Действующие лица:

ОНА (Яркая, оригинальная, разнообразная в проявлениях, страстная, иногда неуместно резка и откровенна.)

ОН (Неотразимо обаятельный, при этом долговязый, смешной и немножко нелепый.)

ЕЁ МУЖ (Очень положительный, очень дорожит своей непогрешимостью, и даже в своих чувствах к НЕЙ воспринимает всё-таки в первую очередь - себя.)

ЕГО ЖЕНА (Блёклая, никакая, но вызывающая щемящее сочувствие.)

НОВЕНЬКАЯ (В каждой следующей сцене новенькая. Если её играет одна актриса, желательно, чтобы она менялась до неузнаваемости. Эта же актриса может играть и жену.)

КЛЕТЧАТОВ (Внешность романтического любовника, при этом манера поведения сочетает театральный пафос и полу-циничную, полу-приблатнённую простоту нравов.)

Дача. Полиэтиленовой занавеской отгорожен душ. Занавеска отодвинута, и мы видим неподвижно лежащую спиной к зрителям женщину, на её спине - большое кровавое пятно, рядом валяется нож, окровавленное полотенце. Из глубины, из другой комнаты вбегает ОН, в руках маленькое зеркальце. ОН трет зеркальце об одежду, смотрит, дышит на него, опять трет, вдруг зеркальце падает и разбивается вдребезги. ОН не знает, как проверить, жива ли ОНА, подносит руку к ее рту, трогает ЕЕ, слегка отдергивает руку, заглядывает в глаза, открывая веки. Слышны бегущие шаги, скрип калитки. ОН быстро накрывает ЕЕ простыней, задёргивает занавеску, прячется в углу. Вбегает МУЖ, видя задернутую штору, останавливается, оглядывается, на плохо слушающихся ногах подходит к шторке, отдергивает, видит ЕЕ, накрытую простыней, издает странный звук недоумения и подтвержденной боли, быстро задергивает штору.

МУЖ. (Не поворачиваясь) Кто здесь?

МУЖ. Ты?!. Ты что здесь делаешь?!. (Молчание ) Ты давно тут?

ОН. Недавно.

МУЖ. Это ты ее... накрыл? (Пауза)

ОН. Накрыл - я... А что?

МУЖ. Когда ты пришел? Ты... был тут, когда...

ОН. Что ты хочешь? Я нашел ее мертвой.

МУЖ. (Осенён внезапной догадкой) Это ты!... Это ты, ты, сволочь. Убью гада! (Бросается на НЕГО)

ОН.(Отбивая атаку) Как? И меня тоже? (Дерутся) Да ты маньяк!..

МУЖ. Нет, не убью. Я засажу тебя, мерзавца. Ну, все...ты у меня по всем кругам пройдёшь, по полной программе, и - к стенке! Хорошо, что я тебя тут застукал! На месте преступления... Никогда тебе ее не прощу! Ох, и расквитаешься ты за нее!.. (Драка продолжается.)

ОН. Да ты сам отсидишь, как миленький! Это же ты сам ее...

МУЖ. Ах ты, блядун поганый, да я тебя сейчас по стене размажу... Ты - на меня...

ОН. О! О! О! Гляди-ко, князь нашёлся!.. - Подмышкин! Думаешь, никто не знает, как ты её чуть не удушил, как, к примеру, меня сейчас?

МУЖ. Врёшь, урод! Не было этого!!!

ОН. Было! И не раз!

МУЖ. Да кто тебе поверит!

ОН. Ну почему же именно мне?

МУЖ.А кому, кому? Она не могла такого говорить! Этого не было, не было!

ОН. Странно!.. А она говорила...

МУЖ. Кому? Кому она говорила?..

ОН. А это ты у следователя спросишь!

МУЖ. Вот паскуда! Да это же ты, ты один виноват, что она...Если бы не ты, она была бы сейчас жива... жива!.. Жива!.. Да как она могла... с тобой... С подлецом... (На минуту расцепились.)

ОН. А это тебе большое человеческое мерси! Непокобелимый ты наш! Ты бы ее еще покруче в черном теле держал! Что ж ты так, а? Поласковее с женщиной надо! Нельзя же...

МУЖ бьёт ЕГО в зубы, ОН летит на пол, задевая за занавеску, занавеска отдёргивается, одновременно свет замыкает, проводка искрит, свет гаснет, вспыхивает, раздаётся странный, нереальный звук - как короткое включение, а потом - звук, похожий на пересыпание тончайшего золотого песка, сопровождающий всю эту сцену и все сцены, связанные с воспоминаниями. За занавеской вместо душа - актерский буфет, за столиком - ОНА пьет кофе, в костюме, в гриме, возле буфетной стойки - НОВЕНЬКАЯ - черезвычайно эффектная театральная дива на длинных ногах, в короткой юбочке, вся зазывная, и КЛЕТЧАТОВ в костюме чёрта - обхаживает НОВЕНЬКУЮ, тискает, заглядывает ей под юбку, знаками зазывает ЕГО, ОН подходит, неотрывно глядя на НЕЁ, присоединяется к тисканью и обхаживанию НОВЕНЬКОЙ, при этом постоянно исподтишка наблюдая за ЕЁ реакцией, НОВЕНЬКАЯ хихикает, кокетничает, страшно довольная. ОНА внезапно роняет бутерброд в чашку.

ОНА. Ой! Чёрт!..

КЛЕТЧАТОВ. (ЕЙ) Да, я слушаю. Что? Маслом - вниз?

ОНА. (извлекая бутерброд) Нет, скорее сыром - вкось!

КЛЕТЧАТОВ. Может, тебе помочь?

ОНА. Да уж справлюсь как-нибудь! (пьёт кофе)

КЛЕТЧАТОВ. Да... (возвращаясь к ощупыванию НОВЕНЬКОЙ) Так на чём бишь мы остановились?

ОН. (приступая к тому же занятию) Как говорят французы, "вернёмся к нашим баранам!" А точнее...

КЛЕТЧАТОВ. (ЕМУ) А что это ты не в гриме? Костюм где? Ну, всё! Сейчас быстро - закладная! (Потирает руки.)

ОН. Не твое дело! Мой костюм не утвердили - перешивают! (ОН берет свою чашку, ставит на столик к НЕЙ.) А разрешите присоединиться?

ОНА. А пожалуйста!

ОНА. (Резко) Слушай! Ты же вроде только что женился?! А за каким, если не секрет, фигом? Как она, бедняга, все это терпит? (Все присутствующие несколько удивлены резкостью высказывания.)

ОН. А чего ей сделается? У неё - все отлично!

ОНА. (С сомнением) Да?

ОН. (К другу за поддержкой) А что, Клетчатов вот не даст соврать -вчера очень качественно провели вечер - поговорили об искусстве, посмотрели телевизор. Как она разбирается в живописи! И готовит вкусно.

КЛЕТЧАТОВ. (Кивает) Как же, как же! Был, видел!

ОНА. А что же, она тебе до такой степени неинтересна, что ты, как голодная собака, кидаешься на всех женщин без исключения?

ОН. Ну почему же без исключения?

ОНА. Точно не знаю, но, кажется, я еще ни одного исключения не видела.

ОН. Уверяю тебя, все остаются очень довольны!

ОНА. Каждая счастливица, не имеющая к тебе отношения, должна благодарить Бога за то, что он уберёг её от этой напасти! (НОВЕНЬКАЯ не довольна таким поворотом беседы, она демонстративно поворачивается и уходит.)

КЛЕТЧАТОВ. (Став между НИМ и ЕЮ в театральную позу, играя и жестикулируя.)

Турнир природ - мужской и женской,

Мужской и женственный подход,

Спряженье сущности и жеста,

Дуэль мужских и женских нот,

Замес агрессии с блаженством -

Приход, уход, восход, исход!..

(Показывает на уход НОВЕНЬКОЙ, потом нормальным, естественным тоном) Брось, Ирка! Просто все мужики - бабники!

ОНА. Ну, во-первых, не все! А во-вторых - нормальный мужик и бабник - это вообще - "две вещи несовместные".

ОН. Это почему же?!

КЛЕТЧАТОВ. Слушай, ты с чего это вдруг взъелась? С дубу рухнула?

ОНА. Да, действительно, что это я раздухарилась? Сама не пойму...

Жён ваших как-то жалко стало.

КЛЕТЧАТОВ. А чего их жалеть-то, когда у них такие мужья?!!

ОНА. Да какие уж там мужья? Места общественного пользования!

КЛЕТЧАТОВ. Ну, ты, блин, загнула!

ОН. (Переглядывается с КЛЕТЧАТОВЫМ) Да! Вогнала в землю по-плечи!

Вдруг по трансляции включается фонограмма, КЛЕТЧАТОВ становится в позу, вовлекает ЕЕ и ЕГО в танец, они отрабатывают свой номер, который настолько совпадает с их реальными чувствами, что порой непонятно вышли ли они за границы рисунка, или так органично его проживают. Звучит песня, танец - первая близость.

ОНА. Во взгляде твоём желанье -

Сильней, чем земли тяготенье.

ОН. И в нашем любом касанье -

Одно кровообращенье.

ОНА. А сердце - пальба оружия.

Слетает одежд накипь.

ОН. Сплетаюсь с тобой снаружи я,

Врастаю в тебя с изнанки.

ОНА. Разверзни в небо ворота,

И, сам нырнуть не смея,

Ты запусти меня туда

На ниточке, как змея!

Пускай со мной ты не был там,

Но ты держал мне стремя,

Пока стекало по щекам

Расплавленное время!

ОН. В без-тактной игре метаний,

В несбыточном счастье муки

Смешались слова, колени,

Язык, и губы, и руки...

ОНА. И, больше нигде не вмещаясь,

ОН. Друг другу себя исторгнув,

Забывшись, летим в вечность

ОНА. Под песни моих стонов.

Разверзни в небо ворота,

И сам нырнуть не смея,

Ты запусти меня туда

На ниточке, как змея!

Пускай со мной ты не был там

Но ты держал мне стремя,

Пока сползало по щекам,

рукам,

ногам,

души бокам

Расплавленное Время!

Номер окончен, но отлепиться друг от друга, отстроиться они не могут.

КЛЕТЧАТОВ. Ну и где же ты видела других мужиков?

ОНА. (Отстранившись наконец ) Видела! У себя дома. Мой муж в частности. (слышны звонки)

ОН. (Переглядываясь с КЛЕТЧАТОВЫМ) Муж?!!

КЛЕТЧАТОВ. Ты его, наверное , очень любишь?

ОНА. Да! Люблю! А что? (Уходя) На сцену сходить не хотите?

КЛЕТЧАТОВ. Ой, ёлки-моталки! Подожди! Мне же там еще выгородку надо переставить! Совсем ты мне мозги запудрила. (Расчищает площадку.) Братцы, пройдите ваш кусок тут! (Кричит) Лева! Перемотай на начало! Лева!! Заснул, гад. Сейчас я его... (Уходит.)

ОН. Я, как завистливый нищий,

Твоими ресницами высечен.

Хочешь, я буду ресничим

В твоём огромном ресничестве?

Звучит дуэт, отрабатывается номер, в котором ОНИ продоолжают выяснять отношения.

ОНА. У меня душа - страстная,

У меня шаги - быстрые,

У меня ладонь - ясная,

У меня глаза - чистые.

Я люблю летать голая,

У меня спина смуглая,

У меня длинны голени,

В волосах - волна круглая.

ОН. Ты - ведьма, богиня, чертовка, русалка;

ОНА. И мне ни единой души

Не жалко, не жалко, не жалко, не жалко -

Глаза мои так хороши.

ОН. И волосы вьются, как флаги на мачте,

И пальцы тонки у руки.

ОНА. Любите, желайте, стенайте и плачьте,

Ты, ты, и конечно же - ты!

ОНА. За душой моей пламенной -

Как кометы хвост - искрами.

ОН. Даже сердце гор каменных

Крошится от глаз выстрелов.

ОНА. Я любовью Землю мощу,

Небо для меня - дом родной.

Только в ком любовь умещу? -

Ох, как не найду - быть одной.

Я - ведьма, богиня, чертовка, русалка,

И мне ни единой души

Не жалко, не жалко, не жалко, не жалко,

Глаза мои так хороши!

ОН. И ноги легки и длинны, и проворны,

И стройные бедра круты...

ОНА. И это из сердца не выдернешь с корнем

Не ты, и не ты, и не ты!

ОНА. Пусти! Отпусти руки, я сказала!!

ОН. Да пойми ты, не могу! Я не могу от тебя рук оторвать. Они прикипают к твоей коже. Ира! (Обнимает ЕЕ, застывает) Ира моя! Что ты делаешь со мной! Я не могу... Я думать ни о ком не могу, кроме тебя!

ОНА. (отталкивает ЕГО) Ой! Не смеши меня! Уж я тебя, слава Богу, не первый день знаю! Так что я от тебя застрахована.

ОН. Не зарекайся! (борьба продолжается)

ОНА. Да я скорее умру! Всеядный ты наш!

ОН. Нет уж, умирать ты повремени! Я не пущу тебя! Ну подожди, подожди секунду, не отталкивай меня, Ира!

ОНА. Да успокойся ты, всё равно между нами ничего быть не может!

ОН. Почему?

ОНА. Ну не умею я так - понимаешь, не могу! Я иначе устроена... Я не смогу врать своему мужу, и бросить его не смогу, и вообще, он меня просто убьёт... Не смогу прятаться, не смогу отпускать тебя домой к твоей жене!.. Да и вообще... о чём я говорю! Не могу! Не могу! Не хочу! Пусти!

ОН. Какое это всё имеет значение? Я люблю тебя так, как никогда никого не любил. Всё будет так, как ты захочешь... я не знаю, как - что-нибудь придумаем. Я никогда не причиню тебе боли... ты нужна мне, пойми ты. Я столько лет к тебе подойти боялся... И никто мне, кроме тебя не нужен! Как я хочу тебя, если бы ты знала! Любимая моя, желанная!... Ну, обними, обними меня, не вырывайся...

ОНА. (Стонет) Отпусти меня! Я тебе не верю, не верю...

ОН. Забудь ты обо всей этой глупости! Если ты будешь моей, ты никогда об этом не пожалеешь.

ОНА. Я уже жалею! Нет, это полнейший идиотизм... (упершись в НЕГО руками из последних сил, кричит шопотом) Я могу быть только - единственной! Понимаешь, - единственной!

ОН. Ты и так - единственная! Я никогда не думал, что буду мечтать об одной женщине - столько лет.

ОНА. Не ври!... Я боюсь тебя!

ОН. Это ты не ври! Ты же любишь меня! Я же вижу, я знаю! Моя... моя!... (облепляет ЕЁ всем телом)

ОНА. Пусти!... я не о том, не о том! Ну ты же женат, в конце концов... ревнивая я, понимаешь?...

ОН. Да какое это имеет значение? Сегодня - женат, завтра...

ОНА. Завтра - что?

ОН. Посмотрим... Пусти меня ... не отталкивай...(целует её, обняв, застывает) Господи!.. Как хорошо!

ОНА. (Собрав все силы, отталкивает ЕГО) Не нужно ничего!.. (от-крывает дверь, выходит, едва может отдышаться. ОН тоже некоторое время приходит в себя, потом выходит следом за НЕЙ, измученный.)

Голос КЛЕТЧАТОВА по трансляции: Ребята, пройдите пока дальше сами, а то я тут не успеваю с выгородкой!

ОН. Этот холод в зубах навяз.

Как же выудить пару моментов

Для голодных, шальных ласк

В наших пыльных апартаментах?

ОНА. Из-под шагов хруст,

Резкий, как нападенье.

Ну вот, перекрыт путь -

Там красят наши владенья!

ОН. А бог с ней, с невозможностью,

Кружа, пойдём, пойдём

С отчайной виртуозностью

Стреноженным конём!

- Быстро. Наверх. Выше.

ОНА. Я ничего не вижу...

Ой, как шуршат афиши...

ОН. Иди ко мне, ну иди же...

ОНА. Кто-то там вышел...ниже...

ОН. Ближе, сними, слышишь...

ОНА. Кто это дышит - мы же?

ОН. Тише... ну по... тише...!

ОНА. Я укрощу, не выпущу

Свой непослушный вой,

И отпущу горячего,

Изласканного мной.

ОН. Я выпью в буфете сок,

Чтоб ревностно подстеречь

Мелодию рук, ног,

Спины, головы, плеч.

ОБА. И для какого лешего

Я прячу вновь и вновь

Свою маниакальную,

Бесстыжую любовь?

ОНА. Может быть, от неволи устав,

И условностей паралича

Ты взорвёшь наконец

Наш тюремный устав,

"Чёрт его задери!" - крича.

Искромсаешь, порвёшь

В пух и прах, навсегда,

Сгоряча, хохоча, ча-ча!

(Свет гаснет, странный звук обрывает видение.)

ОН. (В темноте мычит, как от боли.) Кретин...

МУЖ. Сам кретин...

ОН. Да это я так... про себя... Тут свечи есть?

МУЖ. Сейчас, пробки проверю. (В темноте натыкается на что-то, чертыхается, светит себе зажигалкой, обжигается, ругается, наконец свет зажжён. Занавеска задёрнута, ОН на полу - потирает ушибленное место. МУЖ достаёт откуда-то начатую бутылку водки. На какое-то мгновение впадает в отключку, качнувшись, закрывает ладонью глаза, сгибается слегка, как от удара, потом берет себя в руки, видит ЕГО, как бы что-то вспомнив, поворачивается, идет за стаканами, не глядя на НЕГО, протягивает ЕМУ стакан.) Слушай, ты, выпьем... давай!.. (Наливает себе, ЕМУ, часть проливая мимо стаканов, чуть было не чокаются, но оглянувшись на занавеску и, слегка обжегшись взглядами, выпивают, не чокаясь.) Как же это, Господи! Как же это случилось?!. М... м... (Молчание. МУЖ внезапно поворачивается к НЕМУ.) Что скажешь?

ОН. А при чём тут я? Я пришёл, а она лежит... Я смотрю, а она уже... А тут - ты... Стоп! А почему это ты знал... не глядя, знал, что она там уже...

МУЖ. Идиот! Ты думай, что говоришь! Я пришёл - вижу, она лежит, не дышит... мне так жутко стало, я выскочил на улицу - воздуху глотнуть, потом пошёл, пошёл - и не смог... Вернулся вот, а тут - ты.

ОН. Да?.. А что же это ты - пошёл-пошёл ?

МУЖ. Так... милицию хотел вызвать... или скорую...

ОН. (Слегка испуганно) И что же - вызвал?

МУЖ. Да, найдёшь их тут, как же!

ОН. А там автомат на углу...

МУЖ. А он не работает!...

ОН. Ты уверен?

МУЖ.О чем мы говорим?

Внезапный странный звук и - телефонный звонок. ОН подскакивает, как ошпаренный.

ЕЁ голос: Алло! Алло! Это я!

ЕЁ голос: Алло! Алло!

ОН. Говорите, Больной!

ЕЁ голос: А я песню придумала. Спеть?

У НЕГО в руке вдруг оказывается телефонная трубка от автомата с оторванным проводом.

ОН. (В трубку, косясь на ЖЕНУ ) Я думаю, что это возможно сделать.

ЕЁ голос: А не убьёшь?

ОН. (Поёжившись, глядя на ЖЕНУ ) Пока не знаю.

ЕЁ голос: (Поёт)

Она - не женщина, она - помеха,

Она - обуза, она - препона!

Ну, угораздило влюбиться, вот потеха,

С моим-то стажем - в обход закона!

Она - не женщина, она - медуза,

Она - кувалда, она - амёба!

А от любви твоей моё пылало пузо,

Пылало всё во мне от пяток и до нёба!

Не покарай за откровенность строго -

Тебе без кожицы я суть свою несу, -

Моя последняя инстанция до Бога,

Мой предпоследний - перед Богом - страшный суд!

ЖЕНА выхватывает у НЕГО трубку, слушает, не смотря на ЕГО попытки забрать трубку.

Она - не женщина, она - повестка,

Она - прописка, она - квартира.

Она - вина твоя, а я - невесть, что, -

Путь не пройдённый. Целую.

Ира.

ЖЕНА. Ах, квартира?!! Ах, - прописка?!!

ОН. Подожди!.. Успокойся... Я тебе всё объясню...

ЖЕНА. Да уж пожалуйста! У тебя же с ней уже сто лет, как всё кончено! Ты же даже успел забыть, как её зовут!..

ОН. Конечно, забыл... конечно, покончено... понимаешь, она... я...

ЖЕНА. А какого же чёрта ты выслушиваешь её экзерсисы? У меня под носом? Что?!! Остренького захотелось? Будет тебе остренько!!! (набрасывается на НЕГО, бьёт ЕГО чем попало)

ОН. (отбиваясь от неё) Да подожди ты! Я тебе всё объясню!... (ОН запихивает ЖЕНУ вместе с трубкой в холодильник, захлопывает дверцу холодильника, странный звук прекращается.)

МУЖ. (Выпил, машет около рта.) Слушай, посмотри - там закусить что-нибудь есть?

ОН открывает холодильник - там лежит колбаса, ОН разрывает её пополам, половину отдаёт МУЖУ, МУЖ наливает, пьют.

МУЖ. (Скорчившись) Нет... нет... не понимаю... нет...

ОН. Что не понимаешь - что угробил её?

МУЖ. (Стиснув зубы) Молчи... Я люблю её, кретин!.. Нет...не верю... не верю... Она живая!.. Не может этого быть! (Кидается к занавеске)

ОН. Стой! Не надо!

МУЖ отдёргивает занавеску, звучит странный звук, ОНА моет посуду, готовит.

ОНА. (Испугавшись, вздрагивает.) Ой, миленький!

МУЖ. О чем ты думаешь?

ОНА неопределенно пожимает плечом, потом включает радио. Звучит песня, в течение которой разыгрывается сцена:

Сквозь вечер в ночь тугим пунктиром

Протянут нервный разговор.

Твой призрак через холодильник

Переметнулся в коридор.

Прозрачный чайник из стекла,

В котором все процессы видно,

Насквозь раздетый - догола,

С разгорячённой сердцевиной.

Набрякших мыслей поле боя

Всех наших близких из-за нас,

И мне подаренный тобою

Существованья диссонанс...

В глубине сцены возникает фигура, накрытая белой простынёй и медленно, приближается к НЕЙ. ОНА тем временем говорит ЕМУ какие-то колкости, выпроваживает ЕГО, ОН, как бы растворяется в воздухе, ОНА резко поворачивается, намереваясь позвать МУЖА, видит фигуру в белом, дико орёт от ужаса. Фигура сбрасывает простыню - это МУЖ, улыбающийся, ужасно довольный собой, слегка сконфуженный. ОНА, на подгибающихся ногах, ищет, обо что опереться, МУЖ подхватывает ЕЁ.

ОНА. Ой...Что же ты делаешь!? Ты что, ненормальный? Я... ох... (Чуть не плачет) У меня от страха ноги отнимаются... Ммм.. Так и заикой недолго оставить!

МУЖ. Ну прости, прости! Миленькая! Мне просто страшно хочется тебя обнять, пожалеть...А так - нет повода, не за что!..

ОНА. О, Господи!.. Пожалей меня пожалуйста! Уйди я сама... (Плачет)

МУЖ выходит, задёргивает занавеску. Странный звук заканчивается.

МУЖ. (В задумчивости) Я сегодня сон такой странный видел. Иду я вдоль железнодорожных путей, а вокруг - лес такой густой, старый. И вдруг меня обгоняет поезд и скрывается впереди, в лесу. А я иду, иду за ним, и вдруг вижу, что эти рельсы уходят прямо в землю. А поезд только что по ним прошёл. И мне жутко так становится, я бегу назад, а рельсов этих уже и сзади, нигде нет, и только лес этот... И вдруг я понимаю, что это - навсегда, что выйти из этого леса - нельзя, и что я тут один - НАВЕЧНО! И такая жуть... такая тоска...

ОН. Странно. А ведь я никогда не понимал, что она в тебе нашла... Ведь слова плохого о тебе не давала сказать...

МУЖ. А тебе этого вообще не понять. Ты и не трудись! Тебе же, паскуднику - что она, что жена, что любая тёлка - к кому хошь присосёшься, как пиявка, выпьешь и отвалишься... Всё по-фигу. Думаешь, я не видел, до чего ты её доводил! Я же и откачивал её после твоих фортелей. Думаешь, не знаю? Да она сама говорила...

ОН. Чего?!. Да ладно врать-то!

МУЖ. А что это ты так встрепенулся? Она говорила. Во сне. Да она и наяву часто говорила, как бы про себя, но иногда прорывались какие-то слова, фразы. Я часто подкрадывался поближе и слушал, уловить пытался. Однажды хотел пошутить - залез вот в этот шкаф, а она вошла, и всё как будто спорит...себе под нос что-то бормочет, а я сидел-сидел, да и решил незаметно выйти. Дверца скрипнула, а она как закричит...- и в обморок.

ОН. Ну и шуточки у тебя, боцман!

МУЖ. Да что я! Куда уж мне! У тебя-то шуточки покруче будут! Она тут как-то болела, так много чего в бреду наговорила. Да как отчётливо!

ОН. Да мало ли чего в бреду наговорить можно!..

МУЖ. А что ж испугался? Может, выпьешь - для храбрости? А?

ОН. Блефуешь, старина! Сказать-то нечего. Бред - он и есть бред!

МУЖ. Ошибаешься!

ОН. Ну - и что же?.. Если не секрет.

МУЖ. Тебе как цитировать - дословно?

ОН. Желательно - ближе к оригиналу.

МУЖ. Запросто! Ближе некуда. В авторском исполнении. У меня тут вещичка одна... При себе носил - как раз ей хотел дать послушать. (Оглядываясь на занавеску, достаёт диктофон) Вот. Записать умудрился, правда, не с самого начала. (Включает диктофон)

ЕЁ голос: ..Жена! Чёрт, лицо!.. Опять не было лица!.. Я никак не могу запомнить твою жену... Видела ведь несколько раз, и даже близко, но каждый раз весь её вид... и объём... как-то растворяются в памяти без остатка. Даже, когда вижу ее во сне, приходится догадываться о ее принадлежности к тебе... по косвенным уликам... А когда в течение сна она встречается несколько раз?... (кашляет) - то каждый раз нужно догадываться сызнова... Слушай, а как же это ты умудрился жене своей тогда, на гастролях, по телефону говорить, мне в глаза глядя, держа меня в руках голую, без отрыва, как говорится, - что со мной всё давно покончено, что всё это было сто лет назад... отрекался, божился, а меня не отпускал!.. Я даже дар речи потеряла... Странно, как я не убила тебя тогда... А самое смешное...- потом, когда ты руки заламывал, что меня предал, что это - всё, конец, финиш... а я вдруг в этот момент ясно так увидела - нет! - Не финиш! - Начало это!!!. Начало!!! (Кашляет) А ещё...

МУЖ. (Выключает. Смотрит на НЕГО.) Ну? Как цитата? Всё хотел спросить - а что, прямо вот так всё и было?

ОН. Не твоё дело! Не было! Не было, не было! Дальше дай!.. Что она дальше говорит? (Орёт) Включи! Дай послушать!

МУЖ. Всё. Проехали! Хорошего понемножку. (ОН бросается на МУЖА, дерутся за диктофон. Вдруг странный звук, потом - КЛЕТЧАТОВ, высовываясь из-за занавески, делает ЕМУ знаки, чтобы ОН немедленно вышел на площадку.)

КЛЕТЧАТОВ. Ты что, охренел? Тебя тут все ждут. (Открывает занавес - там буфет, но стулья раздвинуты , идет подготовка к репетиции клоунады, по трансляции идет какая-то другая репетиция, КЛЕТЧАТОВ делает потише,

КЛЕТЧАТОВ. Одевайся давай скорее! Кстати, ты мирилку дописал?

ОН. Дописал!

КЛЕТЧАТОВ. Принёс?

ОН. Принёс. (ОН начинает одеваться в костюм белого клоуна, просит НОВЕНЬКУЮ помочь ему. НОВЕНЬКАЯ - наивная, молоденькая дурочка в веснушках, рыженькая и симпатичная костюмерша, страшно польщённая вниманием со стороны артиста, с готовностью помогает ЕМУ одеться и загримироваться, невольно провоцируя ЕГО на всевозможные вольности, которые ОН с большим удовольствием проделывает.)

ОНА. (в костюме Снегурочки полушутя, полусерьезно пытается встрять между ними. ЕМУ) Слушай, объясни Клетчатову, какая должна быть выгородка! (ОН подходит к КЛЕТЧАТОВУ. КЛЕТЧАТОВУ и о чём-то с ним шушукается, пока ОНА выясняет отношения с НОВЕНЬКОЙ.) Слушай, что ты к нему липнешь?

НОВЕНЬКАЯ. Я к нему - не липну. Это он ко мне липнет. (смотрит на НЕЁ удивлённо) А вы чего волнуетесь? У вас же муж есть!

ОНА. А то, что у него есть жена - тебя не смущает?

НОВЕНЬКАЯ. Ну и что же? А если он - меня любит?

ОНА. Дура!.. Бедная девочка...

ОН. (подходя к ним) Всё готово. (Берёт ЕЁ за плечи, ведёт к выгородке) Прошу занимать места согласно купленным билетам! (на переднем плане КЛЕТЧАТОВ в костюме рыжего клоуна поправляет два стула, жестом приглашая ЕЕ присесть. ОН возвращается к НОВЕНЬКОЙ, предоставляя ей возможность облачать себя в костюм дальше.) А вы, девушка, не отвлекайтесь.

ОНА. Ну, может начнем уже?! Сколько можно?!!

ОН. (Продолжая демонстративно флиртовать) Сейчас, сейчас! Я должен привести в порядок лицо и всю свою фигуру!

ОНА. Твоя фактура - это не фигура -

Трагициничная карикатура!

ОН. Да!.. Загнула... И тем не менее, вы там начинайте пока.

КЛЕТЧАТОВ. (Делает трансляцию еще тише, усаживает ЕЕ на стул, подсаживается к НЕЙ, пряча руку за спиной.) Ирка! Если бы ты знала, какая ты красивая! (ОНА с улыбкой поворачивается к КЛЕТЧАТОВУ, и он рукой, которая была спрятана у него за спиной, мажет ЕЕ по лицу черным гримом, после чего ржёт, страшно довольный.)

ОНА. Клетчатов, ты что, больной?! Мне же сейчас грим сдавать. Я пол-часа красилась!

КЛЕТЧАТОВ. А ты скажешь, что это твоя творческая заявка!

ОНА. (Берет на понт, как бы вдруг что-то вспомнив) Ой, Клетчатов, слушай, чего скажу! (КЛЕТЧАТОВ купился, приблизился, ОНА хватает его за уши и весь грим своим лицом вымазывает об его лицо. В результате оба вымазаны, как трубочисты.)

КЛЕТЧАТОВ. (Обиженно) Ну ты чего, Ирка! Мне же сейчас грим сдавать!

ОНА. А ты скажешь, что это у нас - парная творческая заявка! (Поворачиваясь к НЕМУ, и видя фривольную картину - ЕГО и НОВЕНЬКОЙ) Ну! Ты скоро?!.

ОН. (Продолжая, якобы, улаживать какую-то неполадку в костюме, страшно кайфует от ЕЁ плохо скрываемой ревности, при виде ЕЁ измазанной физиономии, ржёт.) Да! Тебе идёт! Ну, ладно вам дурочку валять, начинайте уже!

КЛЕТЧАТОВ. (ЕЙ.) Ладно, давай начнем! Значит ты говоришь мне "Пчелка, пчелка, дай мне меду!" Ну! (Отворачивается, быстро набирает из полного стакана полные щёки воды, машет ЕЙ руками, чтобы ОНА говорила)

ОНА. (Глядя в ЕГО сторону.) Пчелка, пчелка, дай мне меду!

ОНА поворачивается к КЛЕТЧАТОВУ, тот брызгает ЕЙ в лицо водой из-за щёк, очень довольный садится на стул, ржет. На заднем плане флирт ЕГО и НОВЕНЬКОЙ заходит совсем уж далеко. ОНА подходит к КЛЕТЧАТОВУ сзади, снимает с него шляпу, выливает ему на голову оставшуюся в стакане воду, нахлобучивает шляпу ему на голову, он перестал ржать.)

КЛЕТЧАТОВ. (Возмущенно - к НЕМУ.) Слушай, ну что такое?!!

ОНА. (Говорит одновременно с КЛЕТЧАТОВЫМ.) Ну, может, мы все-таки пройдем сцену полным составом?!!

ОН. (Выскакивает к ним в развязанном тапочке, наблюдая за ЕЁ состоянием, берет ЕЕ и КЛЕТЧАТОВА за руки, соединяет их мизинчики. Достаёт листок с написанным текстом, отдаёт им.) Ну, сейчас, сейчас, вы только еще мирилку вот пройдите, а я - уже... (показывает на тапочек) сейчас... (Ставит ЕЕ так, чтобы ОНА не видела, что происходит на заднем плане. ОНА - на пределе.) Ну, давайте, мирилку!

ОНА и КЛЕТЧАТОВ. (Хором, держась мизинчиками, оба - злые до очертенения, но имитируют веселье.)

Мирись, мирись, мирись,

И больше не дерись!

А, если будешь драться,

То я буду кидаться

Палками, мочалками,

Бетономешалками,

Вилками, бутылками

И сенокосилками!

А косилки ни причем,

Буду драться кирпичом,

Кокосом, ананасом,

Подушкой и матрасом.

А матрасы улетят,

Они драться не хотят,

И не надо злиться,

Надо помириться!

ОНА. Слушай, хватит уже!.. Ну перестань, слышишь?.. Выходи давай, сколько можно ждать тебя?!!...

КЛЕТЧАТОВ. (Приближается к НЕЙ, стараясь оттеснить ЕЕ от двери, доверительно) Да брось ты! Неужели ты его любишь? Он же в сущности - подонок. Разве ты не видишь? То ли дело - я!

КЛЕТЧАТОВ. Да, это страсть!

ОНА. Я убью тебя. Открой сейчас же, или я тебя убью!!! Говно! Тварь! Я размажу тебя по этой лестнице! Я размозжу твою гнусную рожу! Урод!!! Скотина!!! (ломится в дверь, орёт и бьется до изнеможения, и наконец, с размаху разбивает толстое стекло вдребезги, потом хватает какую-то тряпку, поворачивается, тряпка от ЕЕ рук окрашивается кровью. ОНА отходит, чтобы разбежаться и выломать дверь, делает три стремительных шага, разбегаясь, внезапно падает. Звук сирены скорой помощи. Картинка начинает крутиться, закручиваться. Всё ослепляется резким светом. Занавеска оказывается закрытой. Странный звук заканчивается.

МУЖ. Нет... не понимаю... Да как она могла с тобой... Ты же - потаскун, клейма ставить негде - и она! Ведь ревнивая, как черт. Ох, и мучилась она! - В голос орала. Сам слышал. Довелось как-то... В больницу-то она, кстати, тоже по твоей милости попала!

ОН. Ты-то чего не понимаешь? Ты что, не мужик, что ли? Это же - чушь все была, спорт! Чего тут не понять? Власть... Я же себя всемогущим чувствовал от того, что она - моя. Вся - моя, со всеми потрохами, до мозга костей - моя! Я никогда не понимал, как она вообще могла ревновать - ведь ей же равных нет... не было. И она же прекрасно знала - мне никогда и ни с кем не было так хорошо, как с ней.

МУЖ. И не будет! Доволен? Накушался? Власти...

ОН. Да что ты заладил!.. (Вдруг срывается на истерический крик) Она, что, по-твоему, овечкой была беззащитной? Она тоже врезать умела ниже пояса... мало не покажется!...

В этот момент включается странный звук, ОНА проходит через авансцену с букетом цветов, вытирая на ходу остатки грима, раздёргивает занавеску - там лифт. ОНА уезжает на лифте. ОН вскакивает. После небольшой паузы входят КЛЕТЧАТОВ и НОВЕНЬКАЯ, уставшие после спектакля, вовлекают ЕГО, вместе с НИМ идут к лифту, подшучивая друг над другом. НОВЕНЬКАЯ - современная, своя в доску, без комплексов, кадрится с НИМ, ОН вяло поддерживает игру. Вызывают и ждут лифт.)

НОВЕНЬКАЯ. Что-то ты меня сегодня мало любишь.

КЛЕТЧАТОВ. (обнимая НОВЕНЬКУЮ) На фиг он тебе сдался? Сегодня у тебя есть я!

НОВЕНЬКАЯ. Клетчатов, отвали! (отпихивает его. Вдруг двери лифта открываются, а оттуда - ОНА, в полном параде, в немыслимом наряде, в шляпе - на свидание! ОН остолбенел, стоит, как ошпаренный.

КЛЕТЧАТОВ. Ни фига себе! Ты куда это намылилась?!.

ОНА. Это моя маленькая тайна! (Уходит сияющая, стремительная.)

ОН остаётся с отвалившейся челюстью, в полуобморочном состоянии. Артисты заходят в лифт, затаскивают ЕГО.

КЛЕТЧАТОВ. Последняя гастроль! Осторожно, двери закрываются, следующая станция - Чикаго! (Уезжают.)

ОНА доходит до угла, убедившись, что ЕЁ не видят, снимает шляпу, скручивает её, запихивает в сумку, из которой достаёт чёрный плащ, надевает, застёгивается, лицо ЕЁ скрючивается в плаче, уходит. ОН выскакивает из лифта, вслед выбегает КЛЕТЧАТОВ, подталкивает ЕГО - на поиски, ОН спорит, мечется, фоном звучит песня.

ЕГО голос: Предаём, извиняемся -

всяко бывает.

Стынут ноги в реке,

утекает река.

Тот, спокойный, который внутри,

предлагает

Аргументы на уровне

самдурака.

Я его утешениям верю - не верю.

Утро въедет будильником по уху -

брызнь!

Ощущение самой тяжёлой потери

За мою

двадцатисемилетнюю жизнь.

Ты - моё Оле Лукойе,

Ты - моё горе такое,

Ты - моё Лукоморье,

Зазеркалье и Мумитролье

Моё веселье застольное,

Моё похмелье рассольное,

Ты - моё нездоровье,

Хлеб с солью,

Пот с кровью.

КЛЕТЧАТОВ выпроводил ЕГО на поиски. В это время ОНА выходит с другой стороны, ничего не видя, наревевшись всласть, утираясь, всхлипывающая, обмякшая. КЛЕТЧАТОВ не сразу узнаёт ЕЁ, потом задерживает, не пускает, свистит, вбегает ОН, берёт ЕЁ на руки, КЛЕТЧАТОВ уходит.

ОН. Прости, ну прости ты меня, идиота! Ну, не буду, никогда больше не буду! Не могу без тебя!!! Тупо все и бессмысленно. Ну прости, прости , прости меня , если можешь! Что я должен сделать, скажи?!! Ну, хочешь, я на колени стану, хочешь - побей меня... Что угодно, но только прости!

ЕЁ голос: Из разъятого смысла,

из измен отупенья,

Из убитого страха,

из прощения, из...

Чувство самого мощного

приобретенья

За мою тридцати -

с лишним - летнюю жизнь!

ЕГО голос: Ты мое Оле Лукойе

Ты - мое счастье такое

Ты мое Лукоморье

Зазеркалье и Мумитролье

Мое веселье застольное

Мое похмелье рассольное

Ты - мое нездоровье

Хлеб с солью

Пот с кровью.

МУЖ. (Задумчиво.) Да.... Ну и сволочь же ты!..

ОН. (Не слыша МУЖА, продолжая всхлипывать.) Да у меня только от одного ее вида, от звука ее голоса все моё естество подскакивало, как сторожевой пес в стойку полной боевой готовности. Я ведь шесть лет вокруг нее кругами ходил, а она меня к себе близко не подпускала. Тебя любила. Я всегда трезво себя оценивал, никогда и надеяться не мог, что она может быть моей. Только на сцене нас все время режиссеры сводили. Ох, и хорошо нам с ней игралось!.. Вообще, у нас с ней все было на "Ять"! (Идет к крану, чтобы умыться, включает воду - за занавеской - шум падающей воды, занавеска отлетает. Следующая песня - это смешной номер с фейерверком переодеваний и мгновенных преображений, в котором КЛЕТЧАТОВ - в образе Бога регулирует их отношения. ЖЕНА и НОВЕНЬКАЯ в разных обличьях пытаются вклиниться, но явно не выдерживают конкуренцию с НЕЙ, и КЛЕТЧАТОВ наконец выпроваживает их со сцены и уходит сам. ОН постепенно втягивается в ЕЁ игру и оказывается полностью в ЕЁ власти.

ОНА. Мне страсти водопад - не осушить,

Мне рокота его не заглушить.

Ох, как хочу тебя я заманить,

Тебе всех женщин в мире заменить, -

Миллиарды и тыщи

Беззащитных и хищных,

Инфантильных и зрелых,

Боязливых и смелых,

Мудрых и безмятежных,

Ласковых и небрежных,

Бескорыстных и хватких,

Ядовитых и сладких,

И порочных и строгих,

Толстых и длинноногих!

И была б для тебя это всё -

только я!

Я-я -я- я- я -я -я -я- я, я - твоя,

тонкая.

Обернусь на тебя тиражом несосчитанных глаз,

Одурманю каскадами самых немыслимых фраз,

Ошарашу тебя, изумлю, сколько выдержишь, раз,

Я ошпарю тебя, одурю миллионами ласк,

Нецензурными взглядами,

Наготой и нарядами

Недоступных и страстных,

Терпеливых и властных,

Хулиганок и смирных,

Трепетных и настырных,

Искренних и коварных,

Интриганок кошмарных

Утончённых и пошлых,

Жёлтых и чернокожих!!!

И пускай, это всё буду я!

Ну, конечно - я!

Я- я- я- я- я- я- я- я- я, я - твоя,

нежная.

Я хочу, чтобы это была только я!

Можно, я?

Я -я- я- я- я- я- я- я- я, я - твоя,

сложная!

К концу номера, в который ОН постепенно оказался втянутым, ОН совершенно закружен и сбит наповал всей этой круговертью. Занавеска задёргивается, странный звук заканчивается, ОН сидя на полу, в забытьи , как бы вспоминая, читает стихи.

ОН. О, тихая грусть после ночи любви!

О, тайная, стыдная радость разлуки!

Ты смотришь в глаза, ты хватаешь за руки,

А я уже смылся, лови - не лови!

Пусти, говорю, доведёшь до беды -

С катушек сорвусь и рукам опять волю дам.

Нельзя без тебя, как нельзя без еды,

Но дай хоть немножко помучиться голодом!

МУЖ. Твои стихи?.. Да, не по зубам орешек! (Смеётся.) Слабо! Не по Сеньке шапка!

ОН. А тебе - по Сеньке! - По зубам! (Незаметно для МУЖА придвигает к себе диктофон)

МУЖ. Да что ты вообще понимаешь?Мы с ней прожили 13 лет, а ты...

ОН. А я прожил бы с ней... (Мычит.)

Звучит странный звук, ЕЁ смех и голос: А можно подать ходатайство?.. Или как это... челобитную?!. -

Когда я от тебя совсем уйду

Весёлой невесомою походкой,

А может быть, нечайно упаду

Из своего высокого окошка,

Или меня, шутя, задушит муж,

(В веселье необуздан он и дюж) -

Как будешь ты ласкать меня в бреду,

И убеждать побыть ещё немножко,

И бормотать такую ерунду,

Зарытый в простынях до подбородка,

Что не дай боже, врубится жена -

Не выдержит и выбежит она. -

Тут ты песнь свою песней застонешь,

Безутешен, раскаян, один -

Как любилось поспешно на лоне

Деловых и семейных руин...

Так то, что причитается на тризне,

Нельзя ли мне - авансом - и при жизни?!!

Странный звук заканчивается.

ОН. (Как бы очнулся вдруг. Незаметно для МУЖА включает диктофон.) Слушай, а ведь ты же душил её... раньше?..

МУЖ. Душил, душил! Да дурачился... я же не думал, что она... Я тогда решил - прикидывается: обмякла вдруг, как в кино, я её отпустил и пошёл чайник снять, а она потом приходит на кухню и говорит: "А ведь ты меня сейчас чуть не задушил." Я и не знал, верить ли... А сейчас - страшно - она как-то сразу посинела и стала выгибаться, хрипеть... Я даже сразу не понял, начал её трясти, звать...

ОН. (Потрясён.) Как - сейчас? Когда?! (МУЖ, проговорившись, смотрит на НЕГО обалдело.) Ты её - сейчас?!. Так она что - уже была?.. Стоп... Нет! Она же еще шевелилась. Рукой...

МУЖ. (В свою очередь обалдел.) Как - шевелилась? Когда?

ОН. (Опомнившись, выключает диктофон. МУЖ - видит.)

МУЖ. Ах ты дрянь! Записал! Вот стервец! (Бросается на него, но, внезапно остановившись, бежит к ней, отдёргивает занавеску, потом и простыню. ОНА лежит - на её спине большое кровавое пятно, рядом - нож.) Так это ты! Ты! Ты её убил, сволочь! Ножом... зарезал... Ты... ты... я тебя... А я-то думал, это... (Хватает лежащее рядом полотенце, с максимальной осторожностью и быстротой хватает полотенцем нож и аккуратно заворачивает его в полотенце.)

ОН. (Кричит) Это не я!

МУЖ. (Озверело.) А это ты на следователя ори. Отпечатки пальцев -

вот они!!! Все тут! (Задёргивает штору)

ОН. Я не хотел! Я нечаянно! Я не знаю, как это получилось... Она сама меня просила, дразнила, что я не могу... а я не хотел!!!.. Я и не собирался...

МУЖ. Говори, мерзавец, как ты ее... Как ты успел... Ох, я... а-а... (Наступает на НЕГО, ОН отталкивает МУЖА, отдергивает занавеску, странный звук.)

ОНА спит, свернувшись калачиком. ОН, с опаской оглядываясь, делает шаг к НЕЙ, ОНА просыпается, видит ЕГО, протирает глаза. ОНА застигнута врасплох, явно не ожидала увидеть ЕГО и ЕЙ неловко, что ОН застал ЕЕ в таком неприглядном виде, наспех пытается привести себя в порядок, старается быть не очень видной. ОНА растрёпана, глаза заплаканы .

ОН. Привет. (ОНА кивает оттого, что не может ничего выговорить.) Ты куда это пропала? (Молчит. ОН подходит и садится рядом, она сжимается и еле заметно отстраняется от НЕГО.) Что же ты на репетицию не пришла? Там все на ушах. Спектакль сегодня.

ОНА. Я не могла. (И опять скривилась.)

ОН. (Обнимает ее, успокаивает.) Ну, все, все... (ОНА вдруг резко, как бы решившись себя отпустить, обнимает ЕГО, говорит порывисто, быстро.)

ОНА. Вчера опять было так паршиво, что выла и ревела в голос. Не знаю, что думают на эту тему соседи, наверное, очередной раз решили, что кто-то помер. Я потому и рванула сюда в первую же передышку. Здесь хоть не слышно никому. А когда на меня вдруг опять накатывает, я и поделать-то ничего не могу - только соберусь тихонечко вздохнуть, а из меня - стон и вой под бешенным напором, как из брандспойта. Только тебя-то все равно не достать никак... Сейчас вот - как это ты вдруг приехал?.. Я и не надеялась...

ОН. (Отстраняясь.) Должен тебе сказать, что это - не лучший тон, если ты хочешь на меня как-то воздействовать.

ОНА. (Собравшись.) Я не знаю, почему мне так трудно говорить с тобой. То ты выскальзываешь, как намыленный, то законопачиваешься весь, так , что не проскребешься к тебе, не прокопаешься... А я опять становлюсь деревянной и начинаю панически тебя бояться. Я ведь никогда не знаю, какие мои проявления будут - не слишком, и не будут считаться посягательством на твою свободу и независимость... (Замолчала.)

ОН. Ну ладно, чего ты?.. Что хотела сказать-то, - говори!

ОНА. Вот я все думаю - возможно ли между нами вообще какое-то продолжение? И опять утыкаюсь в тупик. Понимаешь, так много, как мне от тебя нужно, не нужно тебе, так мало, как нужно тебе - не нужно мне. Очень смахивает на революционную ситуацию, когда верхи - не могут, а низы - не хотят... Знаешь, наша любовь дала мне , наверное, больше, чем все вместе взятое в моей жизни. Может быть, ради этого одного стоило родиться на свет. Но эти постоянные переходы из запредельного счастья в полнейший мрак и отчаянье, так измучили меня, что я превратилась в какое-то переполненное вместилище боли и тоски, которое того гляди взорвется к чертовой матери. Честно говоря, я не знаю, что мне делать. Знаю, что я так больше жить не могу. Ты-то как?.. Тебе - ничего?.. Нормально? Может, что-нибудь присоветуешь?

ОН. Да успокойся ты, не дергайся, не время сейчас - давай подождем лучших времен!

ОНА. А это ты какие же времена имеешь в виду? Когда ты разведешься с женой? (ОН невольно дернулся.) Или когда ты выйдешь на пенсию? Или когда мы уже совсем освободимся от своих земных дел... и тел?

ОН. Ну, зачем же так драматизировать? Все не так уж плохо - у нас впереди - гастроли. Кстати, ты не забыла, что у тебя сегодня спектакль?

ОНА. Да, спектакль - вечером. А насчет гастролей - это ты серьезно? Ну, ты даешь! Ты что, в самом деле, этот вздох, этот десерт считаешь временами? Понимаешь, я ведь не йог, не верблюд, не электроприбор, - ну не умею я включаться и выключаться только по мере надобности! Ох, как осточертела мне эта конспирация!!! Как я устала от этой своей постоянной вины перед мужем. Я отлично понимаю, что значит потерять такого друга, и режиссера... да просто родного любящего человека. И я знаю, как я ему нужна. Но знаешь, с тех пор, как появился ты, я перестала видеть в нём мужа. Когда он ко мне прикасается, у меня каждая клеточка ощетинивается и становится дыбом, в позу глухой защиты. Так что развод просто сделает тайное явным.

ОН. Я не понимаю, зачем тебе развод? Надо оставить все, как есть!

ОНА. Все равно я с мужем разведусь. Я не могу... у меня с ним -даже самое начало близости вызывает ощущение измены... какого-то бессмысленно греха... чего-то даже смахивающего на кровосмешение. А с тобой вот все, даже самое разнузданное приносит такой свет и радость... и свободу, когда можно и нужно все! И, что смешнее всего, даже тени греха в этом нет, как у Бога на ладошке. Странно. Должно было бы быть - наоборот...

ОН. (Тянется к ней) Ну и чего ты тогда все это устраиваешь? Ты пойми - нам же дико повезло, что мы нашли друг друга!

ОНА. Да! Ты прав. Нам дико повезло. И как раз, поэтому я не хочу больше прятаться, ждать месяцами удобного момента, не хочу потом лихорадочно спешить, бояться, что сейчас застукают, спугнут, помешают, кому-то расскажут. Ну пойми ты, я - живая, я хочу любить тебя наконец в полную силу и в полный голос! У меня такой хронический, такой неуёмный голод по тебе... Не хочу я больше, не могу обходиться этими блокадными дозами! Да, я хочу, чтобы ты расстался с женой! Да, я готова уйти к тебе - на совсем или на время - как Бог даст. Все, не могу больше! Любишь - бери, не любишь - оставь и не трогай! Навязываться не буду.

ОН. Я уже говорил тебе. Я люблю тебя, но с женой расставаться не собираюсь. Пойми - я - отдельный человек, ты - отдельный человек.

ОНА. (Отошла, долго стоит в задумчивости, видит нож, берет его, протягивает ЕМУ.) А можно, я буду лучше "отдельной" колбасой? Можешь даже нарезать. И помельче. (ОН молча смотрит на НЕЕ, ОНА продолжает протягивать ЕМУ нож.) Не понимаю, зачем ты каждый раз заводишь всю эту волынку заново? Зачем опять возвращаешься ко мне, опять меня возвращаешь? Каждый раз танком проедешь по мне, потом с земли соскребешь, и опять реанимируешь? Самолюбие, что ли, тешишь? Но если всё это ты безболезненно можешь отложить на месяц, или больше, - почему бы не отложить, скажем, на год? Или на жизнь? Зачем тебе всё это? Не нужна - не утруждался бы уж! Померла, так померла!

ОН. Все, хватит капризничать! (Пытается отнять нож, обнять ЕЕ.) Положи!

ОНА. Я тебе его так отдам, только сделай доброе дело:

ОН. Хватит, я сказал! И запомни, все будет так, как было. Если мне жена таких ультиматумов не ставит, то тебе я этого и подавно не позволю. Я жил и буду жить так, как я считаю нужным.

ОНА. Знал бы ты, какую жалость, болезненную до дурноты ты вызываешь у меня, когда пыжишься доказать свою независимость. Доказать, что ты бабник, и что ты "свободен"! На это, пожалуй, так же тяжело смотреть, как на калек, которые выставляют свои культи в переходах. Я же знаю, как ты умеешь любить! Видел бы ты себя со стороны, когда позволяешь себе чувствовать и жить на полную катушку! Ты же просто боишься прирасти, прикипеть ко мне и поэтому тратишься на меня какими-то гомеопатическими дозами, и каждый раз отдираешь меня от себя, выкорчёвываешь! Скупость свою лелеешь? Как-то больно смотреть на этот твой парад неполноценности.

ОН. Замолчи! Замолчи!.. или... я тебя убью!...

ОНА. (Дает ему нож, поворачивается спиной.) Сделай одолжение!

ОН. (Резко разворачивает ЕЕ за плечо к себе лицом, смотрит прямо в глаза с ненавистью.) Напрасно ты мне все это сказала!.. Хватит! Не буди зверя!

ОНА. Да? А что ты можешь мне ещё сделать, чего еще не сделал? В каком еще дерьме извалять? Какую еще боль причинить? Чего лишить? Чего я еще не лишена? Убить, разве что? Так я тебе спасибо скажу! Только ты ведь и этого сделать не можешь! И вообще, я не помню ни одного твоего поступка за последние пару лет. Да, собственно, тебя уже и мужиком-то считать нельзя - только и ездишь на бабах, как блоха на собаках! Жена тебе, понимаешь - еда и квартира, поразвлечься - любая подвернувшаяся тёлка, я тебе - самолюбие потешить. Как же! "Меня так любят! Я такой необыкновенный!" Идиот! Вот если бы ты умел так любить - ты был бы необыкновенный! Ты хоть что-нибудь хорошее кому-нибудь сделал? Хоть кто-нибудь был с тобой счастлив... дольше получаса? Ты хоть кому-нибудь что-нибудь отдал? Ты можешь только брать, брать, брать, пользовать! На сегодняшний день ты - обычный заурядный блядун, и только и ждешь, что бабы вокруг тебя все совершат в твою честь! Меня - пять лет убиваешь ежедневно, умывая руки, а взять и ножиком пырнуть - слабо! Знаешь, уйди! Уйди лучше! Видеть тебя не могу больше. Тошнит меня что-то...

ОН. (Остолбенел) Ну, ты и стерва!... Я... (Хватает нож, замахивается, ОНА с готовностью ложится, поворачивается к НЕМУ спиной, подставляясь под удар.)

ОНА. Ну! Ну! Давай же, ну, что ты? Корчуй уж окончательно, чего там!

ОН. (Стоит молча, потом бросает нож) Дура! (Выбегает. После большой паузы входит МУЖ, резко открыв дверь. Видно, что он шел очень быстро, может быть, бежал.)

МУЖ. Ира. Здесь... Слава богу, ты здесь. (Оглядывается, проверяет, нет ли тут кого-нибудь еще, убеждаясь, что ОНА одна, подсаживается, начинает гладить ЕЕ по голове.) Миленькая моя, как я без тебя тоскую, тоскую без начала и конца, не пойму, на какой планете, в каком времени живу - так долго тебя нет. Как я устал от всех! Мне страшно, как много я о тебе думаю. Наверное, так нельзя. Я все вокруг уже просто ненавижу... Противно думать, дышать, ходить. Мне так плохо никогда не было. Я не понимаю, зачем все так... Я совсем уже ничего не понимаю. Любишь ли ты меня еще? (ОНА утыкается в его плечо.) Поедем домой, без тебя мне все - вакуум. Дома - бурелом из стульев и одежды... темнота и я один. Чтобы не было страшно, я как помолюсь, сразу носом - в твою рубашку. Вот и все. И никто меня попкой в живот не толкнет, никто не поджаривает меня сбоку, как печка.

ОНА. Я сон такой противный видела, как будто мне ни с того, ни с сего отрезали ногу. Потом я ее приставила как-то, и даже хожу на ней. Все меня обгоняют, разговаривают со мной, шутят, ничего не замечают, а я-то знаю, что - все! Кончено - ноги нет! Потом я говорю об этом тебе...

МУЖ. Господи! Какое счастье! Наконец-то ты не будешь от меня . никуда бежать!

ОНА. Ну, вот то же самое, слово в слово ты сказал и во сне.

МУЖ. Поедем домой. Поедем скорее!

ОНА. Миленький мой... я страшно виновата перед тобой, но я не могу больше... не хочу от тебя ничего скрывать. У меня просто больше нет на это сил. Ты для меня, самый дорогой, самый родной человек. Ты мне одновременно и отец, и сын, и друг, и брат, и наверное, даже еще ближе, но только не муж. Прости меня, я не могу быть тебе женой. Я пробовала с этим справиться, поэтому, наверное, и скрывала все от тебя так долго. Я пыталась все это из себя вытравить... верила, что это возможно. Но... это - не в моих силах, я ничего не могу с собой сделать, чем бы для меня это ни кончилось. Я жить не хочу, миленький!

МУЖ. (Смотрит на НЕЕ, гладит по голове, разглядывает, ОНА смотрит на него. У НЕЕ текут слезы.) Дурочка моя маленькая! У тебя же без меня совсем крыша уедет. Этот мерзавец все равно бросит тебя. Пойми, он же подонок и предатель. Как же ты этого не видишь? Посмотри, до чего он тебя довел! (Разглядывая и гладя ЕЕ по лицу, он постепенно берет ЕЕ за шею, обхватывает шею ладонями, и смотрит на НЕЕ, любуется ЕЮ, как цветком.) Ты только откажись от него, пошли его ко всем чертям, и я тебя прощу, и все у нас будет хорошо. Ну, скажи, что ты его не любишь, а любишь меня, скажи!.. А если нет - то смотри у меня! (Шутя, делает вид, что душит ЕЁ.) Ну, что молчишь? Будешь так ещё? Будешь? Будешь? (Где-то далеко раздаётся звук сирены скорой помощи или милиции. МУЖ, не отпуская ЕЁ горла, поворачивает голову в сторону звука, прислушивается.) Надо же, как это в нашу глухомань скорая заехала... А может, это милиция?.. (В этот момент из НЕЁ вырывается хрип, потом ОНА резко выгибается и обмякает в руках МУЖА, он от неожиданности, и чтобы не уронить, продолжает держать ЕЕ за горло, аккуратно кладет, начинает тормошить, бить по щекам, пытается поставить ЕЕ на ноги, но ОНА падает.) Ира! Ира! Ты что!.. Перестань... Ира очнись! Очнись! Ира! Очнись!!! (Он поднимает ЕЕ руку, другую, обе руки падают. Он открывает ЕЙ глаза, издает то ли крик, то ли стон ужаса, вдруг, вспомнив про скорую, бежит к двери.) Ирочка! Ира! Подожди, не умирай, я сейчас... ( Выбегает. После пузы входит ОН. Молча смотрит на НЕЕ, лежащую. Молчание.)

ОН. А я-то думал, что ты мне хочешь что-нибудь сказать. Извиниться, например. (Поднимает нож, поигрывая им, пытается шутить.) А то ведь я могу и на деле доказать свою состоятельность, если ты настаиваешь. (Молчание.) Ну, что молчишь? Вывалила на меня ушат дерьма, и валяешься, как оскорбленная невинность! Так ведь я могу и... (ОНА с трудом делает вдох и выдох, еле-еле поднимает руку, но рука падает.) Ах, ты на меня ещё руками махать! Вот зараза! Я тебя... (Замахивается на НЕЕ, делает шаг по направлению к НЕЙ, спотыкается, падает прямо на НЕЕ, нож втыкается ЕЙ в спину. ОН в ужасе вскакивает, выдергивает нож. Кровь.) Ира! Иришка!.. больно? Я не хотел... Я нечаянно, Ирка...(Заглядывает ЕЙ в лицо, пытается заткнуть рану полотенцем, перевязать.) Ира! Ира, не умирай... Ты что!.. (Открывает ей глаза, заглядывает, тормошит ЕЁ, слушает дыхание, пульс, начинает метаться в поисках зеркальца, находит его, дышит на него, трёт, роняет, разбивает вдребезги, услыхав шаги, накрывает ЕЕ простыней, задергивает штору. Его мутит, поташнивает. Странный звук заканчивается.) А - а - а...Что же делать, что же делать... выходит, мы оба её... убили...

МУЖ. Ты - последний. Она ещё была жива.

ОН. С чего ты взял, может, это ты её задушил...

МУЖ. Ты сам сказал - она рукой на тебя махнула!

ОН. Да? Я сказал - рукой? Я не помню точно, но она молчала... Не знаю, может, мне показалось... сумерки были...

МУЖ. Отдай диктофон, отдай!.. Ты же там сам сказал...

ОН. Ничего - это и подтереть можно. А вот про тебя там много интересного! Пригодится... в хозяйстве! Если и сяду, то не один! Веселее будет.

МУЖ. Лучше отдай! Родимый! Лучше отдай!

ОН. А то - что?

МУЖ. Сейчас увидишь - что!

ОН. А может, махнёмся?.. (Кивает на завёрнутый в полотенце нож)

МУЖ. Ну, иди, иди поближе... Ну подойди, чего боишься? Вот он - свёрточек! Ну! Давай диктофон! (Как бы протягивает свёрток, потом отдёргивает, пытаясь при этом выхватить диктофон. ОН пытается проделать тот же трюк.) Ай-яй-яй! Не получилось! Ай! Какая незадача!.. Жалко, что она тебя сейчас не видит! Как хорош! Угробил милую - надо и следы замести... (МУЖ осторожно обнажает остриё ножа, держа полотенцем за рукоятку так, чтобы не стереть отпечатки ЕГО пальцев и не поставить своих.)

ОН. Ну ты, сука! Чистоплюй хренов! А ты мне сейчас за каким хером целый час мозги полоскал? Уверен ведь был, что сам удушил её, своими руками, а на меня - вешал!..

МУЖ. Ох, с каким удовольствием я бы тебя задушил своими руками... да только - зачем?.. (нож вполне готов к употреблению. МУЖ делает резкий выпад, ОН отскакивает, но МУЖ успевает полоснуть ЕГО ножом по руке, в которой диктофон, на руке кровь. ОН вскрикнул, но диктофон не уронил.) Что вцепился в эту хреновину? Это тебе уже не поможет, кретин! (ОН внезапно бросается наперерез по направлению к двери, отталкивая МУЖА, но МУЖ успевает сделать ЕМУ подножку, ОН падает, МУЖ прижимает ЕГО к полу, держа над НИМ нож.) Ну что? Приехали!

ОН. Что, всё-таки отсидеть решил?

МУЖ. С какой стати? Отпечатки на ноже - твои... Я твоих подвигов присваивать не собираюсь... С этим ножичком в руке тебя и найдут. Так что, всё - по справедливости... Зачем нам суд да дело? Получишь всё сполна прямо сейчас! Не отходя от кассы! (МУЖ замахивается ножом, ОН успевает дать локтём МУЖУ под дых. Пока МУЖ скрючился, выронив нож, ОН вскакивает, хватает нож, замахивается на МУЖА, но тот вскочил следом, ОН полоснул МУЖА ножом по груди) А! Скотина!.. (МУЖ перехватывает ЕГО руку с ножом, одновременно заламывает левую руку ЕМУ за спину, подставляет ЕГО руку с ножом к ЕГО же горлу, разворачивает лицом к шторе и сам, идя за ЕГО спиной, подталкивает поближе к занавеске.) Что, сволота... Не дёргайся... боишься полюбоваться на дело рук своих?.. Ну, ничего... сейчас свидитесь... (внезапно занавеска отдёргивается, ОН и МУЖ одновременно дёрнули руку с ножом возле ЕГО горла, ОН издаёт истошный вопль, за занавеской - фигура в простыне, тут же раздаётся душераздирающий крик МУЖА, оба падают. У НЕГО на шее - кровь. Фигура в простыне медленно приближается, стягивает с себя простыню, там - ОНА, бледная, перепачканная кровью, еле держится на ногах. Видит их обоих, окровавленных, лежащих на полу.)

ОНА. Что?!. Что вы сделали?!.. Нет!!. Нет!!. (кидается к ним, боль в спине ЕЁ останавливает, но ОНА видит кровь у НЕГО на шее) Нет!!. Нет... (трогает рану, стирает кровь, осматривает ЕГО) Ты - живой?.. (Отводит руку МУЖА с ножом, рука безжизненно падает, нож отлетает в сторону, осматривает рану на груди МУЖА) Живой?!. Ты живой? (тормошит то одного, то другого) Ну, отзовитесь же! (Пытается приподнять одного, - боль в спине не даёт, другого, не выдерживает боли, хватает простыню, обхватывает ею себя со стороны раны на спине, затягивает, стонет от бессилия) Нет! Нет!!! Только не умирайте... (закрывает лицо руками, плачет, сгибается, подвывая и подскуливая.) Господи, Господи, нет... нет!!. Нет, пожалуйста, только не это!!!.. Пусть они будут живы!!! Пожалуйста!... (вдруг вспоминает) Скорая!.. скорая... (делает рывок, потом с трудом поднимается, встав предварительно на четвереньки, пока ОНА медленно поднимается во весь рост, ОН и МУЖ одновременно приходят в себя и садятся, неотрывно уставясь на НЕЁ, ОНА, поднявшись, видит их сидящими, от неожиданности у НЕЁ вырывается вскрик вместе со смешком) Ой... ха! Живые!!! (они окмаенели, смотрят на НЕЁ совершенно опупевшим взглядом) Что это вы так?.. А... (неожиданно для себя скроила им жуткую рожу, издав при этом чудовищный потусторонний смех) Ах-ха-ха-ха-ха!!! (Оба мужика синхронно заваливаются в обморок) А!.. Вы что, думали, что я - уже всё?.. (Подавив смешок.) Ой, больно... За привидение, что ли меня держите?.. Родимые вы мои! (Смеется, затягивая потуже рану простынёй, сгибаясь, постепенно опускается на колени) Ну, вы даёте!.. Да живая я! Как это ни странно... живая! (смеётся) "...Уж мы их душили-душили... душили-душили!.." (вдруг резко ещё раз осматривает раны ЕГО и МУЖА, удостоверившись в неопасности, нежно укладывает на одну руку - голову одного, а на другую - другого, смеётся, прижимает, целует, нянчит их, как детей) Аа-а, аа-а, аа-аа-аа-а... Живые... Родные мои... мы все - живые!.. Ну, очнитесь же вы! Ой!.. (ОНА плачет и хохочет сквозь боль, любуется ими и безудержно, самозабвенно хохочет до слёз всё сильнее и сильнее) Ой, не могу!.. Ой!.. Батюшки, спектакль!.. На спектакль - не опоздать. Слышите, а?... (Смотрит на часы на руке МУЖА.) Ёлки-моталки... Времени-то! Очнитесь! Слышите?.. Братцы!... Очнитесь! Скорее! (звучит серена скорой помощи) Скорая. Скорая!

З А Н А В Е С.

1999г.