Часть вторая

Наряду с чистотой, и как средство ее выявления, требуется концентрация. Чистота и концентрация — это, в действительности, два аспекта, женский и мужской, пассивный и активный, одного и того же статуса бытия; чистота — это условие, при котором концентрация становится полной, верно действенной, всемогущественной; при помощи концентрации чистота делает свои работы, а без нее ведет только к состоянию умиротворенного молчания и вечного покоя. Их противоположности также тесно связаны; ведь мы видели, что нечистота является смешением Дхарм, рыхлым, смешанным и взаимозапутанным действием различных частей существа; и эта путаница происходит из-за отсутствия правильной концентрации знания на энергиях в воплощенной Душе. Дефектом нашей природы является, прежде всего, инертное подчинение действию вещей, беспорядочно приходящих в разум, и затем беспорядочно несовершенная концентрация, проводимая порывисто, нерегулярно с более или менее случайным упором на том или ином объекте, в соответствии с тем, как этому объекту удается заинтересовать не высшую душу или рассуждающий и различающий интеллект, а беспокойный, скачущий, переменчивый, легко устающий, легко увлекающийся низший разум, являющийся главным врагом нашего прогресса. В таких условиях невозможна чистота, правильная работа функций, ясный, незапятнанный и светлый порядок существа; разнообразные работы, посвящаемые шансам окружения и внешним влияниям, должны обязательно наталкиваться друг на друга и связывать, сбивать с пути, отвлекать, извращать. Равным образом, без чистоты невозможна полная, ровная, гибкая концентрация существа на правильном мышлении, правильной воле, правильном чувстве или на надежном статусе духовного переживания. Поэтому чистота и концентрация должны идти вместе и помогать победе друг друга, пока мы не достигнем того вечного покоя, от которого сможем перейти к некоему частичному образу в человеческом существе вечной, всемогущей и всеведающей деятельности.

Но на пути знания, как он практиковался в Индии, концентрация использовалась в особом и более ограниченном смысле. Она подразумевала то отстранение мышления от отвлекающих действий ума и ту концентрацию ума на идее Одного, с помощью чего душа поднимается из феноменального в одну Реальность. Именно из-за мышления мы распыляемся в феноменальном; и именно благодаря обратному процессу сбора мышления в себе должны мы вернуться в реальное. Концентрация обладает тремя силами, с помощью которых может быть достигнута эта цель. С помощью концентрации на чем-либо мы можем познать эту вещь, заставить ее раскрыть свои сокрытые секреты; мы должны использовать эту силу, чтобы знать не вещи, а одну Вещь-в-себе. Опять же, с помощью концентрации вся воля может быть собрана для обретения того, что еще не схвачено, все еще находится за нашими пределами; если эта сила достаточно тренирована, достаточно целеустремленная, достаточно искренняя, уверенная в себе, преданная только себе, абсолютная в вере, тогда мы можем использовать ее для овладения любым объектом; но мы не должны использовать ее для овладения множеством объектов, которые мир предлагает нам, а духовно схватывать тот один объект, стоящий преследования, который также является единственным субъектом, стоящим познания. С помощью концентрации своего существа на каком-либо одном состоянии, мы можем стать всем, чем пожелаем; например, мы можем стать массой силы и отваги, даже если раньше мы были массой слабости и страха, либо мы можем стать всей великой чистотой, святостью и миром или единственной универсальной душой Любви; но мы должны использовать эту силу, чтобы стать даже не этими вещами, сколь бы высокими они ни были по сравнению с тем, чем мы сейчас являемся, а, скорее, стать тем, что находится выше всех вещей и свободно от всякого действия и атрибутов, стать чистым и свободным Существом. Все иное, все прочие концентрации могут быть ценными только для подготовки, только для предшествующих шагов, для постепенной тренировки распущенного и само-распыляющегося мышления, воли и существа к их высокому и уникальному объекту.

Однако мы взяли за цель интегральной Йоги нечто более комплексное и менее исключительное — менее исключительно позитивное из высочайшего состояния души, менее исключительно негативное из его божественных излучений. Мы действительно должны нацеливаться на Высочайшее, Источник всего, Трансцендентное, но не в исключении того, что оно превосходит, а как источник установленного переживания и всевышнего состояния души, которое будет трансформировать все прочие состояния и переформирует наше сознание мира в форму его тайной Истины. Мы не стремимся удалять из нашего бытия все сознание вселенной, а стремимся реализовать Бога, Истину и Я как во вселенной, так и трансцендентных по отношению к ней. Поэтому мы будем искать не только Невыразимое, но и Его манифестацию в качестве бесконечного бытия, сознания и блаженства, охватывающих вселенную и играющих в ней. Ведь эта триединая бесконечность является Его всевышней манифестацией, и это мы будем стремиться знать, разделять и становиться этим; и поскольку мы стремимся реализовать это Триединство не только в себе, но и в космической игре, мы также будем стремиться к знанию и участию во вселенской божественной Истине, Знании, Воле, Любви, которые являются Его вторичной манифестацией, Его божественным становлением. С этим мы также должны стремиться отождествить себя, к этому мы также должны пытаться подниматься и, когда период усилия будет пройден, позволить ему путем отречения от всего эгоизма, подтянуть нас к своему бытию, низойти в нас и охватить нас во всем нашем становлении. Это служит не только средством приближения и перехода к Его всевышней трансцендентности, но и условием, даже когда мы обладаем и обладаемы Трансцендентным, божественной жизни в манифестации космоса.

Когда мы достигаем этого состояния, и все наше существо и сознание становится сконцентрированным, тогда отпадает необходимость концентрации в Идее. Ведь в супраментальном состоянии все положение вещей обращается. Разум — это то, что пребывает в распылении, в последовательности; он может концентрироваться одновременно только на одной вещи, а когда он не сконцентрирован, он перебегает от одной вещи к другой почти случайно. Поэтому он должен концентрироваться на одной идее, единственном субъекте медитации, единственном объекте созерцания, единственном объекте воли, чтобы обладать или господствовать над ними, и он должен делать это, по крайней мере, во временном исключении всех других объектов. Но то, что находится за пределами разума и во что мы стремимся подняться, превосходит бегущий процесс мышления, превосходит деление идей. Божественное центрировано на себе, и когда оно выбрасывает идеи и действия, оно не делит себя и не заточает себя в них, а держит их и их движения в своей бесконечности; неподеленное, ее целостное я стоит за каждой Идеей, каждым движением и одновременно за всеми ними вместе. Удерживаемые им, каждая идея и действие спонтанно вырабатываются, не через отдельный акт воли, а общей силой сознания за ними; если нам кажется, что в каждом есть концентрация божественной Воли и Знания, то это множественная и ровная, а не исключительная концентрация, и реальностью ее скорее является свободная и спонтанная выработка в само-собранном единстве и бесконечности. Душа, поднявшаяся до божественного состояния Самадхи, разделяет, по мере своего достижения, это обращенное состояние вещей, — истинное состояние, ибо истинно то, что обретено нашей ментальностью. Именно по этой причине, как говорится в древних книгах, человек, достигший Само-обладания, достигает спонтанно, без необходимости концентрации в мышлении и без усилия, того знания или результата, что Идея или Воля в нем движется охватить.

Таков процесс концентрированной медитации; но более усердным методом является фиксирование всего ума в концентрации только на сущности идеи, так чтобы достичь не мысленного знания или психологического переживания предмета, а самой сущности вещи за идеей. В этом процессе мышление прекращается и переходит в поглощенное или экстатическое созерцание объекта или, путем слияния, переходит во внутреннее состояние Самадхи. Если и дальше следовать этому процессу, тогда затем то состояние, в которое мы поднимаемся, должно быть призвано вниз, чтобы оно завладело и низшим существом, разлило бы свет, мощь и блаженство в нашем обычном сознании. Ведь иначе мы можем обладать этим только в возвышенном состоянии или во внутреннем Самадхи, как это и происходит со многими; но мы потеряем это, если пробудимся или опустимся до контактов с миром; и такое усеченное обладание не является целью интегральной Йоги.

Третий процесс заключается в том, чтобы сначала не концентрироваться в усердной медитации на одном субъекте или в усердном созерцании одного объекта мышления-видения, а полностью успокоить ум. Этого можно достичь разнообразными способами; один способ — полностью отойти от ментального действия, не участвуя в нем, а просто наблюдая его, пока, уставший от своих несанкционированных прыжков и бега, он впадет во все нарастающих и, в конечном счете, абсолютный покой. Другой способ — отвергать мысленные внушения, отбрасывать их от ума всякий раз, когда они приходят, и прочно держаться за мир и покой бытия, которое действительно и всегда существует за беспокойством и бунтом ума. Когда развуалирован этот тайным мир и покой, великий покой устанавливается в существе, и обычно с ним приходит восприятие и переживание все-пронизывающего молчаливого Брахмана, а все прочее поначалу кажется простой формой и фантомом. На базисе этого покоя все прочее может быть выстроено в знании и переживании больше не внешних явлений вещей, а более глубокой истины божественной манифестации.