МИССИОНЕРСТВО И КАТЕХИЗАЦИЯ

Оглашение есть наставление, научение, не обучение, а именно научение основам христианской веры и жизни, причем научение, наставление - последовательное, постепенное и целостное, помогающее вам войти в полноту благодатной жизни. Вот это и есть оглашение.

Оглашение - это всегда священнослужение. Это некая жертва Богу. Современные люди не очень привыкли приносить какие-то жертвы, они боятся жертв, и без них постоянно ощущая себя как бы неполноценными, обделенными. Но этот комплекс неполноценности надо преодолевать. И для этого есть возможность, реальная возможность, потому что чего не хватает человеку, то есть у Бога, и что невозможно человеку, то возможно Богу. Да и само слово, имя "Бог" не случайно не только созвучно, но и родственно такому слову, как "богатый", т. е. тот, у кого всего много, в ком есть преизобилующая и преизливающаяся полнота, полнота жизни, полнота духа, полнота любви и свободы. Мы об этом говорили, говорили о Боге как о такой полноте Истины. И именно такого Бога ищет всякий человек, и Его находит, не приобретает себе в собственность, еще раз хочу подчеркнуть, а находит, встречается с Ним и общается. Вот это и есть цель христианской жизни, в этом суть христианской жизни.

Я уже сказал, что не случайно вы сейчас находитесь в храме. С древнейших времен духовное наставление было положено проводить в храмах. Только с той небольшой разницей, что в древности, скажем, полторы тысячи лет назад, вот если бы мы с вами сейчас мысленно как бы перенеслись в III, IV, V век христианской веры, то со временем, после первых каких-то бесед, после того, как удостоверились бы, что у вас что-то живое внутри откликается на Слово Жизни, вас тоже пригласили бы в храм, правда, не пустили бы собственно в храм, его двери остались бы закрыты, но вас разместили бы примерно так же, и вы тоже сидели бы, только в притворе. Сейчас остатки древних притворов - это вот тот нартекс, или, говоря на светском языке, - тот вестибюль, через который вы проходили, когда с улицы попадали в храм. Вы видите, что современные церковные притворы, как правило, маленькие. А в древности они были очень большие и занимали по меньшей мере половину площади всего храма, поэтому все люди в них умещались. Но, правда, таких больших собраний оглашаемых не было, пожалуй, даже в столичных городах, при патриарших кафедрах, зато было много разных епископских кафедр, при которых люди распределялись более равномерно. Наше время - немножко сложное время, но благодатью Божией у нас есть то, что есть.

Так вот, вы сидели бы в притворе, а сейчас вы сидите в храме. Да, вы не стоите, ибо и здесь все немножко поменялось. В древности вероятнее всего я бы сидел, а вы бы стояли. Сейчас вы сидите, я стою. Ну, может быть, так и должно быть. Христос сказал: "Я посреди вас как служащий. Я пришел, не чтобы Мне служили, но послужить". История иногда очень живо и непосредственно напоминает нам некоторые евангельские строки.

Мы сами живем в тех же условиях, что и вы, и знаем, какие трудности есть в вашей жизни, знаем ваши нагрузки и ваши страхи, и ваши проблемы, и ваши сомнения. Именно поэтому весь самый большой по времени период оглашения, примерно больше полугода, вы будете встречаться в группах достаточно редко - ну, два раза в месяц. В древней церковной практике было несколько иначе: люди встречались два раза в неделю, но и жили они обычно в городах, по численности населения от пяти до сорока тысяч человек. Разница здесь очевидна. К тому же у них не было, так сказать, возможности каждому приобрести Священное писание и что-то еще - одно, другое, третье... У вас такие возможности есть, и вы все - люди грамотные. Уж наверняка. И значит, можете многое делать самостоятельно.

В древности оглашение взрослых людей, приходящих в Церковь, длилось два-три года. Если же человек прежде был, скажем, жрецом или имел профессию, принадлежащую, как сейчас бы сказали, к запрещенным (ну, это понятно, к самой древнейшей профессии и т. д.), или был идеологом языческим, то оглашение его продлевалось до пяти лет. В наше время, конечно, редко можно найти среди оглашаемых бывшего жреца, разве что жреца науки, а вот бывшего идеологического работника, работника ЦК, райкома, обкома или еще чего-нибудь подобного в Москве встречаешь не так уж редко. Сейчас много разных людей приходят в Церковь, и слава Богу. Кем бы человек ни был прежде, он все равно в первую очередь - человек, независимо от своего прошлого, от того, как он жил, хорошо или дурно, грешил больше или меньше, был ли прежде идеологическим работником или еще каким-то сотрудником, независимо от национальности, возраста, состояния здоровья, социального положения, имущественных обстоятельств, - и всякий человек призывается Богом и к Богу.

Но оглашение, тем не менее, проходит личностно - и вместе, и у каждого по-своему. Нет шаблонов в духовной жизни - вот в чем дело. Я думаю, вы легко здесь со мной согласитесь: в духовной жизни шаблонов нет. Так же, как и с тем, что невозможно насилие в духовной жизни, и что невозможно создать систему таких шаблонов, по которым, так сказать, кроили бы духовную жизнь каждого. Не получится ничего, а если получится, - то не дай Бог, лучше вообще тогда ничего не кроить и не делать, пусть голос совести сам к чему-то приведет человека. А человек, выкроенный по шаблону, - это уже опасный человек.

В наше время действительно встречаются люди, которым нужно продлевать оглашение. Но редко бывает так. Как правило, все-таки можно уложиться меньше, чем за год, - правда, отчасти, может быть, это из-за наших немощей, из-за того, что у нас не хватает помещений, катехизаторов, каких-то книг и еще чего-то. Но как бы то ни было, все-таки большинство людей в наше время способно пройти полноценную катехизацию быстрее, чем это было в древности. И мы с вами будем на это рассчитывать, будем на это надеяться. Но еще и еще раз повторю: если кому-то из вас нужно будет больше внимания и времени, вы можете и на это рассчитывать, мы кроить по шаблону никого не хотели бы. Это в равной степени интерес и ваш, и наш, потому что мы понимаем, что духовная жизнь - вещь тонкая, и у каждого человека она немного по-своему, как-то особенно развивается и т. д.

А сейчас, может быть, я уже перейду к разговору о храме. Вот мы с вами в храме, и вы не должны стесняться, бояться храма. Не грех бояться, имея страх Божий, т. е. не грех быть благоговейным в храме, - это так. Но бояться, что тебя кто-то осудит, оговорит, дернет - такого страха быть не должно. А вы знаете, что очень многие современные люди не ходят в храм только потому, что они этого боятся, они боятся случайно сделать что-то не так, думают, что здесь существуют какие-то неписаные законы, и они, может быть, их нарушат, и тогда будет неприятность. И это их стесняет, они не хотят, чтобы их внутренняя жизнь, их какая-то внутренняя обращенность к Богу была связана с этими неприятностями. А такие неприятности, к сожалению, в ряде случаев бывают, во многих храмах бывают. Мы не будем осуждать этих старых, может быть, верующих людей, которые прошли через все советские годы. Им никто не прививал культуру, и поэтому ждать от них культурного отношения к людям трудно. Уж коли не дали им, что же мы будем спрашивать? Но тем не менее мы должны знать, как вести себя в церкви, что такое храм, что как в нем называется, какое имеет назначение. И тогда у нас никакого страха не возникнет, мы просто уже будем знать, вс╠ ли мы делаем так, как надо, или что-то не так, и вот это очень важно. Чтобы открыть для вас дорогу к храму, я сейчас на этом остановлюсь.

Что такое храм? Ну, поговорим на примере нашего храма. Это немножко необычный московский храм. До революции и даже до конца 30-х годов он действовал. Это был один из самых красивых храмов Москвы, и один из самых стойких храмов, ибо в Москве в то время почти не оставалось действующих церквей. Но когда его перед войной закрыли, здесь сделали гараж. Все, конечно, разрушили, все мраморные иконостасы, всю красоту, и все забелили. Вот видите, мы начали расчистку замечательной, совершенно уникальной росписи, которая вдохновляла Михаила Булгакова на роман "Мастер и Маргарита". Эта роспись называется "Се Человек". Вот, Понтий Пилат показывает на Христа. Видите - на том самом балконе. Кто читал "Мастера и Маргариту", тот хорошо помнит эти слова. Залитая солнцем терраса, и эти слова: "Вот, Человек". Рука Пилата показывает на Христа в терновом венце. Храм Успения Пресвятой Богородицы в Печатниках - уникальный храм, в нем многое сохранилось; еще многое в нем надо реставрировать, делать, но тем не менее здесь идут богослужения уже не один год.

Итак, входя в храм, сначала вы попадаете в притвор, или по-гречески "нартекс", потом - в сам храм. Человек, приближаясь к храму и входя в храм, действительно, должен замедлить свое движение, должен как-то постараться освободиться от суеты мыслей, движений, действий, от греховных мыслей, помыслов и замыслов, от всего того, что мешает ему во встрече с Богом и с ближними. Храм - всегда собрание церкви, и храм называется церковью постольку, поскольку в нем и собирается церковь. А церковь - это люди, это не здание, это люди, это собрание. По-гречески "церковь" - "экклисиа", что переводится - "собрание". Это тоже было бы хорошо всем взять на заметку сразу. Церковь - в первую очередь это люди, живые люди, причем не только священнослужители, конечно, а все верующие: и крещеные, и некрещеные, если они верующие.

Вот, вы входите в храм, и перед вами напрямую - главный алтарь. Видите, он закрыт. Собственно алтарь - это тот престол, который находится за этой завесой, за этими вратами. В наше время они называются "царскими вратами", и через них никто не может проходить, кроме священнослужителей: епископа, священника или диакона. Другого, более низкого ранга священнослужители через них проходить не могут, они пользуются боковыми дверями, или диаконскими. Вот они, видите? Узкие небольшие двери.

Очень часто, когда вы входите в храмы, то видите, что в центре стоит икона, обычно главная икона данного праздника или храма. Сейчас у нас она, естественно, убрана просто из-за такого многочисленного собрания. И очень часто, если человек хочет поставить свечу, он ставит ее перед этой главной центральной иконой. Если какой-то праздник, то на аналой, на столик в центре храма, кладется именно икона

Аналой

праздника. Подойдете, поставите свечечку и помолитесь, можете приложиться к иконе, и все будет замечательно. Но если вы хотите поставить свечу за упокой

Канун

Я уже рассказывал о центральном алтаре, но в большинстве храмов есть еще дополнительные алтари, так называемые приделы. Только не путайте притвор с приделом. Приделы - это маленькие церковки как бы внутри одного пространства храма. Раньше, до закрытия храма, здесь тоже было три таких алтаря: центральный и два боковых. Они и пристроены позже. Главная церковь - ХVII века, а приделы - это уже ХVIII-ХIХ век. Видите, какой великолепный стиль модерн был когда-то. Ну, сейчас боковых приделов нет, в них и нужды нет. Но сохранилась часовня, древняя часовня, которая, когда выросли эти приделы, была включена в пространство храма, хотя и автономно: вход в нее с угла улицы, перекрестка. Но есть и внутренний проход, он используется для служебных целей.

Вот то пространство наверху - это хоры. Обычно хор стоит в конце, на концах солеи, и эти концы называются клиросами. И сам хор называется клиросом: правый клирос, левый клирос, а хористы - клирошанами. Все это такие, несколько непривычные для вас, наверно, слова. Но хор не обязательно должен стоять на солее, для хора могут быть и специальные помещения, как те самые хоры. Перед иконами стоят подсвечники, в принципе вы можете ставить свечу перед любой иконой, какая вам нравится. Есть своеобразные приметы, что вот такой-то святой помогает от того, другой - от другого. Ну, это такое "народное благочестие". Оно церковью как бы принимается, хотя и достаточно сдержанно, потому что к этому слишком легко прилипают очень напоминающие язычество вещи, которые предполагают уж очень утилитарное отношение и к вере, и к святым, и к канонам.

Подсвечник

Далее, еще одно, может быть, последнее, правило. Все в храме, как вы уже, наверное, догадались, сориентировано на главную святыню. Какая в храме главная святыня? Кто знает? Совершенно верно, вот брат сказал - это престол. Главная святыня - это всегда престол, т. е. алтарь. Ну, мы его сейчас называем престол, потому что в нашей поздней традиции алтарем стали называть не только тот стол, на котором совершается священнодействие таинства, но и все пространство вокруг, которое закрыто иконостасом и завесой. Все связано с престолом, хотя вы его и не видите. А поэтому и неудобно стоять спиной к нему или даже боком. Все сориентировано на восток, к престолу. Поэтому когда вы входите в храм, не вставайте ни боком, ни спиной к престолу, кроме как с какими-то функциональными нуждами, например, вы подошли к ящику, и, понятно, что при этом вы не можете стоять к нему спиной, чтобы стоять лицом к алтарю.

Некоторые немного стесняются в храме, не знают, как вести себя, поэтому закладывают руки назад, стоят в каких-то несколько неестественных позах или еще как-то. Это, конечно, не принято делать. Будьте свободны, и это будет хорошо. И при этом - благоговейны. Если вы вошли в храм, то помните: вы сориентированы всегда на восток. И вот это - центральная ось, как бы линия пути от входа к алтарю, к главному входу в алтарь, к царским вратам, к престолу, я бы назвал ее даже "красной линией". Именно на этой "красной линии" будет стоять центральная икона. А когда вы пересекаете "красную линию", как бы проходя мимо престола, то положено повернуться лицом к престолу и, перекрестившись, слегка поклониться, воздавая этим честь главной святыне. Повторяю, главная святыня - престол, даже не та или иная икона, пусть и чтимая, пусть и чудотворная; в храме все свято, но вот есть главная святыня, центральная - святой престол.

Старайтесь в храмах, конечно, не шуметь лишний раз, не разговаривать. Если вы не одни пришли, то понятно, что какой-то разговор может продолжаться, но, чтобы не мешать другим, он должен быть тихим, благоговейным и связанным с тем, где вы находитесь. Даже если у вас очень хорошее настроение, радостное, замечательное, ведь можно прийти с радостным настроением в храм, пожалуйста, и прекрасно, и не случайно в Писании говорится, что Царство Божие есть радость в Духе Святом, то пусть эта радость будет все-таки не слишком бурно выражаемой, потому что рядом с вами могут быть другие люди, которые пришли, может быть, совсем не с большой радостью, а может быть, с какими-то переживаниями, болями, скорбями. Не мешайте им. Наоборот, помогите, если можете.

И наконец, уж коли мы с вами пришли в храм, то я должен сказать, что есть еще одно небольшое правило. Правда, оно в первую очередь касается женщин. Это связано с традицией русской церкви. В других православных церквах и неправославных христианских церквах может быть иначе. Да, правильно говорят некоторые сестры, понимая, к чему клонится речь. В русской церкви принято, чтобы женщины в храмах были с покрытыми головами. Причем, летом или зимой - все равно. Ну и, конечно, если вы сидите, то сидеть надо благоговейно. Если уж у вас есть такая возможность сесть в храме, то не надо, например, класть ногу на ногу, да? Некоторые сразу поправились, и я очень рад, что вы слушаете не абстрактно то, о чем я вам говорю. И, насколько это от вас зависит, старайтесь иметь в храме достаточно красивую, чистую, простую и скромную одежду. Когда вы специально собираетесь в храм, то даже если вы привыкли красить губы, как-то краситься, постарайтесь, чтобы этого было как можно меньше у вас на лице. Благодать, если она коснется вас, вашего сердца, даст вам красоты несоизмеримо больше, чем даже самая хорошая губная помада. Уверяю вас, это так. Ну, понятно, то, что касается одежды, ее скромности и чистоты, это требуется и от мужчин. В нормальном случае люди верующие приходят в храм хорошо одетыми. Правда, у нас все еще очень мало храмов, и иногда бывают такие толпы и давки, что тут если как следует оденешься, то неизвестно, во что это все превратится к концу службы. Но все-таки сейчас храмов стало больше. Я надеюсь, их будет еще больше, и эта проблема снимется. Конечно, человек в храме смотрится особенно хорошо, когда он одет красиво, чисто, опрятно и пусть даже немного торжественно.

А теперь встанем и будем молиться о тех, кто начинает первый этап своего оглашения, и потом разобьемся на малые группы по дням недели, на утро или вечер, как вам будет удобнее.