Странная штука смех. Единственная непосредственная реакция,  которая почему-то допускается в приличном обществе. Хотя с  большим скрипом. Все понимают, что не совсем  приличное явление. Но предпочитают терпеть и помалкивать. Лучше не связываться, вдруг  засме-ют. Вот если б мы начали чесаться на каком-нибудь чопорном вечере, или даже в компании друзей...  Тут бы у всех нашлось, что сказать,  напоминание о зверином прошлом обижает. Хотя в одиночестве мы с удовольствием... Со смехом сложней, на зверей нечего пенять - наше приобретение. И вроде бы совсем разные вещи - смеяться и чесаться. Но есть что-то чертовски похожее. Вот, говорят - чеши, где чешется, и никаких объяснений не требуется.  Также и смех -  попробуй, объясни, почему возник. Потому что смешно. Как будто зачесалось внутри.  Потом, может быть, углядим что-то глубокое и печальное, а пока смеемся и ничего понимать не хотим. Смешно, видите ли, смешно!..  Кто-то со своим пониманием вещей чудовищно вторгается, въезжает на колесиках в чужое понимание, от столкновения миров высекаются искры... а мы уже наготове, как сухая трава - тут же сгибаемся пополам, задыхаемся, как от пинка в живот, вытираем слезы,  машем руками... и все это на глазах людей! Многие не понимают, в чем дело, а некоторые даже оскорблены,  и презирают нас, потому что устроены гораздо тоньше. Это они так считают.  А  нам все трын-трава... До поры до времени,  конечно - в негодующем молчании смех постепенно гаснет, стихает... Но все-таки находятся типы, которые сохраняют мужество хихикать в полной тишине. А  некоторые сами берутся творить смешное. Обычно это слабые, уязвленные и застенчивые люди, они скоро понимают свою ошибку: в случае неудачи на сочувствие не надейся, вора и убийцу жалеют охотней. 
Вот два примера этой почти   бессознательной реакции. Берем человека, который и на земле-то едва справляется с ногами, и забрасываем его на канат под куполом цирка. Мягко говоря, он в замешательстве. А тут, откуда ни возьмись, вырывается стая обезьян, они бросаются на этого типа на канате, облепляют его, сидят на плечах, лезут лапами в рот, всячески  кривляются... словом, веселятся, как умеют, разве что не хохочут, это им не дано.  Смеемся мы!  Веселимся с этими мерзкими тварями, которые вот-вот свалят маленького человечка с огромной высоты... Где наша любовь к слабому,  где милосердие?  Он упадет с глухим стуком, превратится в мешок  мяса с костями... Над  чем смеетесь?.. 
   А вот другой трюк,  не такой опасный, но удивительно противный - в лицо бросается кремовый торт. Мгновенно рождается маска, удар - и еще одна...  и мечутся фигурки, награждая друг друга все новыми лицами, неожиданными для нас,  и для тех, кто от мягкого удара в лицо становится другим,  и сам не знает, кем... 
   Совершенно разные явления -  неожиданные, страшные, странные  или попросту пошлые,  вызывают в нас одну и ту же реакцию.  Ее природа необъяснима - попробуйте кому-нибудь   растолковать, почему смешно,  и  сами убедитесь.   Но  лучше не связывайтесь,  рискуете вызвать смех на себя.  Будете  потом чесать затылок... И тут уж вас все поймут. 
 
 
  

   У М - М ... 

   Я видел по телевизору, спрашивали у молодых: 
   - Какие качества в людях цените? 
    Кто говорил - надежность, кто мужество, кто  про доброту вспомнил... И никто не сказал про ум, никто!   Недаром - нет ничего сложней. Хочешь иметь умного друга?  А жену? Умней меня, что ли?.. Мало кто согласится. Добрей - это пожалуйста, а умней... Опасно. Потому и молчат про ум, такое уж свирепое это качество. Его нельзя поделить на части: он умней меня в этом, зато я его - в том, и успокоился. Умней так умней, ничего не попишешь. Можно образование приобрести  и воспитание даже получить, а ум не получишь, не приобретешь. Можно быть ловким и хитрым, но это совсем не ум. Хитрость имеет простую цель,  мелкую, она без цели вянет, жухнет... а ум... Ему цель не нужна, он  как зрение - на что ни посмотрит, все видит и различает. Ему ничего не надо, кроме как все понимать и различать. Находить разное в похожем, сложное в простом,  глубину под поверхностью - вот что может ум. И наоборот, все объединить он способен, увидеть общее в разном,  простое и ясное в сложном. Это его работа, и игра тоже. Он открывает разнообразие там,  где, казалось бы, унылая пустыня... и единство всего сущего, когда глаза разбегаются от разнообразия. Ум придает интерес и вкус нашей жизни. Может, поэтому и не любят умных.  Они рядом с нами: мы не замечаем - они видят,  мы не радуемся - они  наслаждаются,  мы спокойно живем - они горюют...  Только  раздражают нас. К тому же его невозможно запретить - ум, или унять. Честность, смелость, мужество подавить можно, запугать, даже самому себе запретить, а, попробуй, запрети себе быть умным.  Вера, совесть, достоинство - от воспитания, от жизни, а ум... С ним рождаются. Он, как глаз у орла, от рождения дан: смотрит и видит. Никто нам не добавит ума, не передаст своего, как бывает с опытом, навыками, знаниями. Если человек  не различает, скажи ему - вот, смотри сюда, и он, может быть, увидит там, куда показываешь ему...  но  подвернись другой случай, он снова дойдет до своего предела  и остановится,  не видя дальше, не различая... 
   Что поделаешь - ум... Когда растешь, развиваешься, одолеваешь препятствия, хочется верить - все достижимо, но с годами все чаще наталкиваешься на странную границу, за которой  смутно, зыбко, непонятно к  чему,  неизвестно зачем... Другой,  смотришь,   идет вперед - видит,  различает, судит, действует. А мы стоим... 
   Так  какие качества вы цените?.. 
 
 
 

   К Т О   З Н А Е Т ... 

   - Что такое короткий рассказ? 
    - Представь себе - вся жизнь на одном белом листе, через два интервала. 
    - Через два?  Расточительство!  Половина места  пропадает! 
    - Считай, это сон, отдых, без них невозможно. Теперь отступи  слева сантиметра три-четыре... 
   - Еще чего! Это пятая часть всей поверхности... 
   - Поля нужны для исправлений. И сверху надо отступить. 
   - Зачем? 
   - Оставить место для даты, для названия.  Начало известно сразу, с названием хуже.  Иногда не знаешь до самого конца. Оно должно быть выразительным и подчеркнуть главное. А что было главным?..  Теперь справа... 
   - Ну, уж нет!  Еще и справа... 
   - Каждую строчку нужно оборвать вовремя. Но это не все. Учти,  внизу должно остаться место. 
   - Внизу?  Никогда!  Это мое место!..  А, может, будет второй лист?.. 
    - Достаточно одного... если повезет.  Внизу должно быть пусто и бело, как в начале. Теперь отступать некуда. Конец сомкнулся с началом, первая шеренга с последней,  и они, как полк в снежном поле - стоят насмерть. Это старинное сражение, здесь нельзя врассыпную, бегом, на четвереньках - они стоят под картечью. 
   - И что-то останется? 
   - Кто знает,  может  и останется.