Павел
Павел Петрович - император Всероссийский, сын имп. Петра III и
императрицы Екатерины II, род. 20 сент. 1754 г., вступил на престол,
после смерти Екатерины II, 6 ноября 1796 г. Детство его прошло в не
совсем обычных условиях, наложивших резкую печать на его характер.
Тотчас после рождения он был взят императрицей Елизаветой от матери, с
тех пор редко уже имевшей возможность и видеть его, и передан на
попечение нянек. С 1760 г. главным его воспитателем сделался Н. И.
Панин, который был назначен при нем обер-гофмейстером и сохранил это
место и по вступлении на престол Петра Федоровича. Низвержение Петра III
и воцарение Екатерины мало изменили положение Павла. Существовала в этот
момент партия, желавшая видеть на престоле П.; а Екатерине предоставит
лишь права равенства, но она не располагала достаточными силами для
осуществления своих проектов, и это обстоятельство прибавило лишь к
порожденному уже ранее отчуждению между матерью и сыном новый оттенок -
соперничества, которому предстояло особенно развиться впоследствии.
Немедленно по воцарении Екатерина обратилась было к д'Аламберу,
предлагая ему место воспитателя П., но после отказа д'Аламбера поиски
нового воспитателя не были возобновлены и П. всецело остался на руках
Панина. Последним составлен был план воспитания П.; по этому плану
образование вел. князя делилось на два периода: в первом, до 14-летнего
возраста, предполагалось дать ему элементарное образование, второй
следовало посвятить "прямой государственной науке". План этот и был
выполнен, но без особого успеха. П. учился истории, географии, русскому
и немецкому языкам, математике, астрономии, физике, искусствам;
математикой с ним занимался в 1762-65 гг. С. А. Порошин, бывший вместе с
тем в это время и непосредственным его воспитателем под руководством
Панина и оставивший после себя дневник. служащий главным и почти
единственным источником для ознакомления с отроческими годами жизни Н.
Законоучителем вел. князя был назначен в 1763 г., по выбору самой
Екатерины архимандрит Платон, впоследствии моск. митрополит. Но частью
слабое здоровье и небогатые от природы способности П., частью неумение
воспитателей, не позволили вел. князю извлечь большой пользы из
дававшихся ему уроков: образование не выработало в нем привычки к
упорному труду, не дало прочных знаний и не сообщило широких понятий. С
1768 г. к П. был приглашен для преподавания государственных наук Гр. Н.
Теплов, но занятия с ним шли совершенно неуспешно; современники обвиняли
даже его в том, что он умышленно возбуждал в П. отвращение к занятиям. С
другой стороны уже в характере ребенка П. Порошин подмечал крайнюю
нервность и впечатлительность и непомерную вспыльчивость. Воспитание не
только не подавило этих особенностей, но еще способствовало развитию в
мальчике воображения и мечтательного самолюбия, соединенного с
значительной долей подозрительности по отношению к окружающим людям. Эти
опасные задатки природы и воспитания с течением времени развились в
целый сложный характер, в деле создания которого едва ли не главное
значение принадлежало, однако, влиянию отношений П. к матери и
государству. 29 сент. 1773 г. П. вступил в брак с принцессой
гессендармштадтской Вильгельминой, по принятии православия нареченной
Наталией Алексеевной. Вместе с тем воспитание его было объявлено
законченным и Панин удален от него, но сам П. не получил никакого
участия в государственных делах. Первая его супруга скончалась в апреле
1776 г. от родов и 26 сентября 1776 г. он женился вторично, на принцессе
виртембергской Софии-Доротее, в православии Марии Федоровне. И после
того, за время всей жизни Екатерины, место, занятое П. в
правительственных сферах, было местом наблюдателя, сознающего за собой
право на верховное руководство делами и лишенного возможности
воспользоваться этим правом для изменения даже самой мелкой детали в
ходе дел. Такое положение особенно благоприятствовало развитию в П.
критического настроения, приобретавшего особенно резкий и желчный
оттенок благодаря личному элементу, широкой струей входившему в него, и
вместе с тем могло быть тем безусловнее, чем менее лежало в его
основании знакомства с практикой и сущностью государственного
управления. Резко осуждая политику своей матери, которая представлялась
ему всецело основанной на славолюбии и притворстве, П. не
довольствовался первоначально критикой, а восходил и к некоторым идеям
положительного характера, мечтая о водворении в России, под эгидой
самодержавной власти, строго законного управления и об ограничении
привилегии дворянства, но этим мечтам не суждено было получить
сколько-нибудь нормальное развитие. Постепенное обострение отношений
между Екатериной и сыном повело, наконец, к тому, что П. замкнулся со
своей супругой в Гатчинском имении, подаренном ему матерью в 1783 г.. и
здесь устроил себе особый мирок, во всем отличный от петербургского.
Здесь все его заботы и интересы свелись, за неимением другого дела, к
устройству так наз. гатчинской армии - нескольких батальонов, отданных
под его непосредственную команду, и вопросы об их обмундировании и
выучке всецело поглотили его внимание. Милитаризм составил постепенно
единственное содержание его жизни, идеи внесения законного порядка в
государственную жизнь преобразовались в заботу о строгой дисциплине,
охватывающей собой и фронтовую службу, и всю общественную и частную
жизнь, и этот трудный, казалось бы, скачек был легко совершен в тесных
пределах гатчинского имения. Последние годы жизни П. в качестве
наследника престола были ознаменованы еще влиянием, какое произвела на
него французская революция. От страха перед последней не вполне была
свободна даже Екатерина с ее трезвым умом, П. же, охотно готовый связать
распущенность, наблюдавшуюся им в правительстве и обществе, с
либеральными идеями, усвоенными его матерью, и противопоставить им идею
порядка, представляя собой крайне благодарную и восприимчивую почву для
внушений со стороны явившихся в Россию французских эмигрантов. Екатерина
с опасением смотрела на образ жизни и настроение вел. князя и в
последнее десятилетие своей жизни окончательно приняла намерение
устранить его от престола, передав последний старшему своему внуку,
Александру Павловичу. В 1794 г. подобный проект был даже внесен на
обсуждение совета, но встреченное здесь противодействие заставило
Екатерину взять его обратно. Тем не менее она не отказалась от своего
намерения и пыталась осуществить его другим путем, привлекая к
содействию то Лагарпа, то Марию Федоровну, то, наконец, самого
Александра Павловича. Во всех этих лицах она не встретила, однако,
сочувствия, а внезапная ее болезнь и смерть, 6 ноября 1796 г.,
прекратила такие попытки и открыла П. дорогу к трону. Воцарение П. было
ознаменовано немедленной и крутой ломкой всех порядков Екатерининского
царствования, производившейся без всякого плана, скорее под влиянием
чувства, нежели в результате какой-либо системы. Одним из первых дел
нового императора было коронование останков Петра III, перенесенных
затем из Александро-Невской лавры в Зимний дворец, а отсюда, вместе с
гробом Екатерины II, в Петропавловскую крепость. 5 апреля 1797 г.
совершилась коронация самого П. и в этот же день было обнародовано
несколько важных узаконений. Указ о престолонаследии устанавливал
определенный порядок в наследовании престола и полагал конец
провозглашенному Петром I произволу государя в деле назначения себе
преемника. "Учреждение об Императорской Фамилии" определяло порядок
содержания лиц царствующего дома, отводя для этой цели особые, так наз.
удельные имения и организуя управление ими. Другой указ, изданный под
той же датой, касался крепостного крестьянства и, запрещая отправление
барщины по воскресным дням, вместе заключал в себе совет помещикам
ограничиваться трехдневной барщиной крестьян. Большинством этот закон
понят был в смысле запрещения более высокой барщины, чем три дня в
неделю, но в этом понимании он не нашел себе практического применения ни
при самом П., ни при его преемниках. Последовавший через некоторое время
указ запретил продавать в Малороссии крестьян без земли. С этими
указами, во всяком случае говорившими о том, что правительство вновь
взяло в свои руки охрану интересов крепостного крестьянства, плохо
гармонировали другие действия П., направленные к увеличению числа
крепостных. Будучи убежден, по незнакомству своему с действительным
положением вещей, будто участь помещичьих крестьян лучше участи
казенных, П. за время своего кратковременного царствования роздал до
600000 душ казенных крестьян в частное владение. С другой стороны, права
высших сословий подверглись при П. серьезным сокращениям, сравнительно с
тем, как они были установлены в предшествовавшее царствование: важнейшие
статьи жалованных грамот дворянству и городам были отменены, уничтожены
были и самоуправление этих сословий, и некоторые личные права их членов,
как напр. свобода от телесных наказаний. Не менее резким переменам
подверглись в дела текущего управления, в ряду которых, благодаря вкусам
П., на первый план выдвинулось военное дело. Внешность войск была
изменена на прусский образец, равно как и приемы их обучения и вместе с
тем суровая дисциплина, доходившая до жестокости заменила собой ленивую
распущенность Екатерининской гвардии. Тяжесть этой перемены еще
увеличивалась личным характером П., его необузданной вспыльчивостью и
наклонностью к самым крутым и произвольным мерам. В результате дворяне
толпами стали покидать службу и это не замедлило отразиться на составе
администрации; так из 132 офицеров конно-гвардейского полка, состоявших
на службе в момент воцарения П., к концу его царствования осталось лишь
два; за то подпоручики 1796 г. в 1799 г. были уже полковниками. Почти
тоже происходило и в других отраслях службы: на посту генерал-прокурора,
напр. за 4 года правления П. переменились 4 лица. Путем всех этих
быстрых смен, путем вольного и невольного удаления дельцов прошлого
царствования возвысились и стали во главе правления люди без
способностей и знаний, но за то обладавшее угодливостью и
исполнительностью, доведенными до последней степени, и по преимуществу
набранные из так наз. гатчинских выходцев, в роде Аракчеева, Кутайсона,
Обольянинова и т. п. Конечным итогом такого хода дел было полное
расстройство всего административного механизма и нарастание все более
серьезного недовольства в обществе. Последнее и вне сферы служебных
отношений подвергалось тяжелому давлению. Убежденный в необходимости
охранять рус. общество от превратных идей революции, П. предпринял целое
гонение на либеральные мысли и заморские вкусы, носившее, при всей
суровости, с какой оно совершалось, довольно курьезный характер. В 1799
г. были запрещены поездки молодых людей за границу для учения и для
избежания надобности в таких поездках основан дерптский унив. В 1800 г.
был запрещен ввоз всяких книг и даже нот из-за границы; еще ранее, в
1797 г. были закрыты частные типографии и установлена строгая цензура
для русских книг. Одновременно с этим налагался запрет на французские
моды и русскую упряжь, полицейскими приказами определялся час, когда
жители столицы должны были тушить огни в домах, из русского языка
изгонялись слова "гражданин" и "отечество" и т. п. Правительственная
система, поскольку можно применять это слово к порывистым и
противоречивым действиям П., свелась таким образом к установлению
казарменной дисциплины в жизни общества, и последнее отвечало глухим
ропотом, тем более опасным, чем старательнее он заглушался.
политику П. Он начал свое царствование заявлением, что Россия нуждается
в мире, прекращением начатой Екатериной войны с Персией и выходом из
образовавшейся против Франции коалиции. Но разгром изолированной Австрии
Наполеоном и кампоформийский мир изменили настроение П. и возникла новая
коалиция из Англии, Австрии и России, к которым, по договору с Россией,
заключенному 23 дек. 1798 г., присоединилась и Турция. С Пруссией,
отказавшейся пристать к коалиции, в следующем году были прерваны
дипломатические сношения. На долю России выпала теперь блестящая, но в
бесплодная роль. Тогда как П. увлекался ролью защитника ниспровергаемых
тронов, Австрия желала лишь упрочить свое владычество в Италии, и при
такой разнице целей и взаимном недоверии союзников самые блестящие
победы русских войск под командой Суворова над французами в Италии не
могли доставить прочного торжества делу коалиции. Захват англичанами
Мальты, которую П. взял под свое покровительство, приняв в 1798 г. титул
великого магистра ордена св. Иоанна Иерусалимского, поссорил его и с
Англией. Русские войска были отозваны и в 1800 г. коалиция окончательно
распалась. Не довольствуясь этим, П., под влиянием частью советов
Растопчина, частью непосредственного обаяния Наполеона, сумевшего увлечь
его своими планами и затронуть рыцарские струны его характера, начал
сближаться с Францией и задумал совместную с ней борьбу против Англии. В
сентябре 1800 г. на английские суда, находившиеся в русских портах, было
наложено эмбарго. В следующем году П. решил перейти к наступательным
действиям и 12 янв. 1801 г. отправил атаману Донского войска, ген.
Орлову, приказ выступить со всем войском в поход на Индию. Через месяц с
небольшим казаки начали поход в числе 22507 чел. с 12 единорогами и 12
пушками, без обоза, припасов и планов; все войско делилось на 4 эшелона;
одним из них командовал ген. майор Платов, специально для этого
выпущенный из Петропавловской крепости. Поход этот, сопровождавшийся
страшными лишениями, не был, впрочем, доведен до конца вследствие смерти
П. В последнее время жизни П. недоверчивость и подозрительность его
достигли особенно сильной степени, обращаясь даже на членов его
собственной семьи. В феврале 1801 г. он выписал из Германии племянника
Марии Федоровны, 13-летнего принца вюртембергского Евгения, и по приезде
его обнаружил к нему необыкновенное расположение, высказывал намерение
усыновить его и даже намекал на возможность для него занять русский
престол, с устранением от последнего Александра Павловича. Но в ночь с
11 на 12 марта 1801 г. П. скоропостижно скончался, в выстроенном им
Михайловском дворце (нынешнее Инженерное училище).
Шумигорский, "Императрица Мария Федоровна" (СПб., 1892); В. Бильбасов,
"История Екатерины II" (СПб., 1890); Веrnнаidi, "Gеsснiснте Russlаnds"
(т. II); Н. Шильдер, "Император Александр I" (т. I, СПб., 1897; также в
"Русском биографич. Словаре"; А. Пыпин, "Общественное движение в России
при Александре I" (2 изд., СПб., 1885); В. Семевский, "Пожалование
населенных имений при императоре Павле" ("Русская Мысль", 1882, © 12) и
"Крестьянский вопрос в России в ХVIII и первой половине ХIХ в." (СПб.,
1883, т. 1).