|
Российское аналитическое обозрение #10, 1999 Заколдованное место
Среди множества политико-электоральных ниш и мест, позволяющих пробраться во власть, существует только одно место, привлекательное для партий, востребуемое населением и необходимое для страны. Название этого места - "центризм". Все серьезные люди сегодня ясно понимают недопустимость, губительность и тупиковость радикальных подходов по любому вопросу российской действительности, начиная от вопросов о государственном участии в рыночной экономике и о геополитическом положении России в мире и вплоть до вопроса о существовании того или иного конкретного предприятия. Именно это понимание и обеспечивает все вышеупомянутые качества, задает энергетику центристской позиции. Многие партии и политики претендовали на роль центристов, однако, заветное место до сих пор пусто. Можно говорить о попытках занять его, о центристских дискурсах, но ни одного из политиков нельзя назвать последовательным центристом. Почему же, несмотря на свою востребуемость, данная позиция буквально отталкивает от себя всех политиков, пытающихся ее занять? Попробуем восстановить, как они приходят к центризму и какие действия предпринимают потом. * * * Одним из первых и одним из самых ярких политиков, заявлявших о себе как о центристе, бесспорно, является А.И. Лебедь. Во время президентских выборов 1996 года, когда Александр Иванович проявился как самостоятельная политическая фигура, его центризм основывался на разотождествлении одновременно как с прошлым, олицетворяемым Зюгановым, так и с настоящим, олицетворяемым Ельциным. В результате голоса тех, кого не устраивали процедура и итоги "демократизации", но кто не желал возврата к прошлому, принесли ему третье место на выборах и пост Секретаря Совета Безопасности РФ. Сегодня Лебедь - губернатор Красноярского края, руководитель общественного общероссийского движения "Честь и Родина" и Российской народно-республиканской партии, претендент на пост президента России - вновь заявляет о своей центристской позиции. В чем же состоит центризм нынешнего Лебедя, будет ли он благом для России? В последнем, вроде бы, сомневаться не приходится. Вряд ли кто посмеет обвинить Александра Ивановича в космополитизме. О его патриотизме говорят даже названия организаций, созданных Лебедем и для Лебедя: "Честь и Родина", народно-республиканская партия. На конференции движения и съезде партии Лидер (именно так значится А.И. в партийных документах) открыто провозгласил цель данных организаций: "построение сильной, свободной России, России, которой сегодня нет". Как же, по мнению будущего кандидата в президенты, устроена "сильная, свободная Россия"? В чем беды России нынешней? Что нужно делать, чтобы исправить нынешнее положение и кому нужно делать? Вопросы не праздные, ибо наличие или отсутствие ответов на них определяет одну из двух возможных выборных стратегий: либо "надувать" имидж с помощью коммуникационных технологий, демонстрирующих личные качества Лидера и массовую поддержку партии, либо как раз и демонстрировать технологии "построения сильной и свободной России", в которых население может видеть свое место, роль и степень участия. Судя по документам конференции движения "Честь и Родина" и съезда РНРП1) (Красноярск, июль 1998 г.), команда Лебедя избрала первую стратегию. Взгляните на базовую модель государства Российского, на которой построен весь доклад Лебедя: государство есть народ плюс власть. Соответственно, все несчастья России оттого, что у нее плохая власть: ":стало совершенно очевидным, что эта власть не способна обеспечить какое-либо поступательное движение". Чтобы стало лучше, надо заменить власть на сильную, справедливую, заставляющую богатых делиться доходами с обществом, пользующуюся поддержкой народа, обеспечивающую единство закона на всей территории и уважение обычаев каждой национальности. То есть в основу выборной стратегии кладется протест против существующей власти. Да, но разве не хотят и не требуют смены власти все оппозиционные партии, от анпиловцев до явлинцев? И разве они считают, что новая власть должна быть слабой и несправедливой? Что ж, на это есть свое объяснение. "Простому человеку тяжело понять разницу даже между идеологией НПСР и идеологией НДР: Здравомыслящий русский народ не ищет "десять отличий" в идеологических платформах партий и движений: Если Лидер достоин доверия, люди идут за партией." Такой Лидер есть, и вы его знаете: С точки зрения нынешнего председателя движения Ю.М. Шевцова, занявшего пост формального руководителя после того, как Лебедь стал губернатором Красноярского края, программы и программные заявления вообще никому не нужны, ведь "самые разные : политические силы заказывают предвыборные политические платформы одним и тем же политологам". Людям незачем знать, что собирается сделать Лидер, придя к власти (впрочем, вряд ли он сам знает об этом). Достаточно лишь, что он будет сильным, наведет справедливость и порядок и заставит богатеев поделиться. Короче, главное, что наш Лидер - человек хороший, и к власти рвется с самыми благими намерениями, а куда они приведут - все равно не узнаешь, пока не попробуешь: Дело доходит до смешного. Вновь цитирую Шевцова: "Новый документ с новым названием (представленный съезду документ "Идейная платформа" - С.У.) может запутать людей, поскольку основная масса наших соратников прежде твердо ориентировалась на "Идеологию здравого смысла", сформулированную Александром Ивановичем в одноименной книге. Платформу необходимо адаптировать к сложившемуся идеологическому самосознанию региональных организаций - иначе она не станет идейным знаменем движения и партии." Можно понять представителей "узких рамок секретариата партии", готовивших это "идейное знамя": зачем вкладывать силы в составление документа, который по существу все равно никому не нужен и никем не будет прочитан. Все, что требуется - свести под одну "шапку" набор идеологических штампов, дабы документ был опознан сторонниками как "свой". Поэтому не стоит обольщаться насчет евразийских транспортных мостов и налоговых амнистий, о которых заявлено в упоминавшейся "Идеологии здравого смысла". Ведь все это пишется исключительно "для того, чтобы отвечать политическим потребностям и ожиданиям электората". Невольно приходит на ум мысль, что и центризм Лебедя - лишь до прихода к власти. Ведь и в прошлый раз "третья сила" исчезла аккурат с окончанием первого тура выборов и сразу после награждения "бронзового призера" аппаратной должностью. Незачем лукавить г-ну Лебедю: когда он объяснял свой уход во власть, не упоминалось "желания остановить войну", а говорилось, что "Ельцин после первого тура выборов - совсем другой президент". Если же Александр Иванович победит на выборах, вряд ли он будет заниматься такими свойственными центризму вещами как общественное согласие, складывание коалиций и консенсусов, разработка стратегий развития и снятие общественных противоречий. За примерами действий Лебедя-руководителя далеко ходить не надо. Вспомним "двух пернатых, не живущих в одной берлоге" - атаку Лебедя на Куликова, приведшую к отставке первого с поста секретаря Совета безопасности РФ. Вспомним откровенно сепаратистские обвинения в адрес Москвы во время выборов губернатора Красноярского края. Ссора с красноярским алюминиевым магнатом А.Быковым - событие из того же ряда. Единственный способ решения проблем, которым владеет г-н генерал - назначить виновного и атаковать его. Вот статья А.Тарасова с Web-сервера движения "Честь и Родина" под названием "Ядерная война генерала Лебедя. Смертельный груз остановлен": "Александр Лебедь одним ударом шашки разрубил артерии ядерного топливного цикла. Администрация Красноярского края объявила мораторий на ввоз отработанного ядерного топлива (ОЯТ) с российских и украинских АЭС и предъявила ультиматум правительству России и атомщикам двух стран. Они могут и не мечтать о приеме красноярцами новых партий, выгруженных из ядерных реакторов, отработавших свой срок тепловыделяющих сборок, пока не будут выполнены три условия: а) платить за хранение ОЯТ вовремя,
валютой и по мировым расценкам; Не правда ли, великолепный образец для решения проблем неплатежей, налоговых недоимок, дефолтов и т.д.? Руководящий стиль Лебедя понятен: демонстрация решительности, жесткости и непримиримости в выражениях и действиях; стремление разобраться не с проблемой, а с персоналиями; в случае неудачи - поиск врага. Вам это ничего не напоминает? И если поговорка "Лебедь - это Ельцин сегодня" уже гуляет по свету, то почему-то никто не задумывается о ее обратной стороне: "Ельцин - это Лебедь завтра". Если мы хотим и дальше видеть президента, способного только цепляться за власть и производить кадровые перестановки, президента, отгораживающегося от ответственности за происходящее в его стране - что ж, Бог нам судья. * * * Ситуация с центризмом Лебедя отнюдь не уникальна. До недавнего времени остальные партии, претендовавшие на роль центра, являли собой куда более жалкое зрелище, а центристские коалиции отличались своей эфемерностью. Очевидно, что на одном противопоставлении либерал-большевизму и коммуно-реставрационизму длительное существование партии невозможно. В случае с Лебедем выручала персональная харизма лидера. Убери ее - ничего от партии не останется. И в связи с этим возникает вопрос: может ли партия в принципе занимать центристскую позицию? Ведь само слово "партия" происходит от латинского pars - часть. Партии - это разные части, противостоящие друг другу. Откуда здесь взяться центру? На мой взгляд, проблема любой политической партии как раз и состоит в том, что действие партии всегда осуществляется по отношению к целому (поскольку она политическая), а представляет она всегда только часть (поскольку она партия). Следовательно, любая партия может существовать только в отношении как к репрезентируемому (здесь возникают вопросы, кого именно, каким образом и насколько репрезентирует партия), так и к тому целому, в отношении к которому осуществляется действие, и к самому действию. Наличие действия, включая такую его важнейшую составляющую как цель, определяет нефиктивность партии. Исторически партии образовывались именно по отношению к какому-либо действию: "партия войны" и "партия мира"; партия либералов, утверждающая необходимость либеральных реформ, и партия консерваторов, отвергающая ее. Без политического действия и без политической цели партия превращается в симулякр, пусть даже и дорогостоящий. Репрезентативность (то, что партия действительно кого-то представляет) определяет ресурс политического действия партии, ее "потенциальную энергию". Таким образом, партия есть средство переброса и реализации этой "потенции", неполитической по природе, в плоскости политического действия. Если партия репрезентирует социальные группы, то партийность как процесс и как принцип - это простраивание связи между социальным и политическим. Отношение политического действия к целому задает не только политический аспект действия, но и нравственный его аспект (согласно Платону, политика есть нравственное действие, направленное на воспроизводство целого). Здесь-то и может возникнуть центристская позиция как позиция, осознанно берущая на себя ответственность за организацию процесса воспроизводства всего общественного целого. В первую очередь здесь важна именно организаторская функция, а не исполнительская, поскольку здесь партия-часть может и должна позволять другим частям включиться в процесс воспроизводства. Если партия берется осуществить процесс воспроизводства целого, то это уже не центристская, а радикально-раскольническая позиция. Ведь налицо попытка осуществить воспроизводство целого на основаниях одной части, что означает противопоставление ее другим частям, то есть раскол. Значит, партия, претендующая на центристскую позицию, должна продемонстрировать способность осуществить организацию воспроизводства целого: свое видение целого, современной ситуации, предполагаемого сдвига, его направленности на воспроизводство целого, механизмов сдвига и способов их запуска. Таким образом, именно организаторская функция позволяет снять противоречие между партийным и политическим и обеспечить партии выход в центристскую позицию. Но согласно принципу репрезентативности, для того чтобы партия была "непустой" и действительно смогла бы выполнить заявленное политическое действие, необходимо, чтобы она представляла общественный слой, способный выполнять в неполитических слоях работу по организации процесса воспроизводства целого. В этом случае партия станет политической проекцией данного слоя. Конечно, такого общественного слоя может и не быть. Но тогда деятельность центристской партии должна быть направлена на его создание, в ходе которого, собственно, и произойдет становление партии как партии, а не как "корпорации по производству политики". То есть центристская партия должна задавать проект изменения ситуации, направленный на воспроизводство целого, в который включен проект общественного слоя, способного организовывать данный сдвиг. Подведем итог. Подлинно центристская партия должна быть нефиктивной - обладать действием, быть репрезентативной - представлять некоторый общественный слой, быть политической - осуществлять действие по отношение к целому, быть собственно центристской - организовывать процесс воспроизводства целого, в который могут включаться различные субъекты на своих основаниях. * * * Как же тогда партия может быть центристской, если она еще не обладает властью? Как она может что-либо организовывать? Здесь-то и происходит "слом" у всех партий, претендующих на политический центр. Оказывается, мало обозначить края политического спектра и противопоставиться им. Надо не только показать способность, заполучив власть, не разодрать страну на части по территориальному, национальному, классовому или какому-либо другому признаку. Необходимо также продемонстрировать метод, как собирать расползающуюся ткань страны (в которой "проедание" невозобновимых ресурсов и систем воспроизводства возобновимых стало способом хозяйствования, этнонациональные конфликты - способом межнациональных отношений, иждивенчество и пассивность - способом жизни и т.д.). Этого не смог сделать в 1996 году Лебедь, опиравшийся на некоммунистический протестный электорат, обозначавший свое политическое действие как наведение порядка и справедливости и демонстрировавший свою волю и решительность. Ранее, в 1995 году, не смог продемонстрировать действенный центризм и "правый центр" Черномырдина (НДР), опиравшийся на конформистский электорат, обозначавший политическое действие как второй этап реформ, стабилизацию их результатов и демонстрировавший обладание властно-административными и финансово-бюджетными рычагами. Не случайно и Лебедь и Черномырдин позднее сняли слово "центр" со своих знамен. Вместо центра мы получили диктаторско-волюнтаристский и административно-бюрократический "края" наряду с реставрационистским (коммунисты) и финансово-глобализаторским (радикал-демократы). Бесполезно, на мой взгляд, также надеяться на то, что роль "центра" возьмет на себя КПРФ. Несмотря на то, что в конце 1998 года коммунисты откровенно демонстрировали готовность образовать "левого центра" с Лужковым, несмотря на всю патриотичность текстов и высказываний Зюганова, пока что КПРФ выдвинула всего одну идею, способную лечь в основу политического действия, - идею реванша. Для публичного предъявления эта идея оформлена в псевдопроект восстановления Советского Союза. Казалось бы, вокруг данного "проекта" может собраться какая-то центристская коалиция: ведь в силу своей потрясающей неконкретности он удобен всем. Он удобен оппозиции любого вида, поскольку в него так легко проецировать самые разные ожидания-ностальгии (от уровня социального обеспечения до лидирующего положения лучшего в мире ВПК, существующего за счет ресурсов всей страны). Он удобен даже власти, поскольку его так легко громить, вытаскивая из него самые разные опасения-фобии (от пустых прилавков до арестов "за анекдоты" и "железного занавеса"). Единственное неудобство такого проекта - на его основе нельзя проектировать и осуществлять конкретные действия здесь и сейчас, поскольку непонятно, что же именно нужно восстанавливать, за счет каких ресурсов и какой от этого восстановления будет результат. Куда более последователен проект, основанный на той же самой идее реванша, но гораздо более четко заявляющий свои цели, - проект социально-политической мести. Наиболее ярко о нем заявляет А. Проханов в редакционной статье "Доживет ли кепка Лужкова до 2000 года?" ("Завтра", #3, 1999 г.): "Нет, мы не собираемся атаковать Лужкова. Наши торпедные аппараты... направлены на полузатопленные эсминцы радикал-демократов, на тонущий танкер НДР, на сухогруз "Генерал Лебедь", севший на мель". Далее перечисляются причины, по которым можно отвергать и ненавидеть Лужкова, за которыми следует красноречивое заключение: "Нам не до этого... Однако в приборе целеуказания есть и другие цели". Это последнее слово, выделенное мной, очень важно. Именно оно задает конкретную направленность действий: уничтожить Ельцина, Черномырдина, Лебедя... Поэтому проект социально-политической мести гораздо более реалистичен. Однако он не имеет ни малейшего отношения к центризму, он - само воплощение левого радикализма, поскольку его логика - чем хуже для власти, тем лучше. Но какая часть государства и государственности может потеряться при атаке на ту или иную властную фигуру - об этом левые экстремисты предпочитают не думать совсем. При наличии размытого, нечеткого "центристского" проекта и ясного и конкретного радикального проекта дрейф КПРФ, равно как и масс, на нее ориентирующихся, вполне понятен. Поэтому за словами о восстановлении, развитии и улучшении трудно ожидать действий, направленных на воплощение этих слов. Я здесь не рассматриваю "левый центр" Рыбкина образца 1995 года ввиду его фиктивности - отсутствия как собственного политического действия, так и репрезентативности. Также бессмысленно рассматривать в качестве центристской силы и нынешний "правый центр" Чубайса, Гайдара, Немцова и Ко: слово "центр" здесь используется чисто в топологическом значении, как место, где собираются "правые" (аналогично: Центр детского и юношеского творчества, Центр авторской песни и т.п.). В последнее время слово "центризм" связывается прежде всего с движением "Отечество" Ю.М. Лужкова. Некоторые положения программных документов движения и заявления его лидера (например, утверждение о равной приоритетности "сильной личности" и "сильного государства") действительно являются заявкой на центристскую позицию. Несмотря на попытки представить "Отечество" как второе издание НДР, ясно, что это не так. Неформальный клуб "Губернаторы в поддержку Лужкова" и перекидывание московских товарно-финансовых потоков от зарубежных производителей к отечественным - совсем не то же самое, что административные распоряжения и бюджетные трансферты правительства. Возможно, такая технология даже какое-то время будет защищать от регионального сепаратизма. Но при нынешнем состоянии производства и культуры труда, институциональном устройстве и социальной стратификации общества, духовно-антропологическом состоянии (состоянии сознания) населения долговременное существование России невозможно. Следовательно, необходимы мегапроекты, содержащие все указанные измерения. А поскольку на реализацию подобных мегапроектов не хватит финансовых ресурсов не только Москвы, но и России, необходим российский геополитический мегапроект, задающий новое распределение мировых товарно-финансовых потоков и основывающийся на новых принципах товарно-финансовой счетности (ввиду глобального краха старых принципов сейчас самое время для подобных проектов). Наличие подобных мегапроектов, или хотя бы попыток их построения, в программных документах "Отечества" будет указывать на серьезность намерений Ю.М. Лужкова занять центристскую позицию, репрезентирующую страну в целом, а не отдельную ее часть. Отсутствие проектных ходов будет означать сиюминутный, чисто электоральный характер движения. Тогда слово "центр" быстро исчезнет из лексикона лужковцев (собственно, это уже начало происходить), и движение превратится в очередной, допустим, губернаторский край политического поля. Тогда повторение результатов НДР в 1995 году и А. Лебедя в 1996 году будет для Лужкова верхней планкой возможностей. Примечания 1) Тексты всех рассматриваемых документов конференции движения "Честь и Родина" взяты с красноярского Web-сервера движения "Честь и Родина" http://www.alebed.org [В текст] |
E-mail: metuniv@dataforce.net |