В неполные сорок лет я крестилась в Православной церкви. Мысли о Боге, о вере стали приходить примерно двумя годами ранее. А до этого я была достойное дитя своего времени — убежденная атеистка. Ни в школьном, ни в студенческом возрасте, ни даже гораздо позже меня на этот счет не посещали сомнения. Мой аналитический ум трезво мыслил, и было твердое убеждение — взгляды атеиста самые правильные.

Но только еще в ранней юности, когда оказывалась в незнакомом городе или местности, я шла в храм, меня тянуло туда, и в какой-то момент я растворялась в атмосфере храма, теряя чувство времени. Потом, как бы придя в себя, на вопрос “что это?” тут же находила ответ — дань уважения русским традициям. И все. Хотя не совсем. Я никогда не была согласна с тем, что у верующих отобрали церкви и безобразно, даже кощунственно их используют. Еще в 70-е годы, занимаясь на курсах экскурсоводов и изучая историю Москвы, я испытывала возмущение при знакомстве со свидетельствами о том, что власти пошли на поводу у бредовой идеи — решили взорвать храм Христа Спасителя и уничтожить другие культовые постройки.

Уже в зрелом возрасте, примерно пять-шесть лет тому назад, когда стало более доступно библейское слово, у меня появился интерес к духовной литературе. Мои друзья, видя это, старались разубедить меня. Тогда, да и сейчас, меня окружали очень хорошие, но неверующие люди. Теперь мне их жаль, а в то время они из добрых, как им казалось, побуждений пытались разъяснить мне, что вера в Бога — это не просто глупость, это еще одно ярмо, которое я добровольно вешаю на себя. Надеюсь, что когда-нибудь они изменят свои убеждения, хотя главное для этого — их желание. Но тогда это сделало мой путь к Богу более длительным и мучительным. И поделом. За мои сомнения.

В те трудные, полные мучительных сомнений дни я встретила добрую приятельницу свою и поделилась с ней размышлениями. Она, оказалось, стала верующей — баптисткой и зазвала меня в Баптистскую церковь. Приняли меня там очень приветливо, с радостью, что к ним пришла еще одна сестра, этого я, откровенно говоря, не ощущала в Православной церкви, а ведь это так необходимо, когда совершаешь первые шаги. Именно в Баптистской церкви стали отступать мои сомнения. Именно тогда я уверовала в Бога, уверовала всей душой. Огромное спасибо за это Баптистской церкви. Но через некоторое время я стала ощутимее чувствовать, что чего-то мне не хватает у баптистов. И проповеди пресвитера умные, интересные, и окружают меня добрые братья и сестры, и хорошо мне с ними, но душа ищет чего-то еще. Я даже сейчас до конца не понимаю — чего. То ли не хватало глубины таинств, то ли это был зов православных предков...

Но что-то заставило меня оставить баптистов и прийти в Православную церковь, где вскоре я крестилась.

После крещения прошло уже три года, а я до сих пор еще на пороге Православия и чувствую себя как-то странно: и далее не могу продвинуться, и уйти не могу, так и нахожусь среди оглашаемых. Я и на исповеди признавалась в этом, и говорила, что мне многое непонятно в церковных канонах и правилах. Но получала ответ и правильный, и недостаточный: “Ходи чаще в церковь, и будет все ясно”. При храмах то тут, то там создаются, вернее создавались, сейчас — реже, детские воскресные школы. Но почему детские? Начинать ведь надо с родителей, которые были лишены главного и сейчас этого главного не могут ни достичь сами, ни дать это своим детям.

Я очень рада, что существует православно-христианская школа для взрослых и я нашла путь к ней. Очень надеюсь, что получу здесь ответы на многочисленные вопросы, что эта школа мне поможет укрепиться в вере.

Начало своего пути могу датировать возрастом около 30 лет. Поводом послужила книга В. Сидорова “Путешествие в Гималаи”. Книга захватила таинственностью, поиском чего-то необыденного, но, главное, удивила. Взрослый человек, В. Сидоров всерьез относится к вопросам: в чем смысл жизни? где источник всего? и т. д. Значит, эти вопросы имеют ответы? Вернее, могут иметь? У меня они возникали, но так, между прочим — в виде бесплодных разговоров.

После прочтения книги стал искать. Не могу сейчас сказать, что я искал. Не Бога. Нет. Скорее какую-то атмосферу, людей, идеи. Где ответы? На Востоке, разумеется. Нашлись люди, знакомые с этой тематикой, появились книги, завязалось общение. Были лекции каких-то полуподпольных “гуру” и вполне профессиональных философов. Год-два ушли на осваивание информации. Следующие два года вопросы осознавались, вернее, осознавалась их глубина. Ответов не было. Стало заметно, что все, кого я знал, с кем общался, спорил и т.  д., — все здесь “плавают”. Никто ничего толком не понимал.

К этому времени (где-то к 33 годам) я и сам стал специалистом-эзотериком, и хотя разъясняющих ответов не имел, зато неплохо ориентировался во многих восточных учениях и религиях. Это несколько компенсировало провал моего поиска. О Боге по-прежнему не задумывался. В лучшем случае — в рамках хорошего эзотерического тона, как о некой полуабстрактной категории: Абсолют, мол, что тут скажешь, сами понимаете...

В 33 года я переехал из Питера в пригород. Деревня. Жителей — человек 40-50. Атмосфера “большой зоны”. Отношения — “паханы и шестерки”. Это по существу. А внешне — обычные деревенские мужики плюс начальник. В этой “школе сержанта” через год от моего йогически-эзотерического мировоззрения не осталось камня на камне. Я оказался голым и растерянным. Какие уж тут чакры, какая медитация с философией — лопату в зубы и пошел. Короче, йога перед “совком” не устояла...