Владимир СТРОЧКОВ
* * *
Соловки свистят в райских кущах
волоски встают дыбом
Колоски брал испил бутырку
крепкой петровки.
Прояснял ликом об стол павел
что мол рек вспять мутил воду
и в теченье плыл поперек в ласте
остолоп павел
что не рвал плевел собирал знаки
колосилась ложь сам-то
восковой
головней взошла ржа титлов
за спиной сошлось вязью.
Бил ключом в бляху петр
апостроф
ставил в место где знак тверже
призирал козлищ глазком кротко
избирал агнцев волчцом серым
соловьем щелкал двумя перстами
из глубин плеща райской гущи
срок скрепя пайкой.
У папаши угол снимал было
Выносил с трудом но жил
хватало
после переехал жил под нарой
как наверх пошел жилет-с
прежний
уж и сам метил куда повыше
да пошли пересуды
как он бубенцом брякнул на
тройке
как потом втроем писали пулю
да он сел на мизере.
Прикатили добрую к зиме телегу
Посошок на дорогу.
вышивал канвой влево-вправо
лихоим охранник упрет пяльцы
красной нитью вел в расход
щедро
выводил узор крестом-гладью
чтобы все шито.
Хоть не краткий курс проходил
туго
все ж таки допер еле-еле
и пришел этап последняя
четверть
в самый край родной навек
любимый.
Наказали труд дело чести
да почесть и труд прииска ли
вертухай шибче закрути ворот
блок ли верещит соловьиным-с
адом
воркутой горлиц.
Молотком считали рыл
таланты
доходил шустро.
Круглый год сезон давали норму
оперу напеть артисты были
до ночи с утра гремел тарелкой
серафим пел туликов пряник
родину тянул мотал срок душу
сам собой рос давал сростки
лазарь тоже пел что иосиф
оба воскресли.
За закон тайга пила сырок дружба.
Посмотри на юг летят щепки
косяком летят клин клином
с урлы печальным.
Это им глаза разул гамзатов
а серегу роща отговорила
деловой древесины.
А ук не бсэ статью перепишут
родина знает
что поем кум родина слышит
в срок засчитает.
16,17.08.1990г., Уютное
* * *
У Мэри была овечка...
(английский стишок)
В траве сидел кузнечик...
(детская песенка)
...без рубля и без ветрил...
(М.Ю. Лермонтов. Стишок.)
...жалею ли о чем...
(М.Ю. Лермонтов. Стишок.)
Мэри вывела овечек -
не породу, просто в сад.
В травести сидел кузнечик
леткоенками назад.
Говорит кузнечик мере:
- Стрекузина, супрости,
стрекочам своим не верю,
скок овечек трав ести?
То потри, а то подумай
их семью опять потри!
Не смогил сойтись я с ум мой,
чтя овечек? Говори.
Отвечает баркузина,
пошевеливая вал:
- Чел овечек, счет - резина:
раз тянул - и оба рвал.
В травести стрекочет счетчик,
В инженю же инженер.
Вытри слезы с бледных щечек,
ты внутри фатальный летчик,
будь летальный пионер.
Выстрой вертел из фанеры,
папиросных два крыла.
Дивна участь пионера,
легковесная химера
легковерного орла.
Накрути на счет химеда
архивинт и архитрав,
и взлетит твоя победа -
стрекотелый антиграв.
Обстрекает пирамиды
и поселится в саду
возлетейская планида
на резиновом ходу.
И уже ты не кузнечик,
а судьбы своей кузнец.
Так на что же честь овечек,
коль неведом им конец?
Так зачем же чтить овечность,
ей отсюда несть числа,
коль не можно сплыть во млечность
без ветрила и крыла,
но с резиновым ветрилом
под фанерным вертелом,
не вступая в счет светилам
под папирусным крылом,
и над древнею Элладой
опуская хоботок,
пить амвросию с усладой
как холодный кипяток,
чтоб бессмертным олимпийцем,
многоборцем вечных игр
к небосклону прилепиться,
стрекоча, как сонный тигр,
клекоча бессмертным соком
меж небесных берегов,
озирая гордым оком
небосклонности богов,
те утехи молодые,
молодецкие дела,
эти ливни золотые,
ганимедные тела.
И на играх икарийских
подлетит к тебе Икар,
изливая с укоризной
назидательный нектар:
- Столь ли лучше быть крылату,
чем владея цифирьми?
Пролетай в свою палату
и Эллиниум прими.
Из Иллюзии с размаху
воротятся в мир иной,
вздень крылатую рубаху,
потому что ты больной.
.............
- Посчитай овечек, Мэри,
медсестра, пастушка, чудь,
Замечаешь ли потерю?
- Да.
- Жалеешь ли?
- Чуть-чуть.
.............
Воспаряя в ноосферу,
он не видел в этот раз,
как живых овечек в Меру
повели на мертвый час.
А в Элизии хрустальной,
где овечный дивный сад,
пионер лежит летальный
верхоглядками вовнутрь.
5.06.1992г., Уютное.
ЦЕПОЧКИ
(из позднего Тосе)
- Смотри: на камнях пляжа
старость лежит.
Твоя старость.
Старость и смерть.
Светлое будущее
всего прогрессивного человечества.
- Погляди: вон давешний камень лежит.
Такой круглый.
Почему же он все еще здесь?
- Видишь - паук
ходит среди камней.
Какой молчаливый!
...Я тут.
Я близко.
Я где-то совсем рядом!
Однажды
смерть перестает
казаться жизнью.
Красавицу Смерть
старуха Любовь
ведет - посмотри!
Дети -
они тоже умрут.
Что же им, не смеяться?
День за днем, день за днем
море гонит волну.
Редкостное занудство.
Почему это - море
всегда побеждает гору?
Горе не хватает гибкости.
Горы - это история.
Море - дипломатия.
- А ты кто такой, паршивец?
- Это ты, любимая?
- Нет.
Уже - нет.
Муравей раздавленный.
Как жаль беднягу! Как грустно.
Для того и давил.
- Ты все еще здесь?
А меня уже нет.
Как все это печально!
- А ты записался добровольцем?
- Нет,
что ж я, дурак?
Солнце с горы скатилось.
Камень тоже скатился.
Но он уже не взойдет.
- Год живешь. Десять.
Семьдесят пять.
И как только не скучно!
Два камня: мягкий и твердый.
Они одного размера.
Твердый намного старше.
Как жаль муравья: он так корчится.
Но надо же, как живуч!
Знал бы стукнул сильней.
Вот это облако очень красиво,
но очертания его -
они отвратительны!
- Ты знаешь,
я бы умер,
но зачем?
Муравей раздавленный.
- Это не я раздавил!
- Да не все ли равно? Ему-то?!
Любовь, любовь,
как ты благоуханна,
дитя гормонов!
Вот - муху убил.
Ее не жаль.
И удовольствия нет никакого.
Любовь, любовь,
как ты щедра,
идиотка!
- Пишешь, пишешь, пишешь!
Когда тебе надоест?
- Я и сам об этом с ужасом думаю.
Любовь, любовь!
Липкая росянка,
сотрясаясь, мусолит
жирную гусеницу.
- Откуда взялось это одиночество?
- Разве ты сам не знаешь?
Просто встретились два одиночества.
- Это ты написал?
- Нет.
Но это мною написано.
- Кто вам сказал,
что жизнь сложна?
Она просто запутана.
- Муза моя,
ты мне изменяешь.
Только вот с кем?
- Быть или не быть?
- Интересно!
Он еще и перебирает!
Кто вам сказал,
что жизнь прекрасна?
Знал бы - убил!
Стихи, стихи,
вы снова со мной,
ночь моего разума.
Что мне Гекуба,
что до меня Гекубе!
И кто она такая, вообще?!
Покой нам только снится,
и это нас не может
не беспокоить.
Кто вам сказал:
- Жизнь дается один раз. -
Она один раз отнимается.
Можно отдать
жизнь за идею.
Даже за мертвую.
Знамя -
это идея государственности,
которая держится на палке.
- Я бы отдал жизнь,
но скажите,
кто ее может взять?
Далеко-далеко корабль,
светлая твоя ладонь,
сложенная лодочкой.
- Ты полагаешь?
Как же ты ошибаешься!
О чем бы ни шла речь.
Май 1986г., Крымское Приморье.
|
|
