Копия статьи газеты “Православный Санкт-Питербург”

В книжных церковных лавках нашего города появились новые книги из серии “Нравственная психология и педагогика”, подписанные именем “Священник Анатолий Гармаев”. Мы не стали бы писать о трех книгах отца Анатолия, если бы они были подписаны по-другому. Людей привлекает именно то, что советы о том, как им обрести нравственное и психическое здоровье и лад в семье, дает именно священник. А после прочтения книги, их, наоборот, начинают терзать недоумения: почему такое тяжелое впечатление, как же быть, как выйти из замкнутого круга? Все мы — люди больные, все наши поступки психопатического свойства, и от поколения в поколение болезнь расползается, мы передаем своим потомкам весь тот внутренний кошмар, который сами преумножили, получив в свою очередь его от предков.

Такую картину рисует нам автор книги “ПК в семье”. А в книге “Обрести себя” предлагаются удивительные для священника термины: “Триады Эго”, “Душевные Силы”, “Благодатные Силы”, а также совсем уж неправославное учение о точках перелома в духовной жизни в 6, 18, 30 и т.д. лет.

Наука имеет право на творчество, наука живет классификациями, обобщениями, схемами. Именно так написаны книги о. Анатолия Гармаева. Но от священника-то люди всегда ждали и ждут другого: внимания к конкретному человеку, к конкретной ситуации, реальной помощи, заботы. От священника люди получают надежду, он выводит из замкнутого круга, из любой психопатической ситуации, в которой мы пребываем, выводит силой Благодати Божией. Этого слова, главного, ключевого для православного христианина слова, нет в книгах священника Гармаева.

Теперь мы добрались до главного: книги, которые сейчас вышли в издательстве Макариев-Решемской обители (Ивановской обл.), по сути дела — лекции, прочитанные преподавателем и ученым Гармаевым десятилетие назад, записанные на магнитофонную пленку, они потом распространялись в машинописи. Несколько лет назад Гармаев стал священником. И вот вопрос: можно ли слова, сказанные и написанные до принятия священного сана, подписывать по-новому? Ведь неслучайно уважаемый протоиерей Дмитрий Дудко, издав недавно свои ранние сочинения, подписал их просто: Д. Дудко, хотя все они — душеспасительны и говорят о вере и подвиге исповедничества в наше время.

Да простит нас Господь, но не чувствуется в книгах Гармаева пастырского опыта, не чувствуется внимания к живой и неповторимой человеческой личности, есть только схемы, схемы и схемы. Они, конечно, увлекают, кажется, что наконец-то тебе все разложили по полочкам, все объяснили в тебе самом и в отношении с ближними. А закройте книгу и попробуйте воспроизвести то, что вы прочитали. Ну, например, такую фразу: “Если человек исполнен Благодатными Силами, если в нем в полноте действуют Душевные Силы и Совесть, то Эго-влечение в его душе гаснут. Над Совестью, укрепленной Благодатными Силами, энергетика Эго практически не имеет власти, не имеет силы”. Так выражаться может человек любого исповедания, но при чем тут священство?!

Скажем прямо, когда мы писали эту заметку, мы себя сдерживали, ограничивали в эмоциях и в объеме. Мы совсем не хотим ссориться ни с отцом Анатолием, который, мы знаем, делал и делает благое дело, занимаясь вопросами воспитания и образования. Тем более, не хотим мы обидеть отца Евмения, который издавал и издает немало интересных и нужных книг. Но такова участь газетчика — думать в первую очередь о своих читателях и их духовной пользе, а потом уже о своих личных связях и дружбах.

Надеемся, что после всего сказанного, вы поняли, что нужно относиться осторожнее ко всем “новомодным веяниям” и не быть простодушными.

Наконец-то мы дождались отклика на изданные нами книги в православной прессе! Признаемся, нас это обрадовало. Книги бесцветные, книги, дублирующие и только цитирующие классические святоотеческие или ранее изданные тексты, не могут вызвать никакого резонанса. Ведь с цитатами и трюизмами не спорят. Мы рады, что они задели за живое каждого из наших корреспондентов, приславших множество благодарных откликов. Мы благодарны и тем, кто конструктивно и взвешенно указал на ошибки и неточности. Для дальнейшей нашей работы это весьма значимо.

Любую проблему, любое новое явление можно рассматривать как с позитивной, так и с негативной точки зрения. Полстакана воды для одних — “полупустой стакан”, для других — “до половины наполненный”. И та и другая точки зрения достойны внимания. Все зависит от позиции, на которую становится вопрошающий.

До выхода публикации в “Православном Санкт-Петербурге” я получил множество благодарных писем от священнослужителей, мирян, психологов (воцерковленных и невоцерковленных) относительно моей книги “Пастырская помощь душевнобольным” и двух книг священника Анатолия Гармаева. Увидев фотографию обложки одной из наших книг на страницах Вашей газеты, я было обрадовался... Но когда в глаза бросились прежде всего фразы: “ошибочные выводы”, “ложные суждения”, “чуждая православному учению направленность”, “экуменическое соединение пастырства с...”, “ужасает”... Обилие такого количества негативных для православного сердца слов только на один абзац текста не может вызвать ничего, кроме эмоций негодования и праведного гнева в адрес готовящих “выход книг в том же духе”.

Да, все сказанное — всего лишь мнение отдельного журналиста Вашей газеты, мнение, несомненно имеющее право на существование. И, тем не менее, существуют определенные этические нормы отношений между людьми, во-первых, православными, во-вторых, несколько знакомыми, и, как мне казалось, близкими. Отклик-публикация “Замкнутый круг” имеет ряд неточностей, которые мы с Вами, по старой дружбе, могли бы обсудить до выхода статьи в свет, дабы малыми сими огрехами не подставлять авторитет Вашей популярной, светлой и доброй, как Вы выражаетесь, “газеточки”.

Если бы я встретил в “Православном Санкт-Петербурге” то, что смутило бы мою совесть или было бы несогласно с моей пастырской позицией, прежде публичного обвинение Вашего издания в действительных (или кажущихся только мне) грехах, я связался бы лично с Вами: “Александр Григорьевич, как же так? Вы, известный православный издатель, такое себе позволили...” и т.д. Именно обличить наедине прежде всего повелевает Евангелие, затем, если не вразумится, пригласить еще одного брата, потом Церковь, а потом уж — “как язычник и мытарь”. Вы же меня и возглавляемое мною издательство сразу публично причислили к последним.

Если Вы, уважаемый Александр Григорьевич, наберетесь смелости, в порядке здоровой и конструктивной полемики, опубликовать мое письмо в Вашей газете, то я надеюсь, что введенные М. Тверским в растерянность читатели успокоятся. Ведь их, как и автора заметки, “терзают недоумения: почему такое тяжелое впечатление, как же быть, как выйти из замкнутого круга?”. В книге отца Анатолия есть ответы на эти недоумения, которые мы приведем ниже.

Хотелось бы сразу привести вам цитату, которая предваряла неоднозначное восприятие книг отца Анатолия. Вот она: “...Чтобы ничего этого не произошло, для усвоения прочитанного требуется некоторое время. Причем усвоения не столько ярких логических фраз, сколько того, что осталось как впечатление в душе и не усвоилось сразу как содержание внутреннего опыта.

Для более глубокого усвоения требуется время: примерно три-четыре месяца. Предполагается, что за это время прочитанные фрагменты могут быть так или иначе прожиты человеком в его собственной жизни. И через это проживание некоторые основные моменты будут усвоены, образуется собственный опыт аналогичных ситуаций. Большая же часть может осознаваться и прорабатываться человеком на протяжении нескольких лет” (ПК, стр. 5-6).

Как видите, автор заметки М. Тверской, сам того не желая, попался в ловушку, о которой так доверительно и чистосердечно предупреждал отец Анатолий.

М. Тверского смутила надпись на титульном листе: “Священник Анатолий Гармаев”. Удивительно? А кто же он тогда на самом деле, если не священник? Можно было бы, конечно, добавить его научные звания, нынешнее место работы: директор Волгоградского православно-педагогического училища. Мы подумали, что скромнее будет подписать: “Священник Анатолий Гармаев”. Однако, М. Тверской утверждает, что даже не стал бы писать эту заметку, если бы эти книги не были бы надписаны именно так. Предполагаю, что реакция могла бы быть куда более неадекватной. Например, “не священник, а пытается учить”, “кто дал право разглагольствовать о Благодатных Силах, о покаянии”...

Не могу, как редактор издательства, согласиться с тем, что опубликованные материалы подписаны именем священника Анатолия Гармаева безосновательно. Текст трех книг был набран и подготовлен нами по материалам его лекций разных лет, после чего тщательно отредактирован автором, который внес много дополнений и поправок, и лишь в таком виде выпущен в тираж. Оправданность утверждения М. Тверского относительно того, что это — “лекции, прочитанные десять лет назад ученым Гармаевым” можно было бы уточнить до выхода публикации, дабы не дезинформировать доверчивого читателя.

Почему такое тяжелое впечатление возникает у людей, читающих о грехах и греховных страстях, но пробегающих глазами те места святоотеческих текстов, где говорится о милосердии Божием, о покаянии и прощении, о Христовой безграничной любви к человеческому роду? Почему из книги, в которой не только разбираются греховные страсти, но и дается подробный инструментарий работы с ними (например, Родительские Правила, Супружеские Правила, Правила общения), М. Тверской выносит “тяжелое впечатление”?

Скорее всего, потому что автор рассматриваемой критической статьи не дочитал ее до конца. Возможно, в силу избирательности чтения. А может он увидел то, что хотел увидеть? М. Тверской справедливо пишет: “От священника люди получают надежду, он выводит из замкнутого круга, из любой психопатической ситуации, в которой мы пребываем, выводит силой Благодати Божией”. А вот далее читаем следующее: “Этого слова, главного, ключевого для православного христианина слова, нет в книгах священника Гармаева”. Позвольте не согласиться. В книге есть главы, которые показывают механизм выхода из психопатического круга именно с помощью покаяния и Благодати Божией. Приведу несколько отрывков из разных мест книги:

“...В другом случае в человеке страдает душа. Страдают Силы Души, попирается или вовсе отрицается Совесть. Муки Совести и муки нравственных Сил Души обращают человека к Богу. Духовным предчувствием он начинает слышать, где можно обрести Источник поддержки его угасающих Сил Души. Обращаясь к Богу, он реально испытывает приходящую от Него поддержку.

Выход из Психопатического Круга видится только один: обрести в себе глубину, выйти к Триаде Совести. Попытки выйти из Круга, оставаясь в Триаде Эго, в лучшем случае дадут временное ослабление ситуации, но не решают ее стратегически. Выход из круга — это выход из Триады Эго” (ПК, стр. 108).

И далее:

“Таковой глубиной Совестливого уровня является обращение к Богу, и эта полнота чувства Бога возможна только на глубине Совести...

Когда человек отдается этому чувству, которое возникает только в том случае, если он открыт на этот уровень, если действует в нем призывающая благодать Божья, если полнота внутреннего проживания в нем происходит явно, тогда человек может слышать Бога, может пойти к Богу. В этом случае само обращение к Богу уже является дорогой, тропой, причем тропой выпрямленной, и это наиболее глубокое состояние души человека” (ПК, стр. 140).

А вот уже конкретный совет:

“...Человек слышит то, что в нем живет на глубине. И эта живущая в нем призывающая Благодать Божия естественно ведет его туда, откуда она сама исходит, — к Богу. Это зов внутренний, ибо внешним усилием заставить веровать в Бога никого невозможно, привлечь к вере чем-то внешним нельзя. Раньше это знали, поэтому никто особо не страшился по поводу того, что можно кого-то “затянуть” в церковь, все равно убежит...” (ПК, стр. 142).

“Если пробуждено Совестливое движение, человек пойдет к Богу, и тогда его уже не остановить. Даже если поставить самые страшные заслоны и препятствия, все равно пойдет и будет там, потому что он живет полнотой более глубокой, нежели Эго-уровень. И все, что на Эго-уровне ставится ему препятствием: какие-либо угрозы или запреты — все это не берется в расчет, потому что Эго-уровень слаб и немощен по сравнению с уровнем Совести”.

“Существует еще другой выход к Богу, не от внешних событий, а от внутреннего, когда человека вдруг изнутри касается призывающая Благодать Божия. Это случается с человеком неизвестно почему, никто из людей не знает, когда, как и почему это происходит. Некоторая часть людей, не переживая никаких крахов, никаких внешних бедствий, идет к Богу и слышит Его. Это — исполненность Благодатными Силами, которая произошла непосредственно от Бога. Это второй вариант обращения к Богу” (ПК, стр. 143).

Еще один конкретный совет:

“Еще один момент, который позволяет в практической жизни выходить за пределы Психопатического Круга. Когда ребенок начинает капризничать, то в родителях возникает внутреннее стопорное состояние требования, раздражения, досады, обиды или гнева. Это движение Эго-состояний. Родителю дается совет: простить сына, простить дочь” (ПК, стр. 143-144).

Далее:

“Постепенно обретаются силы не только прощать, но еще и любить, а по любви терпеть, не переживая бурь гнева и обид. Если происходит это постепенное исполнение Благодатными Силами в Совестливом уровне, он становится (если это мужчина) — любящим мужем, добрым, искренним; если это женщина —любящей женщиной, женой, которая благодарна, а мужчина становится мужем, который “заботник”. Тогда они оба могут состояться в своем сущностном движении: женщина — в благодарности, а мужчина — в заботливости.

Эти два свойства никогда в точку их не приводят, они всегда ведут параллель. Ибо в заботливости он идет рядом с нею, в благодарности она идет рядом с ним и вместе идут к Богу.

Такое состояние супругов, естественным образом, обращено и к детям. И с детьми родители идут по одной дороге, по одной тропе, ведущей к Богу” (ПК, стр. 146).

“Поэтому существует и для мужчины, и для женщины, и для каждого ребенка еще одна поразительная возможность выйти за пределы Психопатического Круга — находиться в состоянии постоянной благодарности друг к другу и Богу.

Чувство благодарности возможно только из Совестливого уровня. Ничто другое: ни одно Эго-состояние, ни одно Эго-влечение, тем более страстная Эмоциональность — не может переживать чувство благодарности.

Существует чувство благодарности двух степеней, двух уровней. Чувство благодарности по отношению к человеку — это человеческий уровень, и чувство благодарности более глубокое, более широкое чувство — это благодарность Богу. В зависимости от того, какое из них, из этих двух чувств, человек переживает, в той полноте Душевных Сил человек и находится. В случае, если постоянно переживается благодарность, естественно, никакая психопатия в принципе невозможна” (ПК, стр. 147).

“Допустим, эта работа проведена. Затем испрашиваются Благодатные Силы. Это молитва. И уже в этом состоянии различения и наполнения Благодатными Силами человек отходит в сон. С чем ушел, то и закрепляется во сне. С этим и просыпается.

И первое, что человек должен сделать после сна, это закрепить и отчасти восстановить состояние чистоты. Именно поэтому утром вновь нужна молитва, а вслед за ней значимо либо читать, либо слушать, либо вспоминать о чем-то благодатном. Причем, не просто бегом на работу или второпях, в утренней суете, а остановившись, успокоившись, всерьез отдавшись этому делу (только ему) хотя бы на семь-десять минут. Необходимо настроиться на какое-то доброе состояние в себе, на те душевные свойства, которые должны сегодня проявиться в человеке” (ПК, стр. 167-168).

“Иногда остаются, а иногда появляются новые, более тяжкие, чем были, но при этом организм исполняется Благодатными Силами, и человек, болея, благодарит, потому что радуется, потому что в состоянии Совестливом он не столько озабочен своим здоровьем, своей физиологией, своим лицом, сколько возможностью и готовностью служить другим людям или, если есть большая полнота проявления Благодатных Сил, то служить самому Творцу” (ПК, стр. 176).

И еще две, наверное, самые главные цитаты о выходе из Психопатического Круга, которой так и не нашел М. Тверской:

“Из Психопатического Круга можно выйти только одним образом: когда мы, участники этого круга, сами из него выходим и выход этот совершается не с позиции объяснения, а с позиции самого действия по выходу человека лично. Понимание им самим, как я выхожу и что я делаю при выходе или же объяснение, почему я выхожу, не является выходом из Психопатического Круга.

Поэтому, если вы вдруг обнаружите за собой, что начинаете чувствовать, будто бы вы выходите из Психопатического Круга, и при этом объясняете другим о том, что вы делаете, для чего вы делаете и как вы делаете, значит вы, фактически, остаетесь и закрепляетесь в Психопатическом Круге. Ибо действительный выход из Психопатического Круга совершенно иной” (ПК, стр. 181).

“Человек, работающий на уровне чисто человеческого осмысления себя, выполняет просто наблюдение за самим собой, констатацию некоторых фактов и правильного или неправильного поведения внутри себя. А человек верующий при этом идет к исповеди и приходит к более глубокому состоянию, состоянию раскаяния, потребности восстановления своих отношений с Живым Богом. Внутренним взором своим человек видит в себе и раскаивается во всем том, что уклоняет его от данного Господом образа поступка, поведения” (ПК, стр. 185).

“Одна из самых центральных задач всякого человека состоит в том, чтобы родовое накопление Психопатического Круга, идущее из поколения в поколение, на ком-то пресеклось. И если это удается сделать мне, то дальше он в моем роде уже не происходит. Именно поэтому наиболее трудное для человека — это простить своих родителей. Но есть еще одна предшествующая трудность — это увидеть, что я что-то на них имею.

Очень много людей считают, что они с родителями в очень здоровых, хороших отношениях и не видят, что эти хорошие отношения на деле — внутри Психопатического Круга. Увидеть это — труднейшая задача. Если человек отдан естеству своего становления, то это видение собственного Психопатического Круга с родителями обнаруживается только после сорока пяти лет. Раньше, без внешней помощи, без каких-то специальных книг, человек естественно обнаружить это просто не может. Исключение составляют верующие люди и то далеко не все” (ПК, стр. 195-196).

“Психопатия пресеклась. Вы увидите еще одну удивительную особенность в жизни человека. Оказывается, больше ничего не нужно. Если удается исполнить это пресечение всех психопатий, которые есть во мне, в моему роду, то смысл человеческой жизни исполнен, человек высвобожден из власти Эго-влечений, он свободен любить. Поэтому он любит Бога, а по любви к Богу любит и людей” (ПК, стр. 197).

Смею надеяться, что приведенные цитаты убедительно говорят о (как бы это выразиться помягче) тенденциозных неточностях в заметке М. Тверского. Ключевые слова: покаяние, благодать Божия, молитва, благодарность Богу — все это есть!

Особое внимание мне хотелось бы обратить на главу “Предание себя в волю Бога”. В ней Вы найдете то, в отсутствии чего упрекает отца Анатолия автор “Замкнутого круга” (если только он не настолько семантически безграмотен, что не может уразуметь, что “Благодатные Силы” — термин о. Анатолия и “силы Благодати Божией” — термин автора заметки, в отсутствии употребления которого он упрекает о. Анатолия — это одно и то же).

“Существует еще более глубокое действие, при котором человек предает себя по велению Совести в волю Бога, верою обращается к Нему, ищет Его содействия, Его благословения на свои дела и жизнь...

На Земле существует двухтысячелетняя традиция преодоления страстной натуры человека, традиция высвобождения от власти Эго-влечений. Это традиция Православного Церковного предания. Русь в этой традиции живет уже тысячу лет. За это время история видела немало людей, которые тем или иным способом пытались игнорировать эту традицию. Участь у всех была одна — из Триады Совести они уклонялись в Триаду Эго и, не отдавая себе отчета, все более подпадали под власть Эго-влечений. Напротив, все, кто оставался в этой традиции, имели тот или иной плод, в зависимости от меры личного усердия” (Обрести себя, стр. 116, 117).

“...Вне Церкви труд этот в любом случае оказывается в той или иной лжи Эмоциональности, преодолеть которую невозможно. Слишком изощренно и многосложно она владеет душою каждого человека.

С чего же начинать этот труд по обретению себя? Первое — с обретения Совести. И далее — с обретения Бога. Только в Боге можно обрести свободную Совесть, т.е. Совесть, исполненную Благодатных Сил. Момент открытия себя Силам Благодатным, бытию на глубоком, пятом, Совестливом уровне и есть выход на уровень Духовный. Это происходит, когда человек отдает себя действию и воле Благодатных Сил.

Навык такого внутреннего предания себя Силам Благодатным очень трудоемкий. И когда человек все-таки этому научится (опять же, при помощи Божией), они вливаются в него. Чем больше человек отдается этим Силам, тем больше проявляется навык жить по ним, тем с большей силой человек стремится стоять в них. При содействии этих Сил отходит животный и мистический страх, тревога и волнения за будущую жизнь. Восстанавливается действие Сил Души, добрых проявлений, человек становится великодушным. Если он чувствует, что нужен, то идет и помогает. При этом и само тело подчиняется Благодатным Силам, действующим через Совесть, и мастерски (а мастерски можно выполнить только благодаря Способностям) выполняет задания не Эго-влечений, а Совести.

Открыть себя действию Благодатных Сил значит открыть себя на весь исторический опыт явленного действия Благодатных Сил в человеке. И благодаря этому человеческому опыту, существующему в Церкви, мы можем возродиться, вернув давно забытые обычаи и характер человеческих отношений.

Среди этих обычаев был один самый простой — примирение друг с другом. Каждый человек на Руси должен был раз в неделю, раз в месяц, в крайнем случае раз в полгода, и совсем уж крайний — раз в год примиряться со всеми, с кем у него произошла ссора. И, конечно же, те, кто исполнял этот обычай как правило раз в неделю или в две недели, практически не имели никаких обид и Эго-состояний в отношениях друг с другом.

На Руси примирение совершалось удивительным образом. Предание себя Благодатным Силам происходило прежде всего на Богослужении, когда человек сознательно и всем возможным для него смирением предавал себя воле этих Сил. Для того, чтобы пребывать в Таинстве общения с Богом, в Таинстве причастия Богу, он должен был провести некоторую работу над собой, увидеть неправду своих поступков, открыться покаянию, раскаянию в своих неправильных делах.

Человек должен был прийти на Исповедь, приступить к Таинству, в котором он от всего того, что в нем совершалось по Эго-влечениям, должен отречься, отказаться пред Богом, Источником Благодатных Сил. Христианин входил в тайну примирения с Богом, когда желанием жить по Его заповедям он предает в себе страсть, отторгает ее от себя, отвергает Эго. Дальше происходила встреча с Самим Богом в Таинстве Причастия” (ОС, стр. 118-119).

Если во всем этом “не чувствуется пастырского опыта, внимания к живой и неповторимой человеческой личности, есть только схемы, схемы и схемы”, то, простите, становится непонятным, какую же книгу рассматривал М. Тверской в своей критической заметке? И как после приведенной цитаты назвать разгромную статью в “Православном Санкт-Петербурге”? Душевной нечуткостью, эмоциональным запалом, в котором чувства взяли верх над здравым смыслом, сознательным подлогом или чем-то похожим на публичный политический донос (“просим общественность обратить внимание на неправославность взглядов гражданина такого-то и опасность издания подобного рода литературы”)?

Теперь немного поговорим о том “внутреннем кошмаре”, который “из поколения в поколение расползается” и “который мы передаем нашим потомкам”. А если положить руку на сердце и честно признаться: не с натуры ли писаны эти строки, и не встречали ли мы это в своей жизни, в жизни окружающих нас людей?

“...Усвоенный с детства определенный характер отношений между детьми и родителями, переносится сначала в супружество, а затем и в личные отношения со своими собственными детьми. В результате постепенно, из поколения в поколение, происходит нарастание Психопатического Круга.

Чем больше продолжается такое нарастание, тем глубже и тягостнее картина, которую мы сегодня наблюдаем в нашей стране в четвертом поколении...” (ПК, стр. 3-4).

Далее следуют картинки из жизни, за неимением места, их, конечно, все, даже кратко не привести.

“...Малыш помог, и больше ему ничего не надо. В нем — полнота удовлетворения от того, что он откликнулся на нужду мамы и помог ей.

Детство — это открытое состояние Совести и Душевных Сил. Ребенок слышит потребности окружающих людей и часто правильно реагирует на них, откликаясь в исполнении нужды. Поэтому он, выполнив нужду, внутренне удовлетворен, ему больше ничего не нужно. Но мама поворачивается вдруг к ребенку и говорит:

— Молодец!..” (ПК, стр. 9).

“Сегодняшнее поколение молодежи — это четвертое поколение после отступления от Церкви, содеянного в двадцатых годах нашего столетия. Может быть, в понимании этого можно найти объяснение того, что происходит сейчас с нами. Опережали способности, и именно способностям было уделено огромное внимание, именно их мы развивали и развиваем, именно на них тратили и тратим свои основные средства” (ПК, стр. 33).

“В этой главе мы попытаемся вглядеться в первопричины: откуда начинается сам ПК, в чем причины душевного бессилия человека, каким образом еще в младенческом, даже утробном или родовом состоянии, ребенок недополучает полного резерва Душевных Сил” (ПК, стр. 56).

В результате в третьем поколении внуки оказываются уже в состоянии явной психопатии. Скрытое состояние слабости Душевных Сил обнаружилось здесь явственно, потому что во внуках их резерв уже настолько мал, что идет просто открытое действие Эго-уровня, всех Эго-влечений. И тогда дети, родившиеся в четвертом поколении, т.е. уже дети внуков, дают Эго-состоянию крайнюю вольность. Именно благодаря скудости Душевных Сил, родители не знают, что с ними делать. Третье поколение мучается с детьми четвертого поколения. И тогда четвертое становится как бы задающим ситуацию возмездия” (ПК, стр. 65).

Но как часто хочется нам закрыть глаза на этот “кошмар”, который мы превосходно научились просто не замечать, нередко прячась в скорлупу внешней церковности от таких ненавистных нам ближних, мешающим нам “спасаться”. Кому, как не священнику приходится ежедневно видеть людей, кающихся за глоток молока в постный день, но при этом совершенно потерявших контакт со своими детьми, родителями, супругами. И почему так ужасно и неприятно, когда священник, который чаще других сталкивается с подобными ситуациями, решается подробно и честно разобрать этот, по словам автора заметки, кошмар — кошмар неправды наших человеческих взаимоотношений?

Больше всего похожим на публичный политический донос мне показалось опрометчивое употребление слова “неправославный” (спасибо, что не “еретический”). Обвинить священника в неправославности — слишком серьезное дерзновение. Человек, уважающий существующие в нашей Церкви принципы церковной дисциплины, знает, что вынесение подобного суждения исключительно в архиерейской компетенции. М. Тверской утверждает, что в книгах отца Анатолия предлагается “неправославное учение о точках перелома в духовной жизни”.

Обратимся к тексту. Отец Анатолий предупреждает, цитирую: “На протяжении своей жизни человек, достигая того или иного возраста, проходит периоды, когда осознание смыслов жизни на некоторое время теряет ясность. Человек теряется, начинает метаться между жизненными смыслами и существующими ценностями. В эти периоды человек начинает испытывать в себе существование особых циклов, проходя через которые, он, в конечном итоге, склоняется либо в сторону Совести, либо отдается вновь во власть Эго-влечений. Точки формирования смыслов — это и есть кульминационные точки, в которых человек как бы заново пересматривает возможности своих поступков, заново пересматривает то ядро, которое действует в нем.

Точки перелома в духовной жизни человека происходят в 6 лет, затем в 18, 30, 42, 54, 66 и 78 лет. Цифры эти вовсе не претендуют на научность, потому что все то, о чем будет сказано далее, является моим личным наблюдением. (Выделено мною, — и. Е.)” (ОС, стр.206).

Как видим, автор подчеркивает, что эти цифры, не только не претендуют на то, чтобы называться “православным учением”, но даже на научность. Это его личное наблюдение. Еще одна, уже слишком серьезная неточность в заметке М. Тверского.

К слову. Никто не спорит с тем, что люди разнятся, к примеру, по темпераменту. Со времен Гиппократа была принята классификация: сангвиник, холерик, меланхолик, флегматик. Это действительно неправославное учение, ибо в православных источниках эти термины не встречаются. Но можно ли обвинить в неправославности подхода врача, священника, мирянина, строящего свои взаимоотношения с людьми с учетом вышеприведенных особенностей их темпераментов или употребляющих эту, далеко не православную, терминологию? Эта азбучная истина известна студенту первого курса Духовной Семинарии: НЕ ВСЯКОЕ ЗНАНИЕ, ИМЕЮЩЕЕ НЕЦЕРКОВНОЕ ПРОИСХОЖДЕНИЕ, ПРОТИВОРЕЧИТ УЧЕНИЮ ЦЕРКВИ. Ни в Священном Писании, ни в Священном Предании нет ни одного закона физики, ни одного правила грамматики, или алгебраической теоремы. Но если священник оперирует вышеперечисленным, выходит ли он за рамки православности? Нет. То же самое касается знаний из области таких наук как психология и педагогика.

Далее читаем в Вашей газете: “Наука имеет право на творчество, наука живет классификацией, обобщениями, схемами. Именно так написаны книги о. Анатолия Гармаева. Но от священника-то люди всегда ждали и ждут другого: внимания к конкретному человеку, к конкретной ситуации, реальной помощи, заботы”.

Люди, получившие помощь и ответы на свои вопросы в этих книгах, говорили мне об ином. Если от нового лекарства одни получают пользу, а другие не получают ничего — является ли опыт последних поводом для провозглашения бесполезности (или вредности) лекарства?

Давайте же еще раз обратимся к сухим словам критикуемой книги, в которой “одни схемы, обобщения, классификации”.

“Только сокровенный человек в нас ищет конкретного человека, потому что сострадание реальному человеку, а не людям вообще, и есть настоящее сострадание. Именно оно есть то великое, от Бога даруемое человеку свойство, через которое и в котором открывается человеческое сострадающее сердце. Это сердце сострадает ближнему о Горнем, ищет Христа, узнает Его как свое спасение. Из многих предложений в виде махатм, учителей, пророков, духов, богов, космических энергий, оно находит именно Его и прилепляется к Нему, уверенное в своем выборе не по убеждению, а по ощущению своей души.

Очень тронули Ваши слова о благородном призвании газетчика: “Мы совсем не хотим ссориться с отцом Анатолием, который, мы знаем, делал и делает благое дело, занимаясь вопросами воспитания и образования. Тем более, не хотим мы обидеть отца Евмения, который издавал и издает немало интересных и нужных книг. Но такова участь газетчика — думать в первую очередь о своих читателях и их духовной пользе, а потом уже о своих личных связях и дружбах”.

Тут, конечно, невольно вырывается тяжелый вздох сочувствия — газетчикам не позавидуешь. Тяжкая у них, надо сказать, участь. Они пекутся о читателях, им-то и передохнуть некогда. Они должны денно и нощно охранять границы Православия. Но священник Анатолий Гармаев, игумен Евмений (то бишь, я) — они-то кто тогда? Правильно, догадливый читатель, раз им нужно противостоять, то, скорее всего, люди, думающие о духовном вреде...

Не менее интересной находкой показался мне расхожий прием светской журналистики, встреченный мною в рассматриваемой статье.

Но ведь можно найти и другое, более понятное христианскому сердцу место: “Покаяние же происходит из глубины Совести, поэтому оно является действительно очистительным.

Любовь — это не эмоции и не состояние, любовь — это движение силы, и нет большей силы, чем сила любви, сила, явственно и реально совершающаяся между людьми, сила, которая исходит от одного человека и обращена к другому” (ПК, стр. 192-193).

Попробуйте теперь воспроизвести эту фразу!

Но цель-то у М. Тверского иная, и поставлена она была заранее — найти негативное, найти малопонятное, малознакомое и уже с этим, как со знаменем, бесстрашно ринуться в бой за чистоту Православия.

Хотелось бы немного, Александр Григорьевич, коснуться Послесловия рассматриваемой статьи в Вашей газете, в котором В.К. Невярович “подтвердил наши (т.е. теперь уже и Ваши — и. Е.) опасения относительно новой психотерапевтической серии, издаваемой в Решме”.

Неплохо бы не огульно, а конкретно указать на эти “ошибочные выводы”. Однако, кроме эмоций, я, священник Русской Православной Церкви, публично обвиненный в “экуменическом соединении”, не прочитал в статье М. Тверского НИЧЕГО. Но призыв к “зачистке” по поводу нового и опасного веяния получился вполне в духе политических баталий на НТВ.

Очень легко, Александр Григорьевич, посеять искры недоверия по отношению к пастырям, особенно пишущим на современные и злободневные темы, в нынешнее неспокойное, смутное время. Только кому это на руку?

На этой же странице, в статье, расположенной чуть выше рассматриваемой нами, в статье “Не знаете, какого вы духа” упомянуто имя греческого епископа Иерофея (Влахоса), однако не упомянуто название книги, в связи с которой автор приобрел известность как апологет того же направления, что и критикуемые М. Тверским книги. Название его основного труда “Православная психотерапия — святоотеческое учение”, в настоящее время она вышла на греческом и английском языках. Подробнее о ней можно получить информацию на сайте православного врача-психотерапевта С.А. Белорусова: www.chat.ru/~ epifan123.

На книгу “Пастырская помощь душевнобольным” я получил много положительных отзывов как от священников, так и от уважаемых православных специалистов в области психологии и психотерапии. Среди них — профессор Б.С. Братусь, главный редактор Московского Психотерапевтического Журнала Ф. Е. Василюк, протоиерей Борис Ничипоров, Е.Л. Михайлова, С.А. Белорусов, С.Л. Воробьев, Е.Н. Проценко, В.А. Ильин. Фрагменты из книги были опубликованы в “Московском Психотерапевтическом Журнале”, Богословском сборнике Ивановской епархии. В настоящее время главы из нее публикуются в трех текущих номерах журнала РАН “Человек”.

Книга используется в качестве учебного пособия в двух Духовных Семинариях Русской Православной Церкви (адрес в редакции СП, мало ли кто следующий).

По материалам книги я делал обзорный доклад в Киеве на конференции “Православие и медицина” в октябре 1999 года.

Еще одним свидетельством важности и нужности для современной церковной жизни избранного нами издательского направления явился семинар “Преподавание психологии в духовных школах Русской Православной Церкви”, состоявшийся в Московской Духовной академии с 29 сентября по 1 октября 1999 года. Как автор книги “Пастырская помощь душевнобольным” я был приглашен для участия руководителем семинара монахом Киприаном. По болезни я не смог присутствовать на нем, о чем очень сожалею. В семинаре приняли участие около двадцати научных сотрудников и преподавателей психологии из ведущих научных центров страны: психологического факультета МГУ, Московского государственного педагогического университета, Московских духовных школ, Московских духовных школ, Православного Свято-Тихоновского Богословского института, некоторых духовных семинарий, а также практические психологи, священнослужители, богословы, студенты. Всего в семинаре участвовали около сорока человек. Более подробная информация содержится в газете “Воскресная школа”, №43 за ноябрь 1999 г.

Не в оправдание себя скажу, а в оправдание взятого нами направления на изучение возможностей использования знаний психологии человека и психотерапевтической помощи обращающимся к священнику людям, позволю себе прокомментировать слова Святителя Григория Богослова, приведенные мною в эпиграфе к моему письму.

Отрицающим значение для пастыря основ психологических знаний на основании “неправославного происхождения” последних, нелишним будет напомнить, как непросто складывалось в церковном обществе первых веков христианства отношение к философии, также имевшей нецерковные корни.

Мудрость святителя Григория Богослова вложила в значение слова “философ” качественно новый смысл. Философ, по его словам, призван к этому великим Промыслом Божиим, который подает предызбранным руку помощи. Святитель Григорий первый дерзнул утверждать, что античное философское наследие может сочетаться с христианским благочестием. Синтез античной мудрости и благочестивого образа жизни, философского поиска и богословского откровения, разума и веры, философии и христианства — основная тема его 25 Слова.

Философ, по его словам, “любитель мудрости”, а о себе он пишет, что он — “служитель мудрости”. Христианскую философию он характеризует как правую веру, совмещенную с созерцанием и деятельностью на пользу ближним.

Исследователи творческого наследия Святителя Григория отмечают, что в своих произведениях он пользуется двумя источниками — античным философским наследием и новозаветным благовестием.

Творческая стратегия Святителя Григория послужила идейной основой для издания серии книг, в которых была попытка осмысления современного достижения психологической науки с православной точки зрения.

А вот что пишет по поводу возможности и важности изучения священнослужителями психологии Священномученик Феодор (Поздеевский), расстрелянный в Ивановской тюрьме в 1937 году, в книге “Смысл христианского подвига”:

“Аскетизм можно и нужно изучать и с идейной, принципиальной стороны и со стороны психологической — даже более, чем с внешне-исторической. В Священном Писании постоянно подчеркивается факт раздвоения жизни человеческой и необходимость его примирения на началах подвига. Идея подвига дана непосредственно сердцу каждого христианина, и самый подвиг воплощается в жизни личности. Поэтому уместно изучение религиозной психологии каждого.

Психологический анализ внутренних состояний в процессе спасения для Аскетики прямо необходим по существу дела”.

Предваряя недоумения со стороны христиан, ревностно хранящих чистоту нашей Православной веры, в предисловии издательства “Свет Православия” к книге отца Анатолия Гармаева “Обрести себя” мы заранее сказали о том, что очень разборчивы и избирательны в использовании знаний из светской психологии в пастырском душепопечении:

А если серьезно, то напоследок хочется упомянуть об опасности, которая подстерегает каждого пишущего и публикующегося православного человека: самая опасная для православного журналиста прелесть — считать, что “Православие — это Я”. Мне кажется, не надо спасать читателей, они сами разберутся, что православно, а что не православно. Ведь читают подобные книги люди с образованием, не только светским, но и богословским. Давайте доверять разборчивости наших читателей, они ведь взрослые люди.

На этом закончу, уважаемый Александр Григорьевич. Поклон М. Тверскому. Мы его помним и любим. Талантливый журналист, импульсивный, главное — искренний. Если просьба о помощи наладить сон (на последней странице этого же номера газеты) по-прежнему его — ждем в гости. У нас есть высококлассные православные специалисты. Да и волжский пейзаж зимой — дивное зрелище. А свежий воздух и прогулка перед сном по своим умиротворяющим свойствам замечательны сами по себе.

С уважением,—

Редактор издательства “Свет Православия” —

игумен Евмений

Я не молчу. Просто пока писать не о чем (надеюсь, наше поздравление с
Рождеством к Вам дошло). Работаю над книгой, отшлифовываю трудные места. И
как показало Ваше письмо не напрасно. Тема не простая, и писать об этом не
легко. Тем более писать так, чтобы человек смог это принять.
А то ведь как бывает - прочтет человек о своих проблемах и подсознательно
начинается влияние психозащиты: жажда неконструктивной критики, критики по
совершенно любому поводу. А почему? Автор не симпатичен? Почему же? Ах
оказывается мне такому хорошему больно сделал, написал публично о моих
сокровенных проблемах.

И это все, как правило, на подсознательном уровне происходит. И
выплескивается уже в виде предубеждения к автору и его работам. Возможно это
с Михаилом Тверским и произошло (если это только его настоящая фамилия) :
Что касается иеромон. Анатолия Берестова, то его поведение мне тоже вполне
понятно. Он достаточно поднаторел в обличительном жанре литературы, что-либо
из его собственных наработок и мыслей я пока не встречал. Вот и тут он на
страже "чистоты": Сожалею, что и другие поддались на этот соблазн в духе
"демократического централизма", осадить "заблудшего" игумена в "открытом
письме", а еще лучше в бронебойно-зажигательной брошюрке, например с такой
громкой вывеской "Темная психология "Света Православия". О ересях игумена
Евмения". Мы это уже проходили: Жаль только, что те кто пытается лечить
других так и не смог вылечить себя от привитого нам 75-летним периодом
стадного чувства: "Он чужак. Ату его!" и т.п.

Знаете о. Евмений, когда я говорю, что в МП существует целый конгломерат
сект и православный собеседник: богослов, публицист, редактор православной
газеты со мной соглашается: "Как Вы тонко это подметили!", мне становится и
самому не по себе: А что касается православного братозлобия, тут уж и я испытал на себе сполна. Посидел на нескольких сетевых православных конференциях, и мне стало самому весьма грустно. Знаете батюшка захотелось всех их послать подальше (и я попросту ушел оттуда): Вам правда сделать это труднее. Но уж не унывайте,пройдет эта напасть, по себе знаю. Бьют, бьют а потом как то закаляешься ипопрочней становишься. Но конечно когда бьют свои же православные, да и столь жестоко, тут помогут только молитва, да чтение страстного Евангелия. Господь претерпевал, и нам повелевал: Преодолеем батюшка, с помощью Божиею! Помните "Мастер и Маргарита" Булгакова, во многом там автор описал и свои переживания - в пору с ума сойти. Помните батюшка как там Мастер сказал: "Я стал бояться людей": Вот тогда и ищет душа помощи: Ну а у нас то помощь есть - Господь не оставит. Ничего на ошибках учатся, это еще один бой и очередная закалка. Помолимся и отмолим. На самом деле все проблемы - в нашем подпорченном сознании и сердце.

С любовью бр. Алексей.

С.А.Белорусов

Время, в которое мы призваны к жизни, к жизни земной и Вечной, наша действительность, ставит нас в особой положение. Нелицемерному верующему человеку открывается эта уникальность, которая иными обозначается как “последние времена”. Небывалое ускорение прогресса науки, в том числе увеличение познаний об особенностях человеческой психики, происходит в точном соответствии с мудростью Экклезиаста – “Умножающий познания – умножает скорбь”. Таковой скорбью для нас может стать призвание к выбору того, что из современной жизни служит нашему спасению, а что препятствует ему. Что является подсказкой неоскудевающего Промысла, а что – хитрой ловушкой завистливого и лживого Зла. С этой точки зрения должны быть рассмотрены все явления нашего времени и эта задача нынешней духовности. Духовности, призванной сочетать в себе верность духу святоотеческого богословия и доброжелательной открытости в стремлении расслышать тихий голос Божий в событиях нашей жизни.

В рамках этого этюда перед нами задача – осмыслить столь распространяющееся явление НЛП – в оригинальном названии его инициаторов - “нейро-лингвистическое программирование” – применительно к духовности Православия. Здесь существует широкий диапазон мнений – от его “бесовской сущности” до корреляции основополающего в нем понятия “транса” с выявлением “образа Божия” в человеческой личности. Итак, руководствуясь доброй святоотеческой позицией “трезвенности”, попробуем понять, что же несет человечеству вообще и православному христианину в частности этот метод психологического воздействия одной человеческой личности на другую.

Итак, НЛП-ры сказали свое слово. Теперь разбираться нам.

“Нейро” - приставка, означающая сродство к высшей нервной деятельности – психике, “Лингвистическое” – признание того, что психическая деятельность человека структурируется законами лингвистики, и наконец, третье. Самое загадочное, - Программирование.

В сегодняшней понятийной системе этот термин “программирование” может вызывать двоякие, а потому и настораживающе негативные ассоциации. Справедливости ради, важно знать, что авторы аббревиатуры “НЛП” вложили в смысл термина программирование не предписание определенного поведения, не последовательность манипулитявного воздействия, но, скорее, механистический алгоритм шагов, поэтапную, четко отлеживаемую программу ощущений и действий. С той же степенью истины, замутняющее слово “программирование” можно здесь заменить термином “структурирование” или “упорядочивание”.

С этим согласны и НЛП-ры, для которых предмет их деятельности лучше всего описывается как “осознанный выбор наилучшей стратегии между настоящим положением и желаемым результатом”.

В начале нашего этюда сделаем шаг по направлению к демифологизации НЛП.

Как мы уже упомянули, в настоящее время аббревиатура НЛП становится своего рода жупелом, отпугивающим и устрашающим. Нам надлежит, в первую очередь, снять вполне понятную тревогу и настороженность, исходя из святоотеческого принципа “трезвенного” подхода к любому явлению мира.

Так, они выявили, что движение глаз в определенном направлении, говорит о том, что человек в настоящее время мысленно находится в будущем или прошлом. Они подметили, что тонко “присоединясь”, то есть, незаметно копируя человека, его можно “вести” в нужном направлении. Они определили “модальности” – то есть ведущие для каждого конкретного человека каналы поступления информации об окружающем мире и провозгласили, что для того, чтобы осуществлять наиболее эффективное воздействие, следует использовать слова, которыми человек описывает свой опыт. И, может быть, фирменным маркером НЛП является концепция “якоря” - то есть напрямую заимствованная у академика И,Павлова идея о рефлекторном закреплении желаемых явлений с возможностью дальнейшего, часто искусно незаметного, их воспроизведения. Вот собственно и все. Основоположники НЛП принципиально отказались от того, что составляет ядро любой психологии – от психоанализа до экзистенциальной – от теоретических построений. В НЛП нет целостной концепции личности. На вооружение берется все, что “работает”. НЛП безусловно вульгарно в классическом понимании этого термина – оно просто. Может быть именно поэтому оно привлекательно в среде людей не получивших классического психологического образования. Оно действенно – может быть поэтому им увлекаются люди, нацеленные на быстрый и видимый (осязательный и прочий) результат.

А где же суть? Каково учение, которое подвергнуть анализу, вступить в полемику?

А оно ускользает. Как-то размывается в уклончивых и компромиссных положениях, с которыми, по настоящему, вроде бы и нельзя спорить. Например?

Возможный ответ - ДА.

Мы коснулись истории и некоторых положений НЛП, не вдаваясь в подробности описания техник. Руководств к тому - множество. Мы отметили его пластичность до текучести, что крайне удобно для его последователей. А теперь речь пойдет о более серьезных вещах.

А именно о том, что вызывает опасение. В первую очередь, это – разработка НЛП людьми, которые им серьезно увлечены. Да, не отягощенными образованием энтузиастами, окрыляемыми собственным (иногда реальным, иногда мнимым) могуществом. Для них оказывается недостаточным владение НЛП как набором технических навыков. Они идентифицируют себя с этим явлением на значительно более глубоком уровне. Исходя из разработки НЛП-стратегий, они начинают воспринимать, оценивать, выносить суждения обо всем их окружающем и так вырабатывается НЛП-мировоззрение. Специфическими категориями НЛП описывается их весь жизненный опыт, они упорно ищут применения для механизмов НЛП там, где собственно им не место. И тогда вместо нравственности и духовности выдвигается неопределенное понятие “экологичности”. Радость, эмоциональность и непосредственность человеческого общения превращается в интеллектуализированную игру – чередование “подстроек” и “якорений”.

А проторенный путь вполне известен – разъятым компонентам придать имена и составить из них упрощенно (сказал бы профанную, но не обидеть бы) приемлемую для максимального большинства теорию-систему. Стало быть – синтез. Но ловушка синтеза – в упрощенчестве, скованном непреложными механизмами взаимодействий. Из рифм Пушкина можно составить неплохой алгоритм совместимости слов. Можно их концептуализировать как универсальный инструмент поэзии. И даже можно пойти дальше, надстраивая его по принципу пушкинизма, однако варьируя его в зависимости от времени и условий.

Маркетинг, алгоритмизировавший систему спроса и предложения, Менеджмент – детализировавший опыт человеческих взаимоотношений в категориях многообразного управления сверху и безусловной отдачи снизу, НЛП, разъявшее элементы психотерапевтического опыта и синтезировавшее их в новых, порой причудливо – изысканных построениях – суть явления одного процесса – сделать интуитивное понятным, харизматическое – непременно происходящим, и соблазн гарантированного (читай - механистического) эффекта.

Но если бы все это было так просто. Эффект гарантии вселяет уверенность, а уверенности верят. Мы люди. А вот откуда возникает уверенность, которой верят? Есть два пути самоощущения в мире. Идущих с древности. из кроманьона. Они, в общем,то оба оправданы, ими обоими можно жить. Можно вертеть палочку в отверстии ожидая, что она загорится. И при этом быть уверенным – это обязательно произойдет. А можно поступать также, и с не меньшим старанием. Но думать т быть согласным – загорится – радость, не затлеет – что ж, бывает и так, не все зависит от нас. На высотах религии это звучит так – “Слава Богу за все”. Это вовсе не слабость и не предрасположенность к отступлению, хоть и соблазн здесь велик, как и в первом случае – соблазн всемогущества. Это просто два модуса человеческого бытия. Выражены они могут словами – “ Абсолютно все достижимо, если я буду делать все в соответствии с инструкциями/правилами/методиками”. Или “Да, все открыто, все приглашает меня, и если я войду в соответствии со своим назначением, все получится, а если нет – то, что-то (Кто-то) выше меня позаботится об этом. Наверняка и к лучшему”.

И вот, чтобы укрепиться на первом пути существует безотказный, видимый и вычисляемый прием. Смещение сути, так мы его назовем в первом приближении. Некое схождение вниз и действие согласно биологически вложенному в нас закону ассоциаций. Предположим, существует проблема А. Анализируя ее, НЛП-ер (о, мы уже перешли к конкретике) разбивает ее на элементы. Произвольно, поскольку объективность в психологии человека всегда ускользает. Приходит к сумме элементов, присваивая им оптимистично звучащие названия. Затем бросок – отыскиваются процессы в био-физически-психологическом организме и к ним, в остроумном, но немного натянутом (мастерство в том, чтобы это было незаметно)

Порядке привязываются произвольно выделенные элементы проблемы. Законы организма, слава Богу, известны и предсказуемы. Он, как та лошадка вытягивает новый воз, поклажей которого могут быть исчезновение симптомов или изменение убеждений. Так оно и бывает. Да иногда и хорошо, и незаметно. И также незаметно то, что решается не та проблема, с которой доверчивый человек пришел, а чуть по-другому сформулированная, а когда в душе происходит смещение на “чуть” – стало быть, совсем и не та. То есть решается проблема Б. Но зато гарантировано.

Излюбленный метод НЛП – метафоры. Часть из них, к слову сказать, превратились в афоризмы. “Карта не есть территория”. Ну что тут возразишь? А если это так, значит, велика вероятность что и следующая мысль будет воспринята как правильная. Психо-биологический закон, идущий со времен пещерного выживания, однако...

Но все же, все же... Каков может быть ответ христианина феномену НЛП – да или нет? Рассудить предоставляем читателю. От нас лишь аргументы.

ДА (с присовокуплением НО):

НЛП не надо бояться. Оно не является деструктивным культом. Поясним – это движение не предусматривает инициации, оно не претендует на собственную исключительность, напротив, во многочисленной НЛП литературе порой даже слишком толстой красной нитью проходит тезис о совместимости НЛП буквально со всем. НЛП слабо оформлено структурно. Интересно, что на Западе к нему относятся с меньшей серьезностью, чем наши самоучки.

С помощью некоторых техник НЛП можно реально помочь человеку. Православному человеку. Нерешительность и робость, порой принимаемые за добродетели скромности и кротости, являются характерологическими или невротическими чертами, препятствующими ответственности и отваге. Что может быть противоественнее для христианина, чем пресловутые “комплексы неполноценности или чего-там еще”. Какая неполноценность, кроме осознания собственной греховности, уврачевываваемого покаянием приличествует христианину? Меж тем утрированная, а порой и не без ханжества, приниженность до убожества, считается чуть ли не особым “шиком воцерковленности”. Привычный обертон “как благословите, батюшка” ведет к замалчиванию собственных побуждений, поспешному, не проработанному лично, отказу от своих желаний и стремлений, и формированию установки – ничего не решать самостоятельно в силу мнимой неполноценности – рассудочной или духовной. На этом фоне у человека развивается повышенная тревожность, иногда навязчивые мысли, страхи или привычки. И здесь-то, пошаговые программы НЛП, в которых так много тщательно продуманных техник восстановления телесно – душевного единства и взаимообусловленности могут оказаться полезными. Вспомним, что в святоотеческой системе понятий термин “сотириа” то есть восстановление целостности обозначает перспективу спасения в Вечности.

НЕТ :

НЛП начинает быть неприемлемым, когда из инструмента к достижению становится суммой достижений.

НЛП неприемлемо в своих притязаниях на универсальность. Посмотрим, однако, что является ультимативными ценностями НЛП. Эффективность, творчество, лидерство, успех.

Еще чуть-чуть об этой деликатной (фу!) теме. Да, инициаторы НЛП делают реверансы в сторону магии. Но это не оккультно-сатаническая магия, а скорее технологическая ее легенда, воспетая бр. Стругацкими в сциентистском боевике “Понедельник начинается в субботу” - излюбленном чтиве российских технократов - шестидесятников. Лейтмотив здесь – все подвластно науке, хотя бы и в будущем, и возможности человека до конца неопознаны, а в действительности безграничны. Прошло тридцать лет, и поблек наивный оптимизм. Функциональность как антипод духовности все более очевидна. Но не будем спешить проклинать. Вспомним, как очевидно нехристианские явления оценивались, перерабатывались, а иногда и усваивались Церковью. Средневековые схоласты встроили в богословие, “воцерковив посмертно” идеи язычника Стагирита. Прославленные ныне во святых христиане высоко отзывались о гомеопатическом методе врача Ганемана, хотя...

А с другой стороны, оглянемся и на собственные “бревна”. Излишняя тревожность у святых порой не сбывалась – преп. Игнатий Брянчанинов ужасался скорости современного ему железнодорожного сообщения, усматривая в этом несомненную близость Апокалипсиса. Ну а теперь... Меньше ли настоящей, неприкрытой, “кондовой” магии в наших храмах? Ритуал передачи свечек правой рукой, например... Или обидное, но справедливое высказывание – мол, православные, не понимая служб, “молятся ногами”. А 20-часовые очереди к мощам сщмч. Пантелеймона, где немногие (по нашим наблюдениям, 1 к 10), представляют себе, когда жил и чем прославлен этот мученик - целитель. И стоят, стоят... Но ведь выстаивают!

Что же касается излюбленных мотивов лидерства и успеха – здесь все еще проще. Ни то, ни другое не является, ни основным, ни даже второстепенным призванием христианина от его Господа. Богу не нужны чемпионы, Он ждет соработников.

И только то творчество является настоящим, которое есть со-творчество. Церковь отвергла и значительно более одухотворенное учение мыслителя Н.Бердяева с его выспренним противопоставлением творчества аскетизму.

НЛП неприемлемо в своем отношении к бессознательному и упованием на благотворность трансовых состояний. Здесь закрепилась точка зрения талантливого гипнотизера М.Эриксона о том, что наше “бессознательное” дружелюбно по отношению к нам. Возможно, это и так, но лишь на мирском уровне, в плоскости мира, который по словам апостола есть “похоть плоти, похоть очей и гордость житейская (1 Ин 2:16). В духовной же составляющей человеческого развития, более применима патристическая точка зрения, осмысливаемая прот. М.Дроновым – “Само сознание в человеке является одной из его природных энергий, но когда оно отключено, остается только опыт, накопленный личностью, который составляет как бы содержание личности, также энергийное по своей природе. Оно-то и поименовано "бессознательным". Суть первородного греха в том и состоит, что, даже не осознавая этого (то есть действуя помимо контроля сознания), человек совершает эгоистический греховный выбор. Этим он нарушает первозданную связь своей личности с общей человеческой природой – разрывая ее единство и как бы отгораживая от нее свою маленькую индивидуальную часть.”. (М.Дронов “ОТЕЦ ПСИХОАНАЛИЗА ПРОТИВ СВЯТЫХ ОТЦОВ/Учение о человеке в христианстве и во фрейдизме/”.

И еще. Среди адептов НЛП существует сильный соблазн принятия трансовых состояний за ту благоприятную почву, на которой лучше всего произрастут семена Благодати. Однако против этого нас предостерегает все направление святоотеческого опыта, согласно которому не “измененные формы сознания”, а предельно возможная трезвенность, понимая как очищенное от деформирующих страстей углубление человека в глубины собственной сути – своего “сердца” - является путем возрастания в духовности и стяжания Благодати.

Есть ли смысл делать выводы в заключение? Ну, может быть немного на личном, а не научном уровне.

Думаю, что моя совесть как христианина будет чиста, если я порекомендую моему доброму другу попробовать обратиться к НЛП-ру за помощью в преодолении навязчивой привычки курения. Или сам, когда буду взвешивать реальность своих планов на будущее, попробую подвергнуть их НЛП-тестированию. Или, организуя предприятие, для оптимального подбора сотрудников прибегну к помощи искушенного в НЛП психолога.

Но, никогда, держась во время Таинства Исповеди за край аналоя, как за борт спасательной лодки, чувствуя себя утопающим в океане страстей, я бы не хотел, чтобы мой духовник, приводил меня к правильным решениям, опираясь на закономерности НЛП-стратегий. Встречаясь с батюшкой за чашкой чая, мне было бы неприятно осознать, что он “пристраивается” ко мне, что он, помимо моей воли, стремится, пусть из самых благих побуждений, ввести меня в легкое трансовое состояние, чтобы затем “осуществить ведЕние” меня. И, каюсь, для меня в соблазн, когда вместо углубления в животворящую святоотеческую традицию, мой духовник ищет на “стороне далече” (Лк.15:13) того, что есть в избытке у Отца.

¾

— Поскольку предметом моего первого образования было сравнительное изучение религий, полагаю что здесь очень много общего. Я считаю что, с точки зрения НЛП, Христос давал разрешение людям, наделял их силой, предоставляя им возможность более эффективно действовать внутри системы. Он фактически напоминал нам о том, что в нас заложено. Он указывал, что карта не равна территории, учил терпению и признанию разнообразия. И если это расширять до идеи взаимодействия систем, можно вспомнить историю Франциска Ассизского, зверей, которые его окружали, то это еще раз напомнит нам о том, что мы — часть еще большей системы которая тоже свидетельствует об этих принципах.

— Здесь есть разные аспекты. Во первых, для нас важен анализ самой личности Христа. Он для многих людей был и остается Целителем. Для меня, для Роберта и для множества людей по всему миру Христос — Наставник, Он учит нас поведению. Как Наставник, Он напоминает нам о наших убеждениях, и Он исцеляет нас и напоминает нам что и целитель, и лидер, и наставник — это разные проявления личности, которые могут сочетаться в одном человеке. Кроме того можно взглянуть на конкретные реальные стратегии, которые Он использует, исцеляя людей.

В связи с этим, можно сказать и о том, что можно найти хорошее и в искушении, потому что искушение напоминает о том цельном и хорошем, что у нас есть. Необходимо также возлюбить свои собственные сомнения поскольку они позволяют двигаться к более глубоким убеждениям и более милосердному состоянию. Кроме того, Роберт очень часто говорит о разрешении себе действовать, а такое разрешение часто бывает связано с ритуалом. Ритуал дает, с одной стороны — разрешение действовать, с другой стороны — силу для этого действия.

Иногда люди думают так: вот, я буду проделывать некую технику НЛП, и этого достаточно. Но если я например обозначу пространство моего действия, благословлю его и дам место действию Святого Духа, то мое действие будет наполнять людей особой благодатной силой.