|
|
|
Российское аналитическое обозрение #8-9, 1998 Есть ли у России своя геополитика?
Резко возросший интерес к геополитике обусловлен, на мой взгляд, тем, что она, образно говоря, из периода алхимического поиска "философского камня", периода, связанного с поиском путей гарантированного господства одного государства над другими, переходит в фазу преобразования в комплексную научную дисциплину, исследующую как инварианты (относящиеся к самым глубинным пластам истории и не меняющие своей природы при смене политических режимов), так и динамику поведения государств и их системообразующих этносов в процессах взаимодействия и развития. В общепринятой классификации наук место для геополитики еще не найдено, а при господствующем вульгарном материалистическом подходе вряд ли будет найдено верно, т.к. по предмету и методам исследования геополитика в значительной мере конкурирует с философией истории. Избежать этого конфликта можно, расширив область исследований геополитики на самые разные пространства ресурсов развития человечества, включая сакральные (эзотерические). Главным геополитическим инвариантом является эндемическое поле - пространство, достаточно долгое время контролируемое этносом или группой дружественных этносов. Как и любой биологический вид, этнос занимает определенный ареал, необходимый ему для жизнеобеспечения и воспроизводства. Границы этого ареала являются естественными геополитическими границами эндемического поля или сферой жизненно важных интересов государства. Поскольку государственные и геополитические границы, как правило, не совпадают, возникает конкурентная борьба за жизненное пространство, промежуточные результаты и допустимые методы которой закрепляются в международном праве. Тем не менее правосубъектность системообразующего этноса остается одним из наименее проработанных аспектов международного права. Государственный суверенитет определяет сферу и территориальные границы самостоятельных действий органов государственной власти, которым в демократических сообществах этнос делегирует часть своих полномочий. Права же самого этноса как геополитического субъекта никак не определены. Данная проблема начинает активно подниматься на уровне ООН, т.к. ее Устав начинается со слов: "Мы, народы Объединенных Наций,... решили объединить наши усилия...", но сами народы (а не правительства соответствующих государств) в ООН не представлены. Основной причиной, требующей скорейшего разрешения данной проблемы, стала активизация процессов политического самоопределения народов, которых в мире насчитывается более двух тысяч. В основе этого явления лежит нарушение многовековой стабильности гео- и биосферы Земли, вызванный несбалансированным потреблением природных ресурсов. Начался объективный планетарный процесс формирования нового устойчивого состояния, определяемого законами природы, который уже вынуждает политиков к пересмотру привычных схем действий, сформировавшихся в эпоху относительной стабильности. Как известно, в переходных процессах возрастает роль бифуркационных и нелинейных эффектов, что требует применения методов анализа неустойчивых динамических систем при выработке геостратегии. Применительно к геополитике эти методы практически не разработаны, а привнесение их из других научных сфер наталкивается на естественный консерватизм и требует длительных обоснований корректности их применения. И у нас, и на Западе в геополитике пока доминируют подходы, не учитывающие динамику происходящих процессов и резко возросшую цену принятия политиками ошибочных решений. Огромное количество фактов, свидетельствующих о новых процессах развития и трансформации государств, о появлении новых типов войн и консциентального оружия - четвертого поколения оружия массового поражения, не учитываются в современных геостратегиях, т.к. не укладываются в привычные теории. Приведем простой пример бессмысленности таких привычных действий по силовому контролю в зоне жизненно важных интересов как контроль за сокращением и нераспространением ядерного оружия, являющегося пока главным средством достижения геополитического превосходства. Экспериментально установлено, что при взрыве в космосе над территорией противника всего одного ядерного заряда мощностью в несколько мегатонн возникающий электромагнитный импульс выводит из строя большинство систем управления энергетикой, транспортом, связью и т.п. Главное же внимание по-прежнему уделяется защите от ударной волны, теплового и ионизирующего излучений при воздушном взрыве. Новый метод использования термоядерных устройств ставит под вопрос целесообразность развития систем противоракетной обороны, отслеживания запусков ракет и т.п. Ядерные заряды могут быть заблаговременно выведены на орбиты под видом вполне мирных космических систем и запрограммированы на автоматический режим включения, даже если наземный центр управления будет уничтожен. Любая страна, не имеющая возможности или желания создавать свою ракетно-ядерную промышленность, по договоренности с государством, ее имеющим, может вывести в космос несколько подобных устройств, а затем уже "на равных" отстаивать свой интересы в условиях ядерного противостояния. Данный пример - иллюстрация еще и того, что нетрадиционное использование геополитических ресурсов и освоение нового (космического) геополитического пространства могут быть эффективным средством повышения статуса государств. В то же время с развитием обычных видов вооружений такой традиционный для России ресурс обеспечения безопасности как протяженность территории теряет смысл из за резкого сокращения подлетного времени и высокой точности попадания ракет. На смену геополитическому противостоянию государств приходит противостояние цивилизаций и транснациональных корпораций, конкурирующих в новых геополитических пространствах. Главными геополитическими ресурсами развитых стран становятся информационные и технологические ресурсы. Возможность размещать на одном квадратном сантиметре наивысшее число элементов микросхемы становится важнее, чем число ядерных боеголовок или доменных печей. Япония первой осознала стратегическую важность освоения новых видов геополитических ресурсов и (при практическом отсутствии традиционных) уверенно лидирует в этой сфере. В начавшемся после распада СССР новом переделе мира центр приложения силы смещается от завоевания территорий и природных ресурсов к завоеванию информационных и интеллектуальных ресурсов человечества. Поэтому "утечка мозгов" и деградация системы образования для России - значительно большая опасность, чем расширение НАТО на восток. Складывается впечатление, что запугивание традиционными вызовами и угрозами осуществляется с целью отвлечения внимания от необходимости срочного освоения новых геополитических пространств и ресурсов. О территориальных уступках Китаю на Дальнем Востоке было много шума. А о потере редкоземельных металлов в Казахстане и грядущей потере их последних залежей на Южных Курилах - ни слова. Но ведь без этих металлов невозможно развитие информационных и космических технологий. Японии нужны не острова, а их недра, на "совместное" освоение которых мы с легкостью соглашаемся. Превращение России в колонию - еще один миф современной геополитики. Географическое положение нашей страны объективно делает себестоимость добычи природных ресурсов выше, чем где-либо. В свою Аляску США больших инвестиций не вкладывают: не выгодно по энергетическим затратам. Зачем же им вкладывать свои капиталы в нас (пусть даже как в колонию), тратя их значительную часть на развитие необходимой (для нас) инфраструктуры? Другое дело, что внешний контроль за ресурсным потенциалом России может быть эффективно использован в планетарной конкурентной борьбе. Сокращение или увеличение добычи газа и нефти, производства никеля и меди, не говоря уже об уникальных элементах таблицы Менделеева, способны ощутимо влиять на мировую экономическую систему при незначительных затратах на организацию подобного рода контроля. Политическая элита России и нарождающаяся национальная буржуазия исключительно в силу своего невежества не учитывает все эти процессы в своих интересах и интересах государства. По действующей конституции геополитическое развитие вообще не относится к компетенции федерального центра или предмету совместного ведения федерации и ее субъектов. Это значит, что власти субъектов могут самостоятельно и без учета общих интересов участвовать в общемировых геополитических процессах, опираясь на нормы конституции и международного права относительно того, что "земля и другие природные ресурсы являются основой жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующей территории". Поскольку границы расселения народов редко совпадают с государственными, а также с границами стран как геополитических субъектов, национальные политические элиты получают в свое распоряжение вполне легитимные возможности формировать собственную геостратегию. В неявном виде этот процесс уже идет. Чечня, а вслед за ней Дагестан, стремятся к большей геополитической самостоятельности в сфере контроля за интегральными ресурсами Северного Кавказа. Именно контроль как информационный ресурс сегодня экономически наиболее эффективен в этом регионе. В целом современная Россия как геополитический субъект может быть приравнена по ряду объективных показателей к стране, понесшей поражение в мировой войне и в силу этого лишенной возможности вырабатывать самостоятельную геостратегию. Изменение социально-политического строя, территориальное расчленение, демилитаризация, трансформация и деградация кредитно-финансовой системы и системы образования - все это обычные действия победителей над побежденной страной. Положение усугубляется еще и тем, что великоросский субэтнос русского суперэтноса, который на протяжении почти 700 лет определял геополитическое развитие страны, утерял свою энергию, не успев создать современное "государство-нацию". Национальной идеи нет, потому что нет ее носителя - национальной буржуазии . Естественная же для побежденной и расчлененной страны идея реванша и "аншлюса" еще не вызрела в общественном сознании, привыкшем к обычным военным методам геополитического противостояния и не осознающем свою трансформацию под воздействием консциентального оружия, разрушающего, в том числе, и этническое самосознание. Опыт реванша Германии после поражений в первой и второй мировых войнах показал необходимость и эффективность упреждающего развития геостратегии, а также трагические последствия игнорирования политиками геополитических инвариантов. К. Хаусхофер, ведущий геополитик третьего Рейха, был противником войны с СССР и настаивал на создании оси "Берлин - Москва - Токио". В этом случае славяно-арийская основа евразийской геополитической и цивилизационной "платформы" была бы дополнена японским менталитетом целостного восприятия мира, компенсировав известные недостатки европейской цивилизации. Одновременно такая геополитическая конструкция становилась бы системой, самодостаточной во всех аспектах, способной стать основным компонентом устойчивости планеты. Возможность возврата к этой модели еще не окончательно утеряна. При разумной внешней политике, направленной на усиление роли ФРГ в НАТО, расширение этого блока на восток становится для нас позитивным. Усилиями западных стран формируется однородное геополитическое пространство, которое в перспективе может слиться с геополитическим пространством России. Важную роль в данном процессе могут сыграть формирующиеся экономические объединения субъектов федерации, имеющие легитимную возможность реализовывать национальные геополитические интересы самостоятельно, минуя федеральный центр. Славяно-арийский геополитический инвариант естественным образом делает Италию, Балканы, Индию и Иран нашими стратегическими союзниками, создавая основу для долгосрочного сотрудничества. К сожалению, все эти достаточно очевидные вещи не стали основой нашей внутренней и внешней политики. Концепция геополитического развития России отсутствует. Научной школы отечественной геополитики нет, а разрозненные усилия таких нетрадиционно мыслящих исследователей как С.Модестов, Е.Морозов и ряда других, чьи идеи здесь частично изложены, без поддержки национально ориентированных сил еще долго останутся невостребованными. Все это может привести к весьма тяжелым последствиям. Известный афоризм: "народ, который не хочет кормить свою армию, будет вынужден кормить чужую", применительно к геополитике может быть перефразирован так: "если народ не защитил свое геополитическое пространство, то в нем будет жить другой народ". Последнее не один уже раз играло свою роковую роль в исчезновении многих народов планеты. Какой же может быть выход из весьма нелегкого положения, в котором оказалась наша страна? Главным на сегодня представляется интенсификация процессов осознания нашими политическими элитами и нарождающейся национальной буржуазией объективного характера геополитических явлений. В стратегическом плане системную основу образует цивилизационный подход, позволяющий пересмотреть многие ложные стереотипы, внедренные в общественное сознание во времена тоталитарного режима. С этих позиций и идеи З.Бжезинского о расчленении России, и попытки создать вокруг России новый "санационный" пояс - Прибалтика, Украина, Грузия, Азербайджан, Узбекистан - обречены на провал, хотя в тактическом плане они могут быть выгодны отдельным политикам. Реализация одного из фундаментальных геополитических принципов повышения однородности геополитического пространства (сформулированного С.Модестовым) в условиях тотального экономического кризиса осуществляется почти автоматически - через приведение всех макроэкономических показателей к "нулю". Несмотря на парадоксальность, это тоже неплохой метод борьбы с формированием региональных "центров силы": экономически ослабленная Украина или Казахстан на роль такого центра претендовать не смогут. Политике "разделяй и властвуй", требующей значительной упорядоченности и неоднородности геополитического пространства, Россия может противопоставить политику "роста энтропии" (максимизации хаотичности), сводящую "на нет" все внешние замыслы и усилия. Тем более, что наш менталитет к этому предрасположен. Если же говорить серьезно, эндемическое поле русского суперэтноса, которое существует уже более тысячи лет, достаточно устойчиво и нет никаких оснований считать, что оно может быстро исчезнуть. Даже в случае распада Российской Федерации на отдельные государства, это поле как геополитический субъект будет существовать, создавая предпосылки для формирования новой политической конструкции (вспомним ФРГ и ГДР). Четкое отделение понятия геополитического субъекта как геополитического инварианта от государства как субъекта весьма изменчивого международного права позволяют дать ответ на вопрос, вынесенный в заголовок статьи: " Есть ли у России своя геополитика?". Пока существует системообразующий русский суперэтнос, будет существовать и соответствующее эндемическое поле, правовой статус которого может меняться в той или иной конкретной исторической обстановке. Если под Россией будем понимать именно это поле, то геополитика как механизм обеспечения его устойчивости и достижения баланса с другими эндемическими полями будет существовать, пока существует русский народ. Если же мы ограничиваемся рассмотрением только правового статуса Российской Федерации как государства, члена ООН, то следует признать резкое ограничение наших возможностей проводить независимую геополитику на данном историческом отрезке времени. Подобную ситуацию уже переживали многие другие государства и народы. Многие из них с честью вышли из временных поражений, что вселяет надежду и нам на возвращение границ русского государства к его естественным геополитическим границам. |
|
E-mail: metuniv@dataforce.net |