ЭПИТАФИЯ КЛАССУ НИЖЕ СРЕДНЕГО
(ответ Е.Чивилихину на статью "Конец эпохи малиновых пиждаков", Новая Газета, 26 августа 1999 г.)
Если
предположить, что чем выше
положение человека в российском
обществе, тем ниже его образование
и опыт, то это вряд ли будет общим
правилом. Скорее верно другое - в
стране с хорошими традициями
образования, которая для всего мира
подготовила массу научных и
инженерных кадров, все еще очень
много людей, ищущих себе применение не на своем месте.
Более того, своим массовым сознанием они
формируют практику общественных и
предпринимательских
взаимоотношений. Поскольку
основная часть предпринимателей и
политиков пришла из других сфер, стиль
работы, понимание ее сути и
предназначения не могли
сформироваться и устояться в
традициях, приписываемых западному
<среднему классу>, в том числе и в
этическом плане.
Е. Чивилихин
совершенно верно подчеркнул
некомпетентность профессиональных
политиков. Действительно, если
кто-то из граждан хочет пойти на
общественную службу, он должен был
бы объяснить, почему он хочет жить
за счет средств
налогоплательщиков, и какой вклад
он хочет и может внести. В политике
очень много примеров, когда
несостоявшиеся ученые или инженеры
считают себя вполне компетентными
управлять страной.
Профессиональный политик - стало
почти синонимом
профессионалу-неудачнику. В.
Немцов, например, уже очень давно не
имеет амбций ученого-физика, но
месту преподавателя физики в ВУЗе
предпочел пост в Правительстве РФ.
Самое опасное, когда в управлении
находятся некомпетентые люди, за
которыми не стоит ничего, кроме
названий постов, которые они
занимали. Хотелось бы верить, что
время младших научных сотрудников
с демократической ориентацией в
политике прошло.
Но кто же те профессионалы, которые
смогут ликвидировать коррупцию,
безответственность и
некомпетентность? Чивилихин пишет
про средний класс, который вырос в
обществе, и который готов взять на
себя ответственность за общество.
Но ему, как представителю данного
класса, непонятна
самоотчужденность данного класса,
пониженная роль предпринимателей.
Я бы высказал мнение, что среднего
класса в России не было и нет, а те
слои, которые себя относят к
среднему классу - и являются прямой
причиной их отчуждения от общества.
Чувство отчужденности и
самоизоляции представители
предпринимательских кругов смогут
преоделеть только тогда, когда их
вклад в общество, в эффективную
организацию производства будет
очевиден.
Начало частного бизнеса было
связано с посреднической
деятельностью, когда источником
обогащения было переливание
средств государственных
предприятий - на зарплаты
управлению и сомнительные
контракты, обогащающие
посредников. Затем началась полоса
более чем сомнительных
приватизационных сделок, и в
частные руки перешли в первую
очередь предприятия, прибыль
которых была основой формирования
бюджетов и других общественных
фондов. Свобода, которая была
получена предпринимателями в
управлении средствами и принятии
решений, оказалась
несбалансированной
ответственностью, долгом и этикой.
Уровень жизни россиян за годы
реформ намного упал, и не в
последнюю очередь из-за развития
частного бизнеса. Г-н Чивилихин
пусть и не стал переводить капиталы
за рубеж, остался в России, тем не
менее вместе с другими
представителями нового сословия не
захотел разделить судьбу
большинства страны, и не причисляет
ныне себя к обедневшим.
Предприниматели создали весьма
многочисленную прослойку, которая
раздробила экономику по крошечным
фирмам, и вместо повышения
эффективности работы экономики
создали для нее огромное бремя в
виде неоправданных накладных
расходов, таких как многочисленные
и дорогие офисы и автомобили,
мобильная связь.
Многие российские предприятия не
имеют прибыли не только из-за с
раздутых управленческих и накладных расходов, или
нерационального
ведения
бизнеса. Если даже накладные
расходы не увеличиваются
сознательно, их рост прямо связан с
самим существованием множества
мелких фирм, которые не станут
организовываться в крупные и
прибыльные фирмы из-за интересов и
амбиций их владельцев.
Эффективность работы частного
сектора также низка из-за
многочисленных посреднических и
бартерных операций, которые
омертвляют огромные капиталы, и
выгодны опять же не производителю.
Разрабатываются различные способы
ухода от налогов, хотя сам факт
бесприбыльности частных
предприятий - антиобщественен. К
огромному бюрократическому
аппарату, который, как утверждают,
не сократился ничуть со времен
СССР, присоединяется еще более
дорогой предпринимательский класс,
чего никакая экономика не сможет
выдержать.
Самая главная
социальная роль предпринимателей -
это создавать высокорентабельное
производство и высокооплачиваемые
рабочие места.
Зачастую предприниматели
удовлетворяются низкими доходами
работников, удерживая зарплаты на
уровне прожиточного минимума,
превращая это в фактор
стабильности своего бизнеса.
Требуется усердие и расчет, чтобы
правильно спланировать бизнес и
добиться высокой рентабельности,
но это единственный путь развития
экономики. Безубыточность же - путь
к социальной катастрофе, поскольку
лишает экономику капитала, и не
только иностранные инвесторы
избегают нерентабельных проектов,
но и отечественный капитал
покидает страну.
После августовского кризиса в
печати встречается множество
горьких свидетельств
представителей так называемого
среднего класса, ставшего жертвой
кризиса. Ни заграничные поездки, ни
импортные товары не являются
теперь столь доступными им как это
было до 17-ого августа. Горькие мысли
вслух по поводу редкого общения с
банкоматами и вынужденного отказа
от любимых западных марок навевают
мысль о настигшем заслуженном
возмездии.
Признаком среднего класса, вопреки
широко распространенному мнению,
является не уровень или стиль
потребления, а предпринимательская
и профессиональная деятельность.
Большинство же представителей
среднего класса свое призвание
увидели в основном сидении в
дорогих офисах или продаже
импортных товаров. Те, кто должны
быть авторами дизайна и
организаторами производства
отечественных, вытесняющих
импортные, товаров, стали наиболее
требовательными и изысканными
потребителями импорта. Те, кто
скупали акции и ваучеры за гроши
или водку у проходных заводов, где
не выплачивали зарплату - тоже
знали, что не строят цивилизованный
рынок ценных бумаг. Тот кто покупал
газеты или писал в них заказные
статьи - тоже делали это не в целях
создания цивилизованного
информационного рынка или развития
основ демократии. То же самое можно сказать
и про банкиров.
Чтобы общество стало доверять
предпринимателям, последние должны
сделать свою деятельность очевидно
полезной и открытой, без тайных
сделок в обход несовершенных
законов, когда общественная польза
и эффективность экономики станут
главными критериями деятельности.
Пока же мало кто из олигархов может
появиться на публике и рассказать
какую пользу принесла обществу
компания под его руководством, и
как это сопоставить с их личными
состояниями. Все больше появляется
историй об офшорных компаниях, о
сделках и счетах правительственных
чиновников. Представители мелкого
бизнеса почти легально создали
<серую экономику>, состоящую не из
предприятий, занимающихся очевидно
необходимой обществу
деятельностью, а из <структур>,
живущих в симбиозе с местными
властями, и брать ответственность
за общество тоже явно не желают.
Эффективная и конкурентная
экономика требует ответственного
управления, мотивированного
частными, профессиональными и
общественными интересами, но
современный предпринимательский и
профессиональный класс в России
похоже показал свое несоответствие
подобным историческим задачам. И
потому стремление среднего класса
быть еще ближе к политической
власти, высказанное Е.Чивилихиным,
скорее может быть понято как
желание заменить свое место работы
на более выгодное, или использовать
государственную машину в целях
доступа к бюджетным средствам или
регулирующим функциям государства,
что ныне является чуть ли не
основным фактором успеха в бизнесе.
И только в последнюю очередь - как
осознание своей общественной
функции и ответственности.
Сокращенный приглаженый вариант.
Copyright (c)1999 Андрей Маршак.
Все права сами понимаете что... не маленькие. Без ссылки на автора перепечатка текста или его фрагментов запрещается, и не им.