#
ПИСЬМА ЗК
Февраль 2000,
№6.
Афанасьев Г. И.,
Ивановская обл., г. Новозыбков, ИЗ 27/2
Здравствуйте, уважаемая редакция!
Пишет Вам Афанасьев Геннадий Иванович.
В настоящее время я нахожусь в следственном изоляторе в г. Новозыбков Брянской
области. Я осужден за грабеж по ст. 161 ч. 3 УК РФ, на срок три года. Пишу вот
по какому поводу. До этого времени я служил в действующих войсках. Наша часть
находилась в Чечне в г. Грозном. Я принимал непосредственное участие в боевых
действиях для освобождения Чечни от боевиков. Нашей части, как и любой другой,
платили определенные деньги, но начальство, ссылаясь на то, что денег пока нет,
не выплачивало нам их. Когда подошел срок демобилизации, мне сказали: “Хочешь,
оставайся, жди денег, а хочешь уезжай домой, мы тебе потом вышлем”. Я поехал
домой помогать своим больным родителям. Денег до сих пор нет, прошло уже три
года. Я уже не надеюсь получить то, что полагается. И вот я решил написать вам
с последней надеждой. Может, вы мне посоветуете, куда обратиться по этому
вопросу, ведь если человек украл, то его сажают в тюрьму, а ведь получается,
что государство обкрадывает нас и я уверен, что я не один такой. Неужели нельзя
что-нибудь сделать? А находясь здесь, я навряд ли смогу что-нибудь сделать.
Поэтому я и решил обраться к вам. Номер моей части, где я находился, 5130, 105
полк внутренних войск, входящий в состав 101 бригады.
* * *
Васильев А. Н.,
С.–Петербург, ул. Б. Московская, 11, кв.8
От подследственного Васильева А. Н. 1932 г.р., ст. 222 ч. 1,
Кресты.
Жалоба
Дорогая редакция! Вы извините меня,
возможно, я не по адресу обращаюсь. Вы уж тогда перешлите по адресу, но только
прошу, не оставляйте мою жалобу без внимания. Прежде всего пару слов о себе.
Сижу с 1951 года в общей сложности отбываю в лагерях 45 лет. В 1954 мне дали 15
лет – залез в ларек. Убежал – дали 20 лет. Убежал - дали 25 лет, потом еще 25
лет. Не убивал, не грабил, не насиловал, ну да я не .то хочу сказать. Вот уже
70 лет, а выбраться из этого удовольствия не могу. 8 лет, как пенсия положена,
получить не могу. Из Германии гуманитарную помощь также не получаю, у них также
успел побывать в лагере. Нет паспорта, прописки. А сейчас паспорт не получил,
Борин указ. Надо прописаться, а чтобы прописаться надо паспорт. Да вы сами все
прекрасно знаете и вот в 1999 г. Тосненским федеральным судом я был осужден по
158 ст. на 5 лет с отсрочкой на 2 года. Навешали мне эпизодов и осудили.
Свидетелей нет, вещественных
доказательств нет. Отпечатков нет. При задержании ничего изъято не было, да и
под протоколами подписывался. А что я мог поделать, здоровье и так подорвано.
Подробности описывать не буду. Надо факты. А где я их возьму. Это меня судить
можно без фактов. Также нашел рюкзак в электричке где было ружье. А теперь представляют
ст. 158 ч. 2. Пусть придумывают, что хотят, а вот за 1999 год моей вины нет.
Задержали меня в п. Трубниково в расположении дач. Там были сторожа 5 человек
мужчины и женщины. При мне был рюкзак, в нем были только пустые пивные бутылки.
Я просил этих, кто меня привел чтобы они показали, что у меня в рюкзаке. Так
они меня оставили, а сами ушли кого-то ловить. И вот после этого всего мне
навесили кучу эпизодов. А где все эти вещи? Но почему это нигде не отмечено?
Вот я и прошу вас, помогите мне в моем деле. Адвоката у меня на следствии не
было, нет денег. Читать протоколы я не мог, очков не было. Вот вроде и все. Еще
раз прошу, не оставьте мою жалобу без внимания.
* * *
Галямов Е. В.
Мордовия, Зубово-Полянский р-н, ст. Потьма, ЖХ 385/12, 5
отряд.
Здравствуй, “Телеграф-N” и все
сотрудники этой дарящей надежду газеты. Я
являюсь постоянны вашим читателем, благо администрация колонии регулярно
снабжает нас свежими номерами вашего издания. В первых строках своего письма
хочу поблагодарить вас за газету, по моему, это единственное издание,
посвятившее себя проблемам заключенных. Я долго не мог решиться обраться к
вам. Ведь куда я только не писал,
все мои просьбы были проигнорированы. Набравшись терпения, я все же ждал
ответов и, возможно, даже поддержки, но мои ожидания оказались тщетными, вы
остались для меня единственным лучом надежды, и поэтому я решил обраться к вам.
Я, Галямов Евгений Владимирович, был осужден Каширским районным судом
московской области к 6 годам лишения свободы по ст. 228 ч. 1 на 6 мес., по
ст.228 ч. 3 на 5 лет и еще 6 месяцем мне добавили от неотбытого условного
наказания. Обвиняли меня в том, что я совершил хранение и перевозку 0,43 г
травы, которую назвали марихуаной, обвинение мне выносили грамотно и упорно, а
толком защититься я не мог, потому что юридически я совершенно не подкован. А
на то, чтобы нанять хорошего адвоката, у меня просто не было средств. Да и у
родственников (мать-учитель, бабушка – пенсионерка) таких денег не водится.
Даже здесь в колонии ЖХ 385/12, Мордовии, до людей, которые меня окружают,
никак не может дойти, как же мне дали такой срок. Да, я не скрывал ничего перед
следствием, и во всем честно признался, я употреблял эту траву, но не
злоупотреблял ею, а впредь у меня вообще отбило желание даже видеть ее. Когда
меня забирали с поезда, у меня было с собой всего 0,43 г я не собирался никуда
ничего перевозить, почему мне дали такой срок? Свой проступок я осознал, но
неужели для этого человека нужно упрятать на такой большой срок? У меня сердце
кровью обливается, когда я вижу приехавших на свидание маму или бабушку. Они
готовы привезти последнее, хотя я им говорю, что этого делать не надо, а ведь у
меня братишка, заканчивает 9 классов, которого тоже нужно поддержать. Это я
должен помогать им. На воле я мог бы принести гораздо больше пользы обществу,
устроясь на работу. Я здоровый нормальный человек, всю свою сознательную жизнь занимаюсь спортом, поймите, я
ведь ничего не перевозил, за что? Пишу вам и в душе есть надежда на помощь с
вашей стороны в этом деле. Если бы его просмотрели хорошие специалисты в
юридической сфере, я думаю, мне бы снизили срок. Из 6 лет сижу 2 года 6 мес.
Писал жалобы, все без изменений. Посоветуйте что-нибудь. Буду надеяться, что
попаду в число тех, кому вы протянете руку помощи.
С
искренним уважением и благодарностью Галямов Е. В.
Уважаемые господа!
Здравствуйте, редакция газеты “Телеграф”!
В данный момент нахожусь по другую от вас сторону колючей проволоки.
Два дня тому назад к нам в отряд принесли несколько номеров вашей газеты, и, прочитав
один из них, я искренне обрадовался, что наконец-таки нашлись люди, которым небезынтересна
судьба тех, кого считают “отбросами общества”. Но далеко не все, кто сидит за “колючкой”,
насквозь прогнили. Некоторые из нас могут дать фору многим тем, кто считает, что, если ты попал в зону,
то обязательно последняя сволочь. Ведь заголовок в вашей газете на титульном листе
гласит: “От тюрьмы и от сумы не отрекайся!”. Вообщем-то это мое личное мнение, и
я не собираюсь выставлять его за догму, т.к. может, кто-то думает иначе. Меня заинтересовала рубрика “Знакомства”,
я очень много размышлял по этому поводу, и вот перед вами результат моих размышлений.
Мне надоел мой
волчий образ жизни, мне надоело одиночество и тоска, неясное будущее и т.д., и т.п.,
короче, я обращаюсь к вам с просьбой помочь мне в этом вопросе.
Опубликуйте, пожалуйста, мое объявление. Немного о себе: мне 31 год, до зоны родился
и жил в одном из старейших городов России Великом Новгороде, куда и собираюсь после
этой командировки. Дома меня ждет старушка-мать (ей сейчас 63 года) и две старшие сестры, а также четыре племянницы, которых я просто
обожаю. “Мерседесов” не имею, но живем
в хорошем достатке, есть все: квартира, дача и материально, даже находясь здесь
в зоне, я независим ни от кого. Но нет самого главного, для чего человек живет в
этом бредовом мире, нет цели, нет человека, для которого можно было бы жить, а так
это похоже на отбытие такого же срока в зоне, только пожизненного. Нет того, к чему
стремится все живое в природе – это продолжение своего рода. А без этого, лично
я так думаю, не стоит жить. Вот именно поэтому я и решился на это письмо и твердо
намерен найти себе спутницу жизни, даже с детьми – это тоже неплохо, потому что
любой ребенок имеет полное право на счастливое и безоблачное детство, и дети не
могут отвечать за своих родителей. Если в мужских колониях есть нормальные здравомыслящие
люди, то почему их не может быть в женских?! Может быть, найдется хоть одна женщина,
которая сможет понять то, что наболело на душе и в сердце, которой тоже хочется
нормального домашнего уюта и тепла, в которой не погибли окончательно два самых
основных начала – женственность и чувство материнства, без которых, по-моему, любая женщина это уже не женщина. Дамы и
господа, убедительно прошу извинить меня, что не высылаю вам фирменный купон, но
дело в том, что экземпляр газеты, которую я прочитал, был не мой, а постороннего
человека, и воспользоваться купоном он не разрешил. Именно поэтому еще раз убедительно
прошу вас не отказать в моей просьбе и опубликовать объявление вот такого плана:
Егоров Александр Васильевич, 31/176/83. Одинокий молодой человек.
Непьющий. Познакомлюсь с женщиной 31-35 лет для создания здоровой полноценной семьи.
Можно с ребенком.
184580,
Мурманская обл., Ловозерский р-н, пос. Ревда, УЮ 241/23, 9 отряд, 91 бригада.
Заранее благодарю коллектив вашей редакции за оказанное мне внимание.
Ваш новый читатель и поклонник Александр.
Подпорин В. Л.
Магаданская обл., Сусуманский р-н,, г. Сусуман, ИЗ 47/2
Здравствуйте, сотрудники редакции “Телеграф-N”.
С массой наилучших пожеланий пишет
вам осужденный Подпорин В. Л. Случайно узнал про вашу газету. Прочитал. Все вроде
бы неплохо и, конечно, радует то, что хоть кто то пишет про людей и систему, где
люди находятся в местах, не столь отдаленных. Я хочу немного вам представиться.
Мне 22 года, я осужден к 7 годам л.с. общего режима. Не подумайте пожалуйста, что
я какой-нибудь убийца, или маньяк, не упаси Бог, здесь я по глупости. В вашей газете
все здорово, хоть что-то узнаешь про другие тюрьмы, зоны и людей. Вот и я хочу написать,
как сидят в тюрьме г. Сусумана в Сизо 47/2 люди. Конечно, город наш и тюрьма не
от сего мира, где бывает много комиссий по правам человека и т. д. Собственно люди
здесь живут, как при коммунистических временах и все объясняется тем, что нету никакой управы. Вот хочу вам немного
написать как здесь живем. Условия для жизни вообще потрясающие, воды нету, ходим
с бочкой набираем, один бак на 10 человек. Людям надо постираться, помыться, посуду
помыть и т. д. Нету также туалета, по расписанию в 6 утра и 4 вечера, вот как хочешь,
так терпи. В камерах сырость, гниль и т. д. Одним словом, не живем, а существуем.
Например, письма, которые приходят, тебе могут отдать через месяц, два, хотя они
могут их удерживать только 20 дней. На свидание людям положено 4 часа, ну а здесь
если 2 часа дадут повидаться с родными и то хорошо. Вот в таких условиях живут здесь
люди! На обыск выводят, не давая одеться, людей выгоняют без носок, в футболках,
в отстойник, где минусовая температура и держут по полтора, два часа. А на улице
–50 , представляете, начинаем просить одеться, выводят, избивают, брызгают газом
в лицо, а потом опять в отстойник. При обыске в лагере, когда заходишь, вообще ужас.
Все матрацы порваны, все вещи на полу, после обыска не находим ни фотографии, ни
письма, выгребают все, что под руки попадается. Телевизор или стабилизатор, все
ломают, вырывают. Когда забирают какую-нибудь вещь, она должна ложиться на каптерку,
а тебе должны дать квиток, чтобы можно было отдать родным, чтобы забрали, но этого
не дают, а попросишь, опять бьют, выводят в стакан, приковывают наручниками и избивают.
Люди от разочарования и обиды режут вены на руках, представляете, доводят людей,
режут себе живот до внутренностей. На отоварку, когда родные ложат на ларек деньги
полгода. Мать шлет, ну а отовариваешься раз. И не можем ничего доказать. Куда деваются,
Бог знает.
В баню водят, загоняют 4 человека на два душа. И минуты четыре
дают мыться, после чего потом болел чесоткой, появляются вши или еще чего-нибудь.
Этого всего не опишешь, их тысячи примеров. И так мы здесь живем. И вот это письмо
написав, приходиться отправлять, чтобы дошло, они ж не уходят дальше начальника.
Потому что он Бог и царь, и делает, как ему заблагорассудится, потому что нету на
него никакой управы. В этой тиши, ведь Колыма, далеко, кому оно надо, он это понимает
и творит что хочет. Вот мы вам и пишем, надеемся, что вы поймете и согласитесь с
нами, что люди здесь не живут, существуют. Нам бы очень хотелось, чтобы это письмо
или опубликовали, или попало в те руки, кто пресечет все это движение и наведет
порядок. Чтоб нашлась управа на весь этот беспредел. Мы очень надеемся и верим,
что вы не оставите это письмо без внимания и дадите результатный ответ.
Всего вам доброго
и светлого. Берегите себя. С душевной
теплотой Василий.
* * *
От
редакции:
Такие письма читать больно и страшно.
Что могут журналисты? Привлечь внимание к проблеме тех, от кого зависит ее
решение. Передать письмо адвокатам. Мы это делаем и постараемся проследить за
дальнейшей судьбой арестованных и осужденных. Может быть, удастся восстановить
справедливость. Но от нас зависит далеко не все …