Под
Под последними разумеют П., не допускающие доказательства противного.
В таком виде по своему действию рrаеs. juris ет dе jurе уравниваются с
фикциями,а по своему существу являются простыми принудительными нормами
закона. Когда западное каноническое право постановляло, что сожитие
между обрученными женихом и невестой дает основание считать обручение,
совершенное с целью будущего брака (sроnsаliа dе fuтurо), за обручение,
совершенное с целью немедленного брака (sроnsаliа dе рrаеsеnтi), когда
оно установляло П., что если невинный супруг, зная о прелюбодеянии
другого, несмотря на это, вступает с ним вновь в супружеское сожитие, то
этим он прощает ему вину и след. не может требовать разлучения или
развода, - в этих случаях мы имеем не П. в собственном смысле слова, а
нормы: sроnsаliа. dе fuтurо становятся sроnsаliа dе рrаеsеnтi после
сожития; развод не допускается, если невинный супруг, знающий о
прелюбодеянии, вступает снова в сожительство с виновным. Согласно с
этим, современные юристы считают П. в собственном смысле лишь такие
предписываемые законом обязательные П., которые допускают доказательство
противного, т. е. обязательны для судьи лишь в том случае, если такого
доказательства не последует (так наз. простые юридические П., рrаеs.
juris таnтuм). Этим П. отличаются от фикций. Точное установление области
этих П. также вызывает затруднения. К ним не могут быть, строго говоря,
отнесены многие положения, распределяющие бремя доказательства,
например, когда говорят, что при обратном требовании уплаченного по
ошибке (соnd. indевiтi) на уплатившего налагается обязанность доказать,
что в действительности он уплатил недолжное, в силу предположения, что
при обычном ходе вещей никто не платит долгов, не убедившись в их
существовании. На самом деле. П. здесь излишняя: уплативший недолжное
выступает здесь в качестве истца и, след., должен доказать свой иск по
общему правилу о распределении доказательств. Средневековые комментаторы
думали вообще, что распределение бремени представления доказательств
основывается на предположении большей или меньшей виновности тяжущихся
сторон. Так, в споре о собственности истец должен доказать свой иск
потому, что на стороне ответчика, владеющего в данный момент вещью,
существует предположение о принадлежности ему права на нее;
доказательства истца переносят предположение на его сторону, и тогда уже
ответчик обязывается опровергать эти доказательства. Это точка зрения
совершенно неверная, так как подобные П. ведут к установлению известного
факта самим законом без всяких доказательств, между тем как, наоборот,
целью последних и является установить факт без всяких предварительных
предположений. Суд обязан судить по доказательствам, а не
предположениям. Последние указываются ему законом для его облегчения и
лишь для некоторых затруднительных случаев. Некоторые юристы исключают
из области юридических П. и те общие предположения или общие принципы,
которые служат общими основаниями судейской деятельности, исходными ел
пунктами при определении отношения судьи к тяжущимся: напр. каждый
человек предполагается добросовестным и находящимся в здравом уме, пока
противное не доказано; каждый акт считается возмездным, пока дарственный
характер его не будет доказан и т. д. Эти Н. считаются общими исходными
пунктами современной человеческой мысли вообще, а не только мысли судьи,
и потому суть предположения фактические. Таким образом к числу
собственно юридических П. относятся специальные указания закона на
отношение к сторонам в праве и процессе, облегчающие ему оценку их
отношений, какова, напр., приведенная выше П. о соумерших, или следующие
П.: ребенок, родившийся в законном браке, считается зачатым от мужа;
движимые вещи считаются собственностью того, кто ими владеет, пока
противное не будет доказано (ст. 534, т. Х, ч. 1-й). Некоторые писатели
думают, однако, что область юридических П. гораздо шире, обнимая всю
сферу так называемых диспозитивных норм, т. е. гражданско-правовых
узаконений, введенных в кодекс на случай отсутствия в актах точного
выражения желаний сторон. Закон в этом случае дает свои нормы,
"додумывающие волю сторон"; стороны предполагаются желавшими того, что с
точки зрения закона кажется более нормальны м порядком. Но в таком виде
учение о юридических П. становится общим учением о диспозитивных
гражданско-правовых нормах, как учение о Р. juris ет dе jurеучением о
принудительных нормах. Поскольку желают удержать специальное понятие П.,
не следует смешивать узкого и широкого его смысла, хотя по своей
внутренней природе законный П., подобно остальным нормам, суть гораздо
более специальные правила законодательной политики в толковании
юридических сделок, чем простые предположения вероятности, которыми их
иногда считают. Средневековая П. о том, что если духовное лицо обнимает
женщину, то предполагается, что он делает это ради благословения, и
вышеприведенная современная П. о том, что рожденный в браке ребенок
предполагается зачатым от мужа - столько же положения вероятности,
сколько и правила, созданные в интересах поддержания уважения к
духовному званию и святости брака. Ср. Еndемаun, "Diе Веwеislенrе dеs
Сivilрrосеssеs" (1860); Вurскнаrdт,
(1866); Вiеrling, "Rестsvеrмuтнungеn"; в Ноlтzеndоrff's "Rеснтslехiсоn";
Оршанский, "О законных предположениях и их значении" ("Исслед. по
русскому праву", СПб., 1892).