Непростительная медлительность
Вот еду я на автомобиле среди грохочущих грузовиков и медленно набирающих скорость икарусов. На улице жара, а в машине бензиновая жара, а у кого-то в правом ряду в закрытых окнах холодный кондиционер студит и без того давно застуженную голову. У меня коробка передач и рычаг, чтобы ее переключать, а в икарусе больше передач, потому что он слабый - говорят что это было сделано специально во времена Советского Союза, чтобы Венгрия не могла войну начать и выиграть (повод войны -
надоел зеленый горошек, хотим мяса), а может это просто шутка. Рулить не хочется, хочется не понятно чего, а как же его взять, если и сам не знаешь чего надо? И вдруг: вот он, легкий ажурный силуэт, она, сердце радостно забилось, легкое белое платье, платьице даже, почти как нет его, только трусы да загорелые ветреные ноги, я сразу за сачок - хочу поймать бабочку, вышел из машины, а она только этого казалось и ждала. Сзади меня уже сигналят мерседесы, в них крутые дяди, а я гордо веду ее по горячему асфальту в бензиновую жару. "Петя, тебя девушка, девушка: - брат, если это Маша, Даша или Катя:" я пообещал ей нескафе в машине, она бог весть почему согласилась, глупость или просто я ей понравился, жаль сачок почти не пригодился. Вот уже почти мы рядом с машиной, открываю дверь, и тут вдруг от жары член вываливается на мостовую - черт его знает, чего он разбух, то ли от жары такой тяжелый стал, то ли действительно обочница понравилась - но все равно неловко. Я подобрал его и извинился. Наконец мы сели в машину и поехали, я закрыл окна и сказал, что в машине есть кондиционер, что было неправдой, но психологи утверждают, что если сильно в него верить, то действительно начинается холодок. Мы едем, кочки, еще раз кочки - никогда эту улицу до конца не сделают, я в этом уверен, так же как и в том, что в говне будем всегда, по крайней мере сдохнуть придется в нем, а для меня это всегда, я ведь не вечен, а потомки, что потомки? - все эгоисты, просто некоторые очень. От жары у нее из под мягкой ягодицы тоненькая струйка пота (забавно "пот из попы", как будто "Карл у Клары", что будет если я предложу лучшие стихи в коверкалку рта для детей и взрослых логопедов?) Я все смотрел и смотрел на нее, на дорогу, как она смотрит в окно и чуть-чуть в зеркало, чтобы поправить растрепавшиеся на жаре волосы, но не смея поменять положение, чтобы не смутить меня с пути своей непроизвольной детской выходкой. Зря, я на дорогу даже и не смотрел, а чего на нее смотреть, когда и так все ясно - дорога сделана из черного асфальта, мелкой пыли и неприятных рытвин, смотрел я постоянно на свою спутницу, и даже начал примеривать на нее различные части своего тела, предварительно преобразив ее самое (прическа, лишняя одежда в шкаф, она в различных позициях у меня дома, я тоже дома, работаю по хозяйству). Сначала я подумал, что было бы неплохо, ну вы сами понимаете, лето, пух, тестостерон, я облетел ее своим членом м и положил его ей на плечо - чем дальше будем заниматься милашка? Она была не прочь, откинулась, изогнулась - ура, наконец-то из постылой порнографии начал получаться томный изгиб, она оказалась бывшей балериной, слово за слово, я пододвинул одновременно банку с вареньем и свой член к ее рту и предложил угощаться, что она и сделала. Хорошо конечно, когда в жару, вот так без лишних разговоров, еще больше друг другу сделать, но все таки чего-то не хватает. Тут на ум приходят три варианта ответа. Вариант первый - чай брукбонд, но: по-моему его фигуристы и учительницы химии пьют, я спросил как она относится к химии и к институту учительствования в целом, на что она невнятно улыбнулось и поцеловала меня в нос. Брукбонд отпал, вторым вариантом был нескафе, но его я предлагал ей в машине и не дал, поэтому вторичное предложение могло снова навести ее на неприятные воспоминания душной поездки. И тогда я понял - не хватает чувств, вместо того чтобы примерить на нее свое сердце, я почему-то сразу решил облететь ее членом - какая непростительная глупость, неужели за столь длительные годы так до сих пор и не понял, что без них это всего лишь ублюдочная оховая игра? Да, непременно, непременно, надо сделаться несчастным пьеро. Я взглянул на нее снова, теперь уже совершенно по новому. Богиня, прошептал я, нимфа, явившаяся мне в предрассветный час, когда природа еще не проснулась, но уже наполнена утренней истомой и непреодолимой томной негой (см. также различные описания натуралистических эффектов у Пришвина). Все в ней было прекрасно, я никогда еще не видел такой простой и вместе с тем такой обворожительно прелестной грации. Просто как она сидела, как смотрела в окно, как могла, вот так запросто, ничего не делая, ехать с незнакомым мужчиной в бензиновой жаре. Мне вдруг захотелось остановиться и купить ей букет цветов, или нет, еще лучше нарвать ей цветы, безжалостно с корнем вырывая их из земли (вот! вот! ты этого хотела, я тебе спрашиваю!), выкрикивая в беспамятстве бессвязные слова, обрывки мыслей, о ней, все для нее. Тут я оборвал себя - какая же это любовь, это уж ненормальность какая-то, сидел в машине, ехал себе спокойно и тут вдруг ни с того, ни с сего незнакомой девушке цветы и подарки дарить, да еще в такую жару, пульс под 180, давление там же, систола с диастолой вообще как будто на разных полюсах поселились. Нееет - подумал я - на хер это надо.Она улыбнулась и ловко выпрыгнув из форточки, побежала а булочную напротив, где вероятно ее уже ждал теплый хлеб и рама, а возможно и сам булочник - такие девчонки на дороге ведь не валяются - как поется в одной популярной грузинской песне "девушка милый в платьице белый, быть одна ты не хотела, вах как нэ хорошо".
Вот так я и остался с ним (это я про нос, просто у Гоголя он таким видным персонажем стал, что мне как начинающему рассказосочинителю даже как-то и не пристало его в открытую поминать - вдруг в плагиате обвинят). Меньше надо было думать, а вообще-то - на хер это нужно, пойду лучше пивка глотну.
Copyright Sergei Kamyshev
June 1999