— Тогда я проходил школу большого футбола. Попал как раз в такой период, когда команда была на подъеме, и у меня было много хороших учителей.

— Конечно, играло. Однако я понимал, что все сразу не делается. Естественно, бывают случаи, когда и в 18 лет начинают играть, но в тот состав попасть было очень тяжело. Тем более игроку моего амплуа (я начинал играть на позиции переднего и правого защитника).

— С Сидельниковым, Пучковым, Краковским. Но скажу, что тогда дружным был весь коллектив в целом.

— Конечно. Мы тогда выиграли в Симферополе Кубок Надежды, разыгрывавшийся между республиками (речь идет о 1985 годе. — В.Т.). По возвращении нам предстоял матч с «Шахтером». В этой игре мы дебютировали вместе с Андреем Сидельниковым.

— Не знаю, нас, молодых, тогда в это не посвящали. Может, что-то такое и было.

- Ты начал играть на позиции либеро, будучи , совсем молодым. Обычно считается, что на этом месте должен выступать уже повидавший виды футболист.

— Тогда в команде был еще Сергей Пучков, который также мог сыграть последнего защитника. А меня просто ставили чаще именно на позицию либеро.

— Мне кажется, что тогда начался период смены поколений, когда должна начинать играть уже другая команда. Я тот спад могу сравнить с нынешним в «Роторе». Игроки много пет играли вместе, и вот надо менять практически весь состав. Безболезненно это не проходит.

— Да, тогда пришлось уходить

со скандалом. Неохота все это вспоминать, просто обстоятельства сложились так, что пришлось уйти в «Ротор».

— Конечно, остался бы.

— Да, тогда как раз развалился Союз, и хотелось быть поближе к ; дому. Вроде уехал в Полтаву, но, честно говоря, условия там мне не очень понравились, и я вернулся в «Ротор». Тогда ушли практически все украинцы и Калитвинцев, перешедший в московское «Динамо». Видимо, тогда они что-то поняли, а я вернулся в «Ротор», и это было моей ошибкой. Конечно, я не скажу, что провел там плохие годы, но концов-[ ка была неприятной.

 — Считаешь, было бы лучше остаться тогда в «Ворскле»?

 — Зная, что произошло потом,  конечно, думаю, что так было бы лучше. Может, все сложилось бы ; по-другому. Но тогда и условия не устроили, и все-таки это была первая украинская лига, и футбольная жизнь там была запущена.

— Просто я с этим человеком очень долго проработал вместе.

— За ним всегда идут многие. У него такой сильный дар убеждения?

 — Может быть, и есть. Тогда многие действительно за ним пошли. Хотя, с другой стороны, говорить — это одно, а делать — совсем другое.

- Как оцениваешь Колтуна-тренера и Колтуна-человека?

— В принципе, я к нему нормально отношусь. Естественно, у нас были разногласия — жизнь без этого не проходит.

— Может, у него скандальный характер такой. Я не буду его осуждать, это его личные проблемы. У него есть своя жизнь, а у меня своя.

— Нет, у меня объяснений не было. Он сам предложил мне вернуться. Его условия меня устроили и, наверное, это сыграло большую роль в моем возвращении.

— Конечно, когда он начинал, был попроще. Он был влюблен в футбол, и видно было, что человек болеет за команду. А сейчас прошло то время. Может, те же самые результаты, которых мы добились, сыграли свою роль. Как-то уже по-другому стал к футболистам относиться.

— Может, и такое есть. Во всяком случае, раньше он лучше к игрокам относился. Те, кто уходил из «Ротора», оставались не очень им довольны. Знаешь, есть такая поговорка: «Я человек не злопамятный, но память у меня хорошая». Есть люди, покинувшие команду, о которых можно сказать, что они уже на сто процентов туда не вернутся.

— Болельщики, думаю, как везде. Поначалу мне даже нравилось — народ ходил на футбол и набирался полный стадион. А затем, видно, пресытились победами, и когда начался спад, на трибунах стало попросторнее. Но все равно людей ходит много. Когда я был травмирован, люди звонили мне, интересовались, всегда были в курсе. Можно сказать, своеобразные болельщики.

— Их своеобразие проявилось и по отношению к Олегу Веретенникову?

— Это вообще непонятные случаи. Кому это надо?! Чего этим добились?! Когда он только пришел в «Ротор», было нападение на него самого; недавно — на дочь, да и он пострадал. Все переживали, конечно. Веря для Волгограда вообще считается кумиром. С его именем связан подъем волгоградского футбола. В итоге он попросился за границу.

— Вне поля все были друзьями. А в игре естественно, если человеку дано забивать, то невольно ты будешь искать его. Даже если сам можешь забить, отдаешь ему.

— Думаю, да.

— В «Роторе» все играли на него. А в сборной уже другие личности, другая тактика.

— Нет, наоборот, мы все его успокаивали. Он никак не мог поверить, что не забил. Даже до слез дошло.

— Честно говоря, мне нравится спартаковский стиль. Но мы тогда не могли играть в этом стиле. Поэтому у нас ничего не получалось.

— Так сразу и не скажешь. Но с приходом Салькова дела наладились. Видимо, эта отставка была оправдана.

— Действительно, «Ротор» во втором российском первенстве занял второе место...

— Вообще, Сальков — это Специалист с большой буквы. Его тренерские задумки, предыигровые разборы игры соперника, опыт — за счет этого мы и заняли второе место.

— Не осыпал, но мы почувствовали, что быть в призерах хорошо.

— Непонятная была тогда ситуация. Мы шли на втором месте, и вдруг нам просто объявили о смене тренера. Он потом пришел к нам и спрашивает: «За что? Скажите мне, чтоб я был спокоен». А мы не можем ему объяснить, что это была не наша прихоть. Наверное, как футболисты мы упали в его глазах. Затем, я думаю, он понял, что дело было не в нас, а в президенте, но тогда в глаза ему смотреть было тяжело.

— Честно говоря, мало что изменилось, ведь команда была наиграна, и что-то серьезно перестраивать не надо было. Костяк состава остался полностью.

— Думаю, да. Это лишь мое мнение, ведь успехи у него были и в «Черноморце». Но, полагаю, не такие громкие, как в «Роторе»: две бронзы, выход в финал Кубка России. Мне кажется все же, что в этом больше было заслуги сохранившегося костяка футболистов.

— Это был чемпионский сезон «Нанта». Дома мы еще посопротив-лялись, а на выезде уже полностью развалились. Тем более, многие ребята играли в еврокубках первый раз и не смогли противостоять.

— Может, предложения и были, но мне никто не звонил. Тем более, знали, что из «Ротора» просто так не уйдешь.

— Я много раз ездил на сборы российской команды. Но мне не хотелось заигрываться за Россию, хотелось оставить возможность сыграть за Украину. Но отсюда были лишь скользкие предложения, а конкретно в сборную не приглашали.

— Точно уже и не помню. Тогда у меня началась серия травм. Мне сделали две операции, было очень тяжело восстанавливаться.

— Я думаю, это была чистая случайность. Просто был наш день. (После домашней нулевой ничьи «Ротор» в Манчестере сыграл 2:2. — В.Т.)

— Мы играли в Москве с «Локомотивом», и я надорвал заднюю мышцу бедра. В Манчестере на разминку вышел, но сыграть так и не смог.

--  Когда играл в «Днепре», в матче в г Бордо (1988 год. — В.Т.) пенальти я ; сделал. И опять то же самое. Там не :. было, конечно, нарушения, но все равно это на мне.

— Сравни два «Бордо».

— Первое было посильнее. Там играли Тигана, Жиресс.

— Опять нам чего-то не хватило. Одного шага.

— Наверное, комплекс всего этого. Тем более, как мог «Спартак» второй раз подряд остаться сзади? Может, наверху не очень желали нас видеть первыми.

— Может быть, и это. Все-таки сип уже осталось мало. И в Интертото неудачно выступили, и чемпионат проиграли.

— Он ни к чему. Может, кому-то и нужно наиграть состав, зарубежным командам получить игровую практику перед чемпионатом. А в России, где в это время середина чемпионата, получаются лишние игры.

— «Спартак» — это очень хорошая команда. Хотя с другой стороны — вот возьми и обыграй его! Тем более дома. После этой игры ребята долго отходили (я тогда не играл). Реально было взять золото, и мечта моя была — стать хоть раз чемпионом России.

 — В начале 1998 года, ставшего для тебя последним в Волгограде, опять случилась травма. Но несмотря на нее, Прокопенко заявлял, что нуждается в тебе.

— Говорить — одно, делать — другое. У меня тогда как раз контракт заканчивался, и я не хотел его продлевать, потому что чувствовал отношение ко мне. Тем более, не очень меня стремились лечить. Я лечился сам. Не поехал на сборы, лечился сам в Волгограде через знакомых врачей. Такое прошел, что лучше и не рассказывать. Потом все-таки пришлось подписать двухлетний контракт.

— Была надежда, что я вылечусь, и будет все нормально. Но ничего не менялось, и я понял, что мне все равно придется уйти. Отыграл 98-й год в «Роторе», а в начале 99-го Прокопенко сказал, что не нуждается больше в моих услугах.

— Они сами нашли тебе новый клуб?

— Нет, я сам искал. Я не хотел, чтобы это делали они. Был тогда очень злой на них. В принципе, «Амкар» сам на меня вышел. Потом оказалось, что были и другие предложения. Но тогда меня попросту выбросили из команды за неделю до срока подачи заявок, и долго раздумывать времени не было. Но я не жалею, что перешел в «Амкар».

— Там неплохая команда. Ей всего пять лет, но в тамошней обстановке было очень приятно работать. Вначале было немного жутковато. Я приехал в конце апреля, а там еще снег лежит. Могу сравнить это с первыми сезонами в «Роторе».  Люди горят желанием работать, показать свое имя. Да и помогли они мне в той ситуации. Если бы не возвращение в «Днепр», я с удовольствием остался бы там.

— Нет, несколько лет назад меня звал еще Грозный. Но президент «Ротора» просил за меня невероятную цену.

— Прошло почти десять лет после твоего отъезда из «Днепра». Сейчас, что называется, «почувствуйте разницу»?

— Тогда команда была поопытнее. Игроки были с именами. А это очень молодая команда, перспективная. Просто нужно время, чтобы она заиграла. Есть очень хорошие ребята, но я их называть не буду, чтобы не сглазить.

— А как изменилась обстановка вокруг команды?

— Тогда, мне кажется, была лучше. От завода команду тогда непосредственно курировали. В принципе, в те времена полегче было жить, чем сейчас, когда все зависит от коммерческих структур. Не каждый вложит ; в команду деньги. Тем более, если вкладывать, то должна быть отдача.

— Типа Горлуковича стать? (смеется) Может быть, потому что ребята очень молодью. Где-то им нужно еще подсказывать. Но и мне нужно подсказывать, ведь я такой же человек, такой же футболист. Может быть, чем-то я и помогу ребятам.

— В принципе, у меня со всеми нормальные отношения. О дружбе пока еще рано говорить. Я не считаю, что разница в возрасте играет большую роль — лишь бы человек хороший был. У меня есть друзья, которым и по 50, и по 60 лет.

— Жена, трое детей: два мальчика и девочка, две собаки, черепаха — так что семья большая... А еще и пополнение — пять щенков.

— Сначала я года два провел в Волгограде без семьи — жена заканчивала институт. Для них, может быть, это как новый этап был — интересно, новый город. Честно говоря, вот этот переезд обратно для них более счастливый. Дети не дождутся быстрее бы переехать.

— Не люблю скрытность. Очень неприятно, когда человек в глаза ничего не говорит, а ходит и шепчется по закоулкам.

— Ну это лучше у других спросить — какой я человек.

— Друзья есть, но на контакт я не очень хорошо иду. Нужно, чтобы после знакомства с человеком прошло какое-то время.

(источник: еженедельник "Футбол")