Отказавшись выполнить законные требования настоятеля храма священника Георгия Кочеткова и прервав утреннее богослужение, о. Михаил направился к выходу из храма в богослужебном облачении. Дежурные его приостановили, попросив сначала разоблачиться. Та же просьба последовала в алтаре, куда о. Михаил затем направился в поисках выхода. Так и не разоблачившись, он поднял в алтаре крик, стал подбегать к окнам, кричал о том, что его избивают, звал на помощь. Его действия уже не подчинялись логике: он то просился выйти из храма, то рвался к престолу, то к телефону, то к жертвеннику, "чтобы помянуть близких", то кричал, что он должен выйти исповедовать. Понимая, что находясь в таком состоянии о. Михаил не может участвовать в богослужении, настоятель и все находящиеся в алтаре просили о. Михаила разоблачиться и, если он этого хочет, свободно уйти, но тот отказался, продолжая рваться в храм и кричать возбуждая народ. Вызванный по просьбе о. Михаила милиционер - участковый 18-го отделения милиции г. Москвы, убедившись в отсутствии фактов насилия, сообщил об этом присутствовавшим в храме, добавив, что о. Михаил просто не в себе. После этого кто-то вызвал скорую психиатрическую помощь. Между тем, о. Михаил продолжал кричать: "Православные! Помогите, меня избивают", и каждый раз его крик был сигналом для "гостей", зазванных на эту службу радиостанцией "Радонеж", - рваться на штурм алтаря. Одного из них, оказавшегося алтарником о. Александра Шаргунова, участковому пришлось вывести из храма. Приехавший по вызову врач определил у священника острый психоз и настаивал на срочной госпитализации, правда, тут же заметил, что добровольно о. Михаил в больницу не поедет. Когда о. Михаила выводили во двор храма и сажали в машину, он стал издавать нечленораздельный вопль, а затем кричать: "Убивают!".

И тут вмешались новые участники скандала - прихожане и клирики близлежащего Сретенского монастыря во главе с иеромонахом Никандром, который распахнув закрытые Царские врата, ворвался в алтарь (те, кто столкнулся с ним, ощутили запах спиртного). На улице он бросался под колеса отъезжавшей машины скорой помощи, из которой продолжали доноситься крики о. Михаила: "Убивают!". Такого же поведения о. Никандр требовал от своих единомышленников. Невольные очевидцы происходившей в храме трагедии (а только причастников на литургии, которую все же служили в Успенском храме после всего случившегося в этот день, было более 500 человек) плача и стоя на коленях, молились ко Господу и Пресвятой Богородице об о. Михаиле, о том, чтобы не скатиться нашей Русской церкви в безумие расколов и противостояний, которые пытались спровоцировать, спекулируя здоровьем молодого священника, фундаменталистские <церковные> круги.

После литургии о. Георгий уехал в паломничество с большой частью своей общины, на которое ранее было дано благословение Святейшего. Вечером того же дня благочинный Сретенского округа о. Олег Клемышев позвонил в храм и был подробно информирован о случившемся.

Тогда же радиостанция "Радонеж" выдвинула свою версию трагедии: о. Михаил вышел читать молитвы перед исповедью по требнику, что очень не понравилось о. настоятелю и алтарникам, требник был у него отобран, после чего о. Михаила отвели в алтарь, там избили, связали, и насильно отправили в <психушку>.

И в тот же вечер о. Михаил с диагнозом "здоров" был выписан из больницы, что, казалось бы, подтвердило версию "Радонежа" о том, что в психушку отправили совершенно здорового человека, однако спустя сутки - в ночь на 1 июля - священник был вновь госпитализирован в тяжелейшем состоянии. Предположительно, это случилось вследствие передозировки нейролептиков и избиения. Однако, остается неясным: кто и зачем избивал человека и колол ему нейролептики, если он признан совершено здоровым, и почему отпустили из больницы человека, который мог впасть в столь тяжелое состояние? Во всяком случае врачи психиатрической больницы ╪ 14, куда был доставлен о. Михаил в воскресенье, отрицают факт введения нейролептиков.

Вернувшемуся 4-го июля из паломничества о. Георгию был вручен Указ патриарха, подписанный уже 2-го июля (в среду), где говорилось, что "за неспособность стабилизировать внутриприходскую жизнь, а также за оскорбительные действия, унижавшие честь и достоинство клирика данного храма священника Михаила Дубовицкого и приведшие к физической расправе над ним в алтаре храма" он снимается с должности и. о. настоятеля храма и запрещается в священнослужении вплоть до окончания расследования инцидента. Указ был подготовлен в соответствии с версией "Радонежа" и телепрограммы "Русский дом" и подписан ранее, чем о. Георгия или вообще кого-либо из прихожан Успенского храма выслушали. Информация, которая была передана благочинному в день происшествия, тоже никак не была учтена, к тому же Распоряжением, выпущенным вместе с Указом, он и был назначен новым временно исполняющим обязанности настоятеля храма Успения. Кроме того, тем же Распоряжением приходскому совету храма Успения "как не справившемуся со своими уставными обязанностями и не воспрепятствовавшему надругательству над священнослужителем храма" предложено сложить свои полномочия.

В патриархии о. Георгию был зачитан ответ районного отделения милиции на запрос Патриархии, где говорилось, что в алтаре была драка, и который никак не соответствовал тому, что было сказано самим милиционером прихожанам храма и чему свидетели - более пятисот человек. (Надо заметить, что в продолжение этого времени о. Михаил три раза выступал в СМИ и при этом ни разу не сказал прямо, что в храме его били.)