ДОМОВАЯ КНИГА А.Смольянинов CЕМЬЯ

Анатолий Смольянинов
ДОМОВАЯ КНИГА

СЕМЬЯ

Семья наша - "с бородой" - ей более 30 лет и повидали, и слышали мы за это время немало.

Слышали как плакали наши родители и выли все гудки и сирены в день смерти Сталина. Слышали как Никита Сергеевич обещал, что вот уже 5 лет мы должны были ли бы сладко жить при полном коммунистическом изобилии, а потом Леонид Ильич против пустых прилавков изобрел для страны "Продовольственную программу".

Помним, что дед, изощренно арестованный в 37-м своим другом-тезкой Серегой, и реабилитированный в 55-м, отказался от восстановления в своей партии и только повесил себя молодого на стене с шашкой на коленях и орденом на большом, наверное, красном банте.

Знаем, что его старший сын узнал тогда источник и сильно набил лицо сыну доносчика, попал в подвал линейного участка НКВД у Казанского вокзала и, также сильно битым, пешком по Комсомольской площади ушел сыном врага народа в колонне из таких же, как он, из Москвы навсегда. Его "спасла" война - сделал в лагере шаг вперед и предпочел штрафную роту. Неоднократно "смыл" и, после очередного госпиталя, осел в Питере. Там он и стал механиком-легендой на гардинно-тюлевой фабрике - когда встал вопрос о монтаже немецкого оборудования, он заявил, что не пустил гадов в город, а на фабрику не пустит тем более. Стоимость контракта с ними была уменьшена на стоимость их шеф-монтажа. Сложность двухэтажного оборудования, вязавшего фантастические узоры, через несколько лет вызвала у нас полное изумление, а почестей, оказанных родственникам на фабрике за 2 дня прощания с дядей, не пришлось испытать за всю жизнь ни разу.

Знаю, что отец после войны был направлен учиться в тот же славный город. Питался в студенческой столовой бесплатным по тем временам хлебом и компотом, а стипендию почти полностью отправлял в Москву моей матери.

Помним и первый рассказ тестя о том, как он лишился одной и части другой ноги на Волховском фронте, что вынес его, русского лейтенанта истекающего кровью и почти замерзшего ночью со льда реки татарин - тогда никакой разницы не было. Знаем, что занимая много лет очень высокий пост в Минпромстройматериалов, этот человек не взял ни кирпича, ни палки, ни дачи, а первый рассказ о "его" войне семья услышала в день 50-летия Победы.

Осталось в памяти и то, как за 7 лет шеф-инженерной работы в Болгарии искренне и радушно раскрывались любые двери. Достаточно было сказать, что ты - русский. Не забудется безмолвный ночной митинг со свечами перед собором Александра Невского в Софии в день смерти академика Сахарова. Не стирается из памяти и последовавшее за этим уже через несколько месяцев абсолютное хамство болгарских таможенников при виде нашего паспорта.

Не забудутся и, казалось бы, совсем недавние события. Как в сказке - три дня и три ночи мы бдели на защите Белого дома и слушали сказочные речи.

Вот так он и накручивался этот тридцатник...

Здесь снимки из семейного альбома.
Cреди них есть очень торжественные - первые шаги в в мир, в школу, выпускной вечер и свадьба младшей дочери.
Ну, а самые веселые и забавные, естественно, - снимки нового члена нашей семьи и всеобщей радости - внука Ивана.
Жалко, что большинство сделано нынешними "мыльницами", а не Nicon. Нет фокуса, глаза красные, как у кроликов.
Никакие Фотошопы не позволяют привести их в божеский вид.
Но молодые щелкают и щелкают.
Это здорово, поскольку многие родные лица остались только в памяти и поэтому так много пустых мест в Истории Рода.