Великий
Великий князь. - Этот древнейший титул русских государей, как
кажется, установился не вдруг. У различных славянских племен глава
племени носил разные названия: жупана, князя и пр. У племен русских
славян также существовало для главы, начальника племени или рода,
название князя. Новгородские славяне приглашают к себе Рюрика с братьями
княжить и володеть ими; при Игоре и Ольге у древлян видим туземных
князей, которые были там, конечно, еще до призвания Рюрика. Но когда
князья стали называться великими, для обозначения особенного их
положения, для отличия от других князей, - положительно сказать нельзя.
Первые князья в летописях называются большею частью просто князьями.
Рюрик нигде не называется великим и только однажды назван "старейшим",
но и то, кажется, по отношению к братьям, по летам (Лавр. по 2-му изд.,
20). Олег, как и следующие за ним князья до Ярослава, также большею
частью называются просто князьями, и только иногда великими: так, в 912
году русские послы заключили мир и ряд с греками "от Олега, великого
князя русского". Но в тоже время великими князьями называются и
наместники князя по городам: в 907 г. Олег брал с греков уклады, между
прочим, и на разные города: "по тем по городам седяху велиции князи"
(iвid. 30). летописное название первых князей великими следует, кажется,
признать произвольным: летописцы могли назвать, напр., Олега великим,
так сказать, задним числом, по примеру современных им старейших князей.
Только впоследствии, когда род Рюрика размножился и когда каждый из
членов этого рода должен был принять участие в пользовании и управлении
Русской землей с родовым титулом князя, по прямому происхождению от
Рюрика, необходимость заставила чемнибудь отличить старшего князя от
других. К титулу "князь", с образованием уделов, начинают прибавлять
отличительные эпитеты "старейший" и "великий" (iвid. 41). Титул
"великого" не давал князю никаких действительных прав над прочими
удельными князьями. Великий князь пользовался некоторыми преимуществами,
но исключительно почетными: для других князей он был "в отца место", но
без отцовской власти; по общим делам, касающимся всей земли, он мог
созывать князей на съезды, на которых ему предоставлялось почетное
первенство; в походах против общего неприятеля он также первенствовал.
Но в управление уделами других князей он не вмешивался, ведая только
свое Киевское княжество, носившее, по князю, также титул великого. В
дела уделов великий князь, и по личному праву старейшего, и по
требованию других удельных князей, мог вмешиваться только в случаях
общего правонарушения, когда заинтересованы были все князья. Между
последними соблюдались степени старшинства, с которым соединялось право
на обладание тем или другим уделом, а потом и самым великим княжеством,
которое не было наследственным в одной семье, а переходило от одного
князя к другому, по родовому старшинству, нарушение которого,
обыкновенно, сопровождалось кровавыми распрями. Преимущества соединенные
с титулом великого князя, были действительными только в руках лиц
сильных волей, энергичных, каковы Владимир Мономах, сын его Мстислав и
друг. Великий князь имел право суда, как отец или третейский судья, над
младшими; это видно из слов Ростислава Юрьевича, обращенных к великому
князю Изяславу Мстиславичу: "а ты мене старей, ты меня с ним и суди"
(Пол. собр. р. лет. I, 41). Мало того: Мономах и сын его Мстислав
изгоняли нелюбимых ими князей. Единолично великий князь не мог
постановлять приговоров относительно других князей; а если такие случаи
бывали, то другие князья могли требовать от него отчета и даже
уничтожения состоявшегося приговора: "... аще ти вина, коя была нан,
обличил бы и перед нами, и упрев бы и створил ему; а ноне яви вину его
оже ему створил еси" (iвid. 111), говорили Мономах и Олег и Давид
Святославичи вел. кн. Святополку-Михаилу и Давиду, ослепившим Василька
теребовльского.
стол и перехода Киева от одного князя к другому, часто не по праву
старшинства, значение Киевского княжества, как великого, стало
умаляться, и вместе с тем теряла почву мысль о неразрывном соединении
великокняжеского титула с обладанием Киевским княжеством. По смерти Юрия
Долгорукого, сын его Андрей принял великокняжеский титул. Киев, когда
Боголюбский взял его приступом и посадил в нем младшего брата своего
Глеба, низведен был на степень простого удела, каким и остался бы, если
бы Андрей Боголюбский, отвлеченный от юга делами на северовостоке, не
упустил его из своих рук. Последующие Киевские князья, независимые от
владимиро-суздальского князя, продолжали, уже только по традиции, носить
титул великого, так что в ХII - ХIII вв. было два великих князя на Руси:
один во Владимире на Клязьме, другой - в Киеве. Так продолжалось до
нашествия татар, когда Киев потерял всякое значение, между тем как на
севере великокняжеский титул сохранился в роде Юрия Долгорукого. Титул
этот зависел теперь от хана, который не сообразовался ни с какими
правами по старшинству. Это обстоятельство, хотя сначала не совсем и не
вдруг, разрушило прежние, южные представления о праве старшинства на
великокняжеский стол и помогло утвердиться великокняжескому достоинству
в младшей московской линии потомков Ярослава Всеволодовича, и притом в
нисходящей линии, по праву первородства. Теперь великий князь, хотя и
первый слуга хана, его наместник, пользовался среди других князей не
одними только почетными преимуществами, но и действительными: владея
своим личным уделом, он владел и великим княжеством Владимирским и
землей Новгородской, как наместник хана; именем последнего он мог
вмешиваться в дела других удельных князей своей области; потом уже
лично, по собственному произволу, приводил их "под свою руку", более или
менее властно распоряжался в их уделах, пользовался их военными силами,
собирал с них дань для хана или ордынский выход. - Рядом с великим
князем владимирским, были еще великие князья в Тверской и Рязанской
землях; но между первым и последними была большая разница. Великий князь
владимирский был, по воле хана, великим князем "всей Руси", между тем
как тверские и рязанские сами назывались и со стороны других князей
признавались великими только в их землях, по отношению к удельным
князьям их земель; эти великие князья признавали владимирского, а потом
московского великого князя "старейшим братом". Уничтожение южнорусских
понятий о праве на великокняжеское достоинство привело, наконец, к тому,
что титул великого князя и великого княжества стал неразрывным с
Московским княжеством и его князем, что определенно обозначилось при
Василии Темном, когда в спорах за великокняжеское достоинство
претенденты старались занять не Владимир, а Москву. - Титул великого
употребляли и некоторые удельные князья в том случае, когда уделы их,
дробясь на более мелкие, становились почему-либо более или менее
обособленными от великого княжества Владимирского, а потом Московского.
Так великими называются и в летописях и в родословных некоторые из
ярославских князей (напр., Иван Васильевич), а стол их - старым,
старейшим; так же назывались и смоленское князья. Очевидно, здесь титул
"великий" усваивался только местно, старшим князем в общем уделе,
выделившем из себя более мелкие уделы. Но особенное стремление к
усвоению этого титула замечается у суздальско-нижегородских князей,
решительно стремившихся к полному обособлению от Москвы. Так было в
Южной и Северо-Восточной Руси. Но оставалась еще Западная Русь. Эта
последняя объединилась в одно целое под властью князей литовских,
которые, с Гедимина, стали называться также великими князьями и даже
князьями "всея Руси", в качестве каковых становились соперниками великих
князей Северной Руси. Вскоре титул великого князя литовского соединился
с достоинством польского короля, а московские князья, по свержении
татарского ига, приняли титул царей, который они давали прежде ханам. В
настоящее время название великого князя сохраняется в полном титуле
русского императора, который, кроме того, носит этот титул как государь
Финляндии (см. Соловьев, "Истор. отношений между князьями"; Сергеевич,
"Князь и вече"; Забелин, "Домашний быт русских царей", гл. I и др.). А.
Э.