По тропам Химеры, или размышления о евразийстве и "новом мировом порядке"

Вот что, например, говорит по этому поводу видная представительница либералов Ирина Хакамада: "Тема евразийства неизбежно будет популярна в России уже в силу ее географического положения. Роль посредника всегда считалась почетной, а уж статус связующего звена между Европой и Азией тем более льстит самолюбию. Поэтому современные российские политики достаточно часто пользуются идеями евразийства".

Вторит ей и представитель пропрезидентской структуры "Единая Россия" Владимир Пехтин: "Я - за мирную жизнь на территории России православных, буддистов и мусульман, о чем говорят и наши современные евразийцы. Я также за то, чтобы социально-экономические преобразования в нашей стране опирались на сплав традиций основных конфессий и народов, населяющих Россию. Я за сильное государство, соответствующее "ширине плеч" нашей страны".

Наконец, лидер коммунистов России Геннадий Зюганов высказывается еще определеннее: "Евразийство - это интересное понятие. Евразийцы - талантливые ученые. А Евразия - могучий континент, который имеет свой характер, свою культуру, свои самобытные цивилизации. Здесь континентальный дух господствует над морской доктриной. Наша страна является хранительницей евразийского духа. Здесь сошлись славянские и тюркские народы, и симбиоз этих культур породил другой характер и другие настроения. Это накладывает ответственность на всех политиков России. У евразийства в России большое будущее". Большое будущее... Запомним, очень хорошо запомним эти слова.

Не следует, впрочем, думать, что евразийство представляет собой только некое туманное образование, своего рода "ноосферное" облако, окутывающее в равной мере все части российского политического спектра. Действительно, для большей части публичных политиков соответствующая риторика является не более чем данью очередной моде, однако уже существуют и активно развиваются политические структуры, сознательно закладывающие евразийские идеи в основу своих программ. Наиболее заметными и влиятельными среди них являются "Евразийская партия России" (лидер - Абдул-Вахед Ниязов) и партия "Евразия" во главе с Александром Дугиным.

Поскольку основное наше внимание в силу причин, которые станут яснее ниже, будет сосредоточено на второй партии, информацию о евразийцах Ниязова мы ограничим только краткой справкой. Без нее, однако, будут непонятны некоторые аспекты деятельности евразийцев Дугина.

"Евразийская партия России", созданная на базе общественно-политического движения "Рефах (Благоденствие)", изначально была задумана как политический механизм для формулирования и отстаивания на федеральном уровне интересов российских мусульман. В качестве программной задачи партии было заявлено "разрешение национального вопроса в России" с учетом особой роли исламского фактора, поскольку "среди представителей неславянского населения РФ мусульмане составляют 95 проц., а к 2030 году каждый третий житель РФ будет носителем мусульманской этноконфессиональной идентичности".

В манифесте партии было сказано, что "за последние 10-12 лет российские мусульмане, получившие в соответствии с Конституцией РФ равные права с православными, перестали ощущать себя "терпимым меньшинством". Пришли сознание принадлежности к мировой мусульманской цивилизации, имеющей свыше 1 млрд. последователей, и психология "гордых мусульман", носителей истинной религии, вбирающей в себя также праведную веру древних иудеев и христиан".

Показательно, что "золотым веком" в истории России автор этого текста - Али Вячеслав Полосин (экс-председатель Комитета по религиозным организациям Верховного Совета Российской Федерации, бывший православный священник, принявший ислам), объявляет эпоху татаро-монгольского ига: "После принятия ислама правители Золотой Орды создали благоприятнейшие возможности для всех монотеистических религий. Политика же религиозной нетерпимости, проводившаяся царем Иваном Грозным, разрушила основы межконфессионального мира и единство нации, противопоставив друг другу различные социальные группы, чем обусловила приход Смутного времени и гибель государственности - полную утрату Московским царством своего суверенитета". Именно в возврате к духовным традициям Золотой Орды, присущему ей "евразийскому подходу" видит Полосин сверхзадачу для современной России.

Любопытно, что декларации такого рода появились на фоне очередного всплеска "самостийных" настроений в Татарстане - ключевой мусульманской республике в составе Российской Федерации. В этом русле лежало, например, установление памятника защитникам Казани, павшим во время штурма города войсками Ивана Грозного.

Следует отметить, что и призванные "максимально развивать и усиливать сотрудничество со странами исламского мира" внешнеполитические контакты руководителя партии Абдул-Вахеда Ниязова (депутата Думы, исключенного полтора года назад из фракции "Единство" по обвинению в коррупции) также носят весьма специфический характер. Ниязов наносил визиты ливийскому лидеру Каддафи и бывшему турецкому премьеру Эрбакану, поддерживал контакты с лидером таджикских исламистов Тураджонзадой и профашистским политиком Луисом Фарраханом (возглавляющим в США движение чернокожих мусульман). Но особенно тесные "гуманитарные и культурные" связи установлены Ниязовым с саудовскими кругами, спонсирующими миссионерскую деятельность ваххабитов на территории СНГ.

Наконец, завершая наш сюжет о "Евразийской партии России", нельзя не отметить еще один симптоматичный момент в ее развитии. Выступавший в качестве главного идеолога партии Али Вячеслав Полосин был плавно оттеснен с этой роли другим, гораздо более весомым и мрачным персонажем - Гейдаром Джемалем.

Этот сторонник "эзотерического" ислама, считающий, что даже ваххабизм не сумеет радикально очистить мусульманскую доктрину от языческих наслоений, однажды заявил, что "лучшим временем в истории этой страны была Золотая Орда, когда русский смотрел на татарина как на сверхчеловека". Недавно же, в прямом эфире телеканала "Культура", на вопрос: "Можете ли вы сейчас, публично, заявить, что шахиды, которые убивают невинных людей, это преступники? Что ни в какой рай они не попадут и гурий никаких не получат?", Джемаль ответил буквально следующее: "Шахиды - это, конечно, мусульмане. Они делают то, что они должны делать. И они получат все, что им обещано...". Такая вот "евразийская позиция".

Кроме того, Гейдар Джемаль был в свое время (в 70-80-е годы) наставником и старшим другом Александра Дугина, к описанию мировоззрения и деятельности которого мы и переходим.

Прежде чем мы погрузимся в мир идей и концепций, исповедуемых Дугиным и его ближайшим окружением и составляющих "эзотерическое", сокровенное ядро программы партии "Евразия", следует сделать некоторые пояснения методологического характера.

То, о чем мы будем говорить далее, наверняка покажется шизофреническим бредом и навязчивыми мудрствованиями взрослому, здоровому человеку с высшим образованием, работающему в практической сфере деятельности, занятому карьерой, здоровьем, обеспечением семьи, детьми и прочими банальностями. "Великая война континентов", "заговор атлантистов", "последняя битва на Сатурне", "оккультная миссия Евразии", "Третий Рим", "империя Конца Света"... Какое отношение вся эта терминология имеет к разработке стратегии модернизации российской экономики, к процессам экономической интеграции на постсоветском пространстве, к выработке позиции относительно участия государств СНГ в антитеррористической коалиции, к проблеме роста ксенофобии и политического экстремизма в России и Европе и т. д. и т. п.? На первый взгляд, ровным счетом никакого отношения не имеет. Однако...

В начале 20-х годов в баварском городе Мюнхене действовала тайная организация под названием "Общество Туле". В круг предметов, занимавших умы ее участников, входили доктрина космических рас и историческая миссия ариев, всемирный еврейский заговор и мистика древнегерманских рун, создание сверхчеловека методами евгеники и геополитическая перекройка мира. Герб общества украшал древнейший индогерманский знак, солнечный символ - свастика. Кроме того, общество довольно активно участвовало в закулисной политической жизни веймарской Германии. Одним из его проектов, проспонсированных армейской контрразведкой, стала "раскрутка" маргинальной национал-социалистической немецкой рабочей партии (НСДАП), созданной слесарем Антоном Дрекслером. Членами "Общества Туле" были, среди прочих, Адольф Гитлер, Рудольф Гесс и Альфред Розенберг. Дальнейшее хорошо известно.

Так что увлечение закрытых пассионарных сообществ мистическими предметами отнюдь не противоречит, а в определенных ситуациях, несомненно, способствует развертыванию масштабных политических проектов, накладывая на них свой отпечаток.

Вообще говоря, история последних веков, опровергая плоские причинно-следственные толкования вроде марксизма-ленинизма, дает обильный материал для разработки различных вариантов "теории заговора". В этой связи можно вспомнить роль масонов в Североамериканской (Вашингтон, Франклин) и Французской буржуазных революциях (Робеспьер, Марат, Дантон), в освобождении стран Латинской Америки от колониальной зависимости (Боливар, Сан-Мартин) и в воссоединении Италии (Гарибальди, Мадзини), в подготовке Февральской буржуазной революции в России (Керенский). Следует вспомнить о лицах, влиявших на выработку "восточной политики" России в первой половине ХХ века, среди которых были буддистский лама Бадмаев и художник Николай Рерих. Наконец, хрестоматийным примером "оккультного влияния на высшем уровне" стала судьба старца Григория Распутина, по чьему указанию снимались и назначались царские министры и, по-видимому, готовился выход России из Первой мировой войны (за что он и поплатился жизнью).

Другими словами, ни в коем случае не умаляя влияния макрофакторов, традиционно принимаемых во внимание при анализе социально-политических процессов (экономическая динамика, классовая структура общества, международное положение, баланс военно-стратегических потенциалов и проч.), следует признать наличие в истории и более тонких действующих факторов. К их числу, безусловно, относится и деятельность политизированных сект, исповедующих те или иные эзотерические доктрины.

Можно сказать, что функцией подобного рода сообществ является корректировка, "тонкая настройка" больших, обладающих собственной инерцией социальных процессов (в некотором смысле здесь речь идет о функциональном пересечении со сферой деятельности спецслужб). Соответственно, каждая претендующая на адекватность современная политологическая модель с необходимостью должна включать в себя описание подобных феноменов.

В качестве же последнего штриха к нашим рассуждениям остается добавить следующее: одна из ранних книг Александра Дугина (опубликованная в 1992 году) называлась "Конспирология", то есть наука о заговорах (в ней обсуждались имеющие хождение на Западе, прежде всего во Франции, разнообразные конспирологические модели всемирной истории в перспективе Конца Света).

Если до 2000 года философ и геополитик Александр Гельевич Дугин оставался персонажем, "широко известным в узких кругах", то за последние два года он превратился в достаточно "раскрученного" публичного политика. По данным Фонда эффективной политики (руководитель Глеб Павловский), упоминаемость Дугина в российских СМИ в первую половину 2002 года почти на порядок превысила этот показатель для соответствующего периода 2000 года. Дугин часто стал появляться на телеэкране, комментируя текущие политические события, резко вырос поток посвященных ему газетно-журнальных публикаций, интернет-ресурсы Дугина и "Евразии" также отличаются исключительным динамизмом и гибкостью.

Тем не менее для большей части российского политизированного сообщества лидер партии "Евразия" до сих пор остается лишь заумно-болтливым бородачом, завидно плодовитым по книжной части (толстенный учебник "Основы геополитики", например, выходит сейчас четвертым изданием, не говоря уже о десятке других монографий). А имидж этот совершенно неадекватен реальности, тем более в заявленном нами контексте.

Так кто же такой мистер Дугин? Отталкиваясь от доступных биографических данных, воспоминаний бывших соратников и знакомых и, прежде всего, от огромного числа написанных им самим текстов, попробуем набросать портрет этой энигматической личности.

Александр Гельевич родился в 1962 году в Москве, в интеллигентной семье. Отец его был высокопоставленным военным (по некоторым свидетельствам, полковником ГРУ Генштаба), мать - высококвалифицированным медиком, профессором. Закончив среднюю школу, Дугин поступил в Московский авиационный институт, однако был отчислен со второго курса за неуспеваемость (по его словам - за идеологический нонконформизм). В юношеские годы увлекался стихосложением и музицированием (играл в студенческой рок-группе). От того периода сохранился сборник "Песен Ганса Зиверса", воспевающих садизм, декаданс и романтику СС (до недавнего времени был доступен на сайте www.аrctogaia.com).

На грани 80-х годов с Дугиным произошло событие, которое он рассматривает в качестве главной удачи своей жизни - он был принят в круг эзотерической богемы, духовным наставником которого был писатель Юрий Мамлеев (эмигрировавший к тому времени из СССР). Творчество Мамлеева ориентировано на выявление потусторонней реальности, на описание состояний сознания, сопровождающих предельные, непереносимые для нормального человека формы опыта (серийные убийства, наркотическое опьянение, сексуальные извращения, религиозный экстаз). Мамлеев воспринимает видимый, физический мир как тонкую пленку, под которой кипит, кишит и клубится ИНОЕ. Туда и устремлены помыслы героев его текстов.

Туда же были устремлены и мировоззренческие поиски его ближайших друзей - упомянутого выше Гейдара Джемаля (глубокого знатока суфизма, автора книги философских афоризмов "Ориентация - Север") и Евгения Головина (поэта, переводчика, знатока средневековой магии и алхимии, поклонника античной культуры). Эти "великие посвященные" и стали духовными наставниками молодого Дугина. Кроме того, именно под их влиянием он обратился к изучению иностранных языков, знание которых впоследствии сыграет большую роль в его политической карьере.

Огромный интерес в этом кружке вызывали традиционные религиозно-философские концепции (разумеется, эзотерические), в особенности индуистские. Юрий Мамлеев, кстати, в настоящее время читает лекции по индийской философии в МГУ. Мистике каст и космических циклов будет посвящена и первая книга Александра Дугина "Пути Абсолюта", вышедшая в свет в 1991 году. Кроме того, в качестве наиболее адекватной политической реализации Сакральной Традиции в современном мире друзья Мамлеева рассматривали, и не без оснований, гитлеровский фашизм. Дабы обозначить собственную духовную преемственность, московские эзотерики решили восстановить "черный орден СС", рейхсфюрером которого был провозглашен Головин (чтобы почувствовать пряный вкус этой игры, достаточно вспомнить, что во главе государства тогда находился "дорогой Леонид Ильич"). Обращаясь к своим друзьям, он писал:

Верные Рейху и фюреру
Готовьте Вселенский взрыв.
Возродите легенду о Севере,
Древний тевтонский миф...

Так что к началу перестройки Александр Дугин представлял собой молодого человека, достаточно искушенного во всех смыслах. Он испытал многие экстремальные формы опыта - эстетические, интеллектуально-политические, наркотические и эротические. Первой женой его, кстати, была Евгения Дебрянская, ставшая впоследствии главным литературным рупором российских лесбиянок.

Раскрепощение политической жизни в СССР открыло перед членами кружка Мамлеева горизонты практической деятельности. Сначала Дугин, будучи хорошим знакомым Валерии Новодворской, решил поиграть "за демократов", откровенно выступавших с программой разрушения СССР. Затем, по совету Головина, Дугин и Джемаль вступают в общество "Память", возглавляемое Дмитрием Васильевым. Это общество "защиты памятников русской истории и культуры" стало своего рода "маткой" для большинства будущих националистических движений. Например, в 1990 году от него непосредственно отпочковалось знаменитое "Русское национальное единство" (РНЕ) Александра Баркашова, который до того был личным телохранителем Васильева.

В этой среде, достаточно примитивной в интеллектуальном плане, Дугин изначально играл роль идеолога. Членам "Памяти" и РНЕ он читал лекции по метафизике каст, расовой доктрине и "нордической мифологии". Однако для "памятников" и "эрэнешников" теоретик Дугин оказался слишком умным. С ярлыком "жидо-масона" он покинул эту компанию.

Затем ему удалось, пользуясь установленными в эмиграции связями Мамлеева, вступить в контакт с французскими "новыми правыми". Эти группировки, с конца 60-х годов консолидирующиеся вокруг философа и культуролога Алена де Бенуа и возглавляемой им ассоциации ГРЭСЕ, заслуживают особого, по необходимости краткого, описания.

Движение "новых правых" возникло в результате переосмысления праворадикальными кругами Франции, Бельгии, Италии и других европейских стран судьбы классических "старых правых" - итальянских фашистов и немецких нацистов. Сохраняя в неприкосновенности антилиберально-антикоммунистическое ядро фашистской идеологии, "новые правые" подвергли значительной ревизии ее тактическую периферию и радикально обновили имиджевые оболочки.

Как известно, классический "черный проект" включал в себя следующие идеи: 1) представление об иррациональной природе человека и общества (например, эстетика фашизма строится на оживлении архетипических образов (крест, колесо, свастика), то есть прямо апеллирует к самым древним, архаическим пластам коллективной психики); 2) традиционализм (подразумевает мифологическое видение истории, тягу к утраченным корням, стремление возродить так или иначе понимаемое "наследие предков", вернуть "золотой век"); 3) иерархический порядок (элитаризм, жесткое пирамидальное устройство общества, в пределе - кастовое); 4) тоталитаризм (желание восстановить утраченное единство народа путем поглощения личности массой, а гражданского общества - государством); 5) вождизм (классический "фюрер-принцип", то есть сосредоточение всей полноты власти в руках харизматического, "дарованного Богом" вождя); 6) милитаризм (культ агрессии, воспевание войны и армии, пронизанность соответствующим духом и дисциплиной всех сторон о бщественной жизни) и 7) ксенофобию ("боязнь чужака", нетерпимое отношение к людям другой расы, нации или вероисповедания).

Признавая первые три фундаментальные позиции фашизма и идентифицируясь с ними на глубочайшем ("сакральном") уровне Ален де Бенуа и его единомышленники усмотрели резкое противоречие между ними и остальными четырьмя позициями. Это противоречие и стало, с их точки зрения, подлинной причиной исторического краха европейского "восстания против Модерна".

Дело в том, что тоталитаризм со всеми своими производными (вождизмом, милитаризмом и ксенофобией) представляет собой гипертрофию тенденций, свойственных Модерну - эпохе отказа, отступничества от принципов Сакральной Традиции. Именно эти признаки объединяют фашизм с его идеологическим антиподом - коммунизмом, воспевающим "гуманизм" и "прогресс" и представляющим собой радикальную форму богоборчества.

Пытаясь переиграть Модерн по правилам, навязанным самим Модерном, "старые правые" были рано или поздно, самой логикой применяемых средств борьбы (технико-технологическая модернизация, использование политической энергии масс, унифицированная пропаганда и стремление к мировому господству в форме "германизации"), обречены на поражение.

С точки зрения друзей Алена де Бенуа, только решительный отказ от модернистских наслоений, нарушающих чистоту фундаментальных принципов "сакральной политики", может способствовать Великому и Спасительному Повороту вспять "от последствий катастрофы 1789 года" (радикальным следствием которой был и 1917 год). Соответственно, собственную идеологию европейские "новые правые" определяют как антитоталитарный фашизм.

Например, еще в 70-е годы интеллектуалы из круга ГРЭСЕ выступили с идеей парадоксального синтеза ультраправых (неонаци, бритоголовых и неоязычников) и ультралевых (анархистов, троцкистов и маоистов), общим идеологическим знаменателем для которых являлось радикальное неприятие СИСТЕМЫ, то есть стабильной, нормально функционирующей, рутинной социальности (как буржуазной, так и социалистической). Прямым же следствием этого синтеза стал подрывающий СИСТЕМУ право-левый терроризм, захлестнувший в те годы Европу (в этой связи можно вспомнить "красные" и "черные" бригады в Италии, "военно-спортивную группу Хоффмана" и "банду Баадера-Майнхоф" в Германии и проч.).

Далее, "новые правые" резко выступили против присущих "старым правым" (ярким представителем которых уже тогда был Жан-Мари Ле Пен) презрения и враждебности к представителям других наций, рас и конфессий. С точки зрения Алена де Бенуа, народы "третьего мира" являются естественными союзниками европейских традиционалистов в их борьбе против современного Запада и СССР, являющихся носителями ценностей Модерна (эти идеи он подробно развил в своей работе "Европа, Третий мир - одна борьба"). Подобный подход, кстати говоря, также был реализован на практике. По мнению ряда политологов, именно в кругах французских "новых правых" шлифовались идеи имама Хомейни, возглавившего исламскую революцию в Иране.

Так что экзотические идеи "консервативной революции", "антикапиталистического право-левого синтеза" и "антизападнического альянса с представителями ислама и других традиционных конфессий", озвученные Александром Гельевичем Дугиным в России в начале 90-х годов и ставшие идеологическим шоком для местной политизированной общественности (воспитанной на марксизме-ленинизме и в "великой борьбе" Ельцина с Горбачевым), были, в некотором смысле, лишь грамотно разрекламированным импортным продуктом...