить обещанную редакции "Цистерны" статью "Каким мне запомнился легендарный Инал Плиев" - этого великого чучхейца крайне тяжело описать, его надо видеть.
Когда неоднократный герой чучхейских легенд дописал и отправил retposte своë письмо, мы с ним смогли ещë некоторое время побеседовать. В ходе этой беседы Инал поведал о своей сокровенной мечте - посетить Корейскую Народно-Демократическую Республику; рассказал о том, как работал в газетах "Южная Осетия" и "Молодëжь Осетии"; объяснил свою точку зрения по некоторым спорным вопросам современности. Он не обманул моих о нëм представлений и даже переплюнул их, оказавшись незаурядной личностью, обладающей широким кругом интересов, завидным талантом рассказчика, незыблемыми революционными убеждениями. Инал Плиев, одинаково хорошо знающий труды Солнца чучхе т. Ким Ир Сена и серию анекдотов про Сосо и Джабо, являет собой ярчайший пример того, каким должен быть настоящий чучхеец.
Я не хочу, чтобы у моего читателя сложилось впечатление о т. Плиеве как об эдаком самодовольном гении. На самом деле после первых минут общения с ним кажется, что у этого человека что-то не так (скажем, возлюбленная не отвечает взаимностью, или ещë что). При ближайшем же рассмотрении выясняется, что Инал переживает за более глобальные вещи: за свою средневолновую радиостанцию, за урожай риса в Корее, за экономические проблемы Кубы, за судьбу мирового чучхейского движения и т. д. При этом он, как и полагается чучхейцу, никогда не унывает и контрастно отличается от иных представителей Владикавказского отделения СОК МРПС "Лучи Чучхе", которые ходят со счастливыми беззаботными физиономиями, испытывая сногсшибательное головокружение от своих, в общем-то, далеко не впечатляющих в мировом масштабе успехов (удачно сданная сессия, хорошенькая подружка, статейка в "Цистерне", бутылка пива во внутреннем кармане куртки). Да, всем нам есть чему поучиться у легендарного Инала: кому - масштабности мысли, кому - ораторскому искусству, кому - чучхейскому стилю поведения. Благо, есть у кого учиться. Так что, чучхейцы, мы - сами хозяева своей судьбы, вс╠ в наших руках. Будем же достойны наших лучших!
На прощание мы подарили Иналу Плиеву от имени всех владикавказских чучхейцев оба имевшихся на тот момент номера "Цистерны". Это был наш ответный сюрприз Иналу - он, видимо, от нас такого не ожидал. По авторитетному мнению т. Плиева, информационный бюллетень "Цистерна" выглядит вполне профессионально, если учесть, что делали его дилетанты. Классик чучхейской публицистики в целом одобрительно отозвался и о подборке материалов, и об авторах нашего любимого издания. Конечно, нам, мне и комиссару Табуеву, были приятны эти тëплые слова.
Но вот пришла пора расставаться. Воспитанные на примере корейских партизан, чучхейцы с улыбкой встречают трудности пути к светлому чучхейскому будущему, однако я не мог сдержать грусти, когда пожимал на прощание жилистую руку легенды нашего комиссариата. Я пожелал ему всего наилучшего, но язык мой, конечно, был не в силах выразить той бури добрых напутствий, что разрывала моë сердце. Теперь я твëрдо знаю, к чему стремлюсь, теперь я знаю, что живу не зря.
Об Инале Плиеве ходят легенды. Но никакая легенда не может и близко передать впечатление от личного общения с этим выдающимся деятелем мирового чучхейского движения, настоящим борцом за счастье человечества. Перечитывая написанное, я прихожу к выводу, что и моя статья не очень-то раскрывает таинственный образ Инала. Просто к чучхейскому героическому эпосу об Инале Плиеве добавилась ещë одна легенда. Легенда о том, "как я знакомился с живой легендой".
В. Латенкин,
Штаб М.Р.П.С."Лучи Чучхе"
Обратно в содержание всех "Цистерн"