|
|
|
|
Павлов Олег. |
|
|
Детство. Читая роман "Детство" Павлова, начинаешь с особой остротой сознавать, что каждый род, каждое российское семейство представляют собой уникальное, пожалуй, неповторимое явление. Расклад характеров и судеб, обволакивающая родственными связями паутина взаимодействий и конфликтов, симпатий и антипатий, - все это в совокупности образует замысловатый узор человеческой души. Но Олег Павлов рассказывает нам только об одном семействе, о своем. В наше время появляются новые литературные веяния. И тема детства тоже по-современному решается, например, у Яркевича: Про какого-нибудь иного автора можно было бы написать в современном, так сказать, духе, раз уж мы живем в условиях перехода к базарной экономике, например, так: "Данный роман является ценным взносом на писательский лицевой счет в банке Русской литературы". Такое позволительно было бы сказать о ком другом (о кое-ком, не стану тыкать пальцем), но не о Павлове. Олега Павлова я бы не относил к классикам, но вкладом с русскую литературную традицию его книга действительно стала, это надо признать. Его роман существует вне времени. Не по силе его слова (тут есть пространство, куда автору еще предстоит расти, изживая обороты типа: "но меня всему и учила не отец, а мама"), а по силе духа она выше перестройки с гласностью, рыночной экономики с приватизацией. Сила "Детства" в самой теме, а еще в честном авторском подходе к материалу, к воспоминаниям детства. И пусть детское восприятие мира порой начинает конкурировать со взрослым писательским стилем, вступает в конфликт, все равно, авторская честность в изображении детства сглаживает это противоречие. Читатель, знакомясь с романом, непроизвольно сравнивает свою судьбу, свою родню с тем миром детства, который описан Павловым. Чтобы припомнить все в точности и правдиво, требуется мужество. Надо же признать и своих ближних, и себя самого в том нежном возрасте таковыми, какие все были на самом деле. А это требует мужества. Для писателя любая неправда губительна. Неспособность быть честным делает книгу холодной, искусственной, недоступной для восприятия. Здесь мы имеем дело с авторским откровением. Думаю, что недовольные этой книгой читатели просто не смогли превозмочь свою взрослую привычную роль, преодолеть свою закомплексованность (например, комплекс вины за боль, причиненную своей матери, и за рану от оставленного на ковре оловянного солдатика), не сумели честно вспомнить похожие эпизоды из своего детства (именно - не сумели честно). Книга Павлова - это не развлекательное чтение (не чтиво), а приглашение к исповеди. Это работа для души. Надо признать для объективности, - тяжелая работа. Не каждому захочется напрягать совесть, погружаться в глубины памяти, обращаться к истоком собственной духовной жизни. Нетрудно заметить, что последнее десятилетие среди читателей произведений, опубликованных в интернете (а именно - среди русскоязычных читателей), немало появилось таких, которые хотели бы забыть про истоки, вымарать из воспоминаний, вытравить из сердца жизненные эпизоды подобные тем, на которых Павлов строит свое повествование. Те эпизоды, которые Павлов с таким усердием вспоминает, эти читатели хотели бы забыть и проклясть, порвать связь со своим детством, которое прошло теперь уже в другой стране. Тогда им следует знать: эта книга не для них, не следует ее читать. Если же Вам, - где бы вы ныне не жили, - дорога память о собственном прошлом, значит, вы попали по нужному адресу. Здесь вы прочитаете о нашем общем младенчестве. В детстве сокрыты во множестве тайны, значит, детство - это вид таинства, почти церковного, требующего исповедания. Но тайны младенчества часто оказываются полузабытыми, отчего сознание предпочитает порой считать их и вовсе забытыми, почему и не торопится с исповедью, успокаивает: "Происходило ли со мной это? Вроде как происходило, да не со мной, кажется, а с тем мальчиком, которым я был когда-то". Взрослый разум предпочитает сохранять шаткий status quo, - вроде было, вроде нет, пусть так и остается, неопределенно. И вот эту размытую туманность Олег Павлов не просто осознает, а изливает на бумагу, с детализацией, с описанием еле различимых нюансов отношений. Ничего не скрывает, распахивает душу, требуя того же от читателя. Прочитать "Детство" Павлова надо суметь, во-первых, надо на это решиться. |