Предложили написать о Викторе Берковском. Я улыбнулся; в кои-то веки представилась возможность использовать служебное положение в сочетании с личной корыстью. Ведь мы с Берковским В. С. дружим с 17 лет. Вот по- чему я сразу вроде бы скромно отказался: дескать, неудобно. А уговари- вать меня просто не успели, потому что я тут же немедленно согласился. Ибо очень хочется сказать о Викторе несколько слов, которые в обиходе как-то не принято говорить друг другу. Никак не претендую на профессиональную оценку якобы непрофессиональ- ного (бард?!) творчества Берковского. Да и не знаю я нужных терминов. Зато знаю, откуда, почему и зачем возникли песни Берковского и откуда произошел он сам, как личность. А произошел он из своего поколения и взрос на "товариществе". Я употребил это украинское слово не потому, что Виктор родом из Запо- рожья, а потому, что оно, как никакое другое, отражает для меня кре- пость мужских взаимоотношений. Родился он в 30-х, а родом - из 50-х. Его воспитали школьная братва и институтское братство. Все было зало- жено тогда: строгое понимание дружбы, нежная благодарность родителям, слегка чопорная рыцарственность к женщинам и пристальное отношение к жизни, постигающее е╠ цену. Оглянитесь на песни Берковского, и вы уви- дите, что в них все это и "очнулось". Так про песни? Мы их пели в институтскую пору в неограниченном коли- честве. Не сказать, чтобы хорошо, но - здорово. Лучше всего петь ночью на Крымском мосту, там красиво и никому не мешаешь. Не "рокеры" же мы были все-таки. Впрочем, к чему бездоказательные воспоминания. Доложу о "результа- тах"... Директор крупнейшего в стране металлургического завода выходит в концерте самодеятельности на сцену, садится за рояль и поет написан- ную им песню о заводе. Лауреат Ленинской премии, доктор наук и по се- годняшний день поет в институтском хоре. А на недавнем юбилее этого хора в его музыкальный ряд встал ректор, чтобы "тряхнуть стариной". Все это наши "ребята", поколение, без которого не было бы песен Викто- ра Берковского. Справедливости ради надо сказать, что душой всего этого был всегда Виктор. Есть в нем что-то такое, отчего вокруг него собираются люди. Что-то такое... Сам он убежденный турист. Однако песни его произошли не от турист- ского костра. Он пошел дальше. Хотя именно в походе началась его песня с незабвенными словами Дмитрия Сухарева: "Как они шагали от военкомата с бритыми навечно головами". Какая нежная мелодия слов, какая светлая поэтика музыки. А случилось так. Виктор с Юрой Визбором и Аркадием Мартыновским вышли где-то под Юх- новом из байдарок и увидели забытое всеми поле. Поле войны, усеянное железами, касками и неизрасходованными для своей цели ржавыми снаряда- ми. Мертвое поле на выжившей земле. Вот тогда и началась песня "Вспом- ните, ребята!" А потом: "Ну, что с того, что я там был!", "Сороковые - роковые". Удивительные песни послевоенного мальчика о войне. Поколение Берковского живет с чувством вины за то, что по годам не пошло тогда в бой. Берковский в своих песнях от нашего имени об этом и помнит. В большинстве его песен чувство неоплаченного долга перед людьми: перед родителями, друзьями, любимыми. Красиво звучит, но это совестли- вые песни. Обратите внимание на авторов, которые вызвали в нем музыку: Слуцкий, Самойлов, Левитанский, Евтушенко, Окуджава, Сухарев, Это же люди, не погрешившие словом, люди высоких стихов, строгого счета. Нап- ример, Самойлов, Левитанский искренне признательны Берковскому. Я их хорошо знаю: просто из вежливости они такое не скажут. Здесь надо обозначить очень важное, за что мы в первую очередь бла- годарны Виктору Берковскому. Я восторженно вспомнил, как мы пели на ночном Крымском мосту. Да ведь по большей части те песни были на пус- тяковые слова. Впрочем, на слова никто особенного внимания и не обра- щал. Они были чем-то вроде "наполнителя" музыки, что-то ведь "произно- сить" надо. Так вот: Виктор, пожалуй, первым среди бардов пошел за словом в серьезную литературу. И сегодня много в том преуспел. Выйти на уровень таких стихов? Это немало говорит о музыке. Но склонная к монополии эстрада продолжает не замечать его песен. У нее в голове "банк шлягеров". Для "широкой аудитории". Однако залы на концертах Берковского битком набиты. И все это - люди, знающие толк в песне. Ку- да уж "ширше"? И вообще, может, важнее дойти до человека, чем до "анш- лага в кассе"? У меня ком в горле встал, когда один боевой генерал стал уверять, что он еще в 30-х, в Испании, пел "Гренаду" Берковского и Светлова. Ну что-то я уж очень рассерьезнился. А ведь Виктор, несмотря на его гладиаторскую внешность, - веселый и компанейский человек. Видели бы вы, как они с Сергеем Никитиным писали "Али-Бабу"! На это зрелище надо было продавать билеты. Если все композиторы так радостно, так счастли- во работают! (Впрочем, "Под музыку Вивальди" возникало у них несколько иначе.) А "Спляшем, Пэгги, спляшем!"? Даже очень ученые в зале Дома ученых самозабвенно подхватывают эту песню. Фу, как несолидно! А "На далекой Амазонке" начинают петь просто с первых тактов. Вообще детские песни Берковского - это нечто необычайно радостное. Они ласковы уже своей мелодией. А мелодия, как бы меня ни разубеждали, и есть душа песни. Если уж кому и судить об этом, то, конечно, Булату Окуджаве. Не склонный к восторгам, он просто сказал: "Берковский - профессиональный композитор". Сам судить не берусь, я ведь на уровне "нравится - не нравится". Мне, правда, музыка Берковского нравится. Не исключено - потому, что он мой друг. Однако, не исключено и другое предположение: потому что он талантлив. Во всяком случае, такое мнение я слышал от очень многих. ...Написал не рецензию, а скорее благодарность. Широкими кругами зрителей-слушателей не уполномочен. А вот от наших "ребят" Берковскому - спасибо! За то, что он нас выразил, за то, что сберег в песнях вос- питанное в нас родителями, за то, что написал нам удивительную песню "Альма матер". Вспомните, ребята: Видишь, карточка помята, В лыжных курточках щенята, Смерти ни одной. Волны катятся полого, Белой скатертью дорога - Вечер выпускной. Вы сейчас прочитали эти слова - и тут же возникла Музыка! ЭДУАРД ГРАФОВ