Хождение в Шальский.

А не начать ли мне повесть старую
Повесть древнюю, о делах старинных делах доблесных.
Как ходил я, добрый молодец, да во шестой раз
Да во шестой, раз по морю славному, по морю синему, Онегой прозванному.
А начну я повесть словесами старыми новой семантикой покорежеными
Да не взыщите если что не правильно, ибо что возглаголено то и было есть.

А сбирался я, добрый молодец, во поход да по Онеге славной
А сбирался я да не три годка, не три месяца, да не три деньечка даже.
А сбирался я три минуточки.
Брал ружье свое дальнобойное,
Брал палаточку я шелковую- хороминой нареченную,
Брал я ложечку.
Все в котомочку я увязывал, да садился я не на добра коня,
Не на змия огнь плюющего,
А садился я в тварь железною, поезд кличут что.
А была со мной дружина малая,
Хоть и малая да, феминистко-раздолбайская.
Ай проездили мы со дружиною только ноченьку, ночь короткую
И пришли мы в гадкий Петрозавск-град.
Град тот серый да напышеный, а народишко том- каждый третий вор.
И выходили на меня людишки видом хилые, взглядом ушлыя.
Да глаголили та мне да таковы слова.
-Гой еси тебе дорый молодец, а куда ж ты с дружиной то намылился.
Вынимал я тут плетку шелкову, перекручену, дробью живлену.
Да охаживал тех людишек я да по плечикам, да по спиночкам
Да по тощеньким ягодицам их
-Гой же вы твари месные, аль приличиев не блюдети вы?
Наперва надо румочку, поднести мне родимому,
Вторых, в баньке парить, спинку венеком , мне родимому.
Опосля чего, надо баиньки, положить меня,
Лучше с девкою, лучше с красною.
Разбегался тут народишко, не хотел подносить рюмку мне,
Не хотел он парить меня, доброго,
С девкой спать не хотел он укладывать.
И пошли тогда мы с дружиною, к брегу моря
Моря синего, моря славного, то что Онего именуется
(Ударением да на первый слог).
А плескалась там чудо хищное, чудо злобное, ялоедское.
Что ракетою прозывается.
А глаза ее - ровным счетом сто, блеском мертвенным заливаются
И размерами офигенными.
А крыла ее - все железные, словно сабельки - хишно острые.
А летает она над морской водой, рыком огненым заливается.
Как увидит ял ну кусать его и крылами бить и винтом крошить.
После скушает.
А летит она и ревмя ревет,
То что ял пройдет за три месяца пролетит она ровно в три денька.
Окружали мы со дружинушкой эту тварь хищно-злобную
Да хватали ее, да за срамный уд.
- Гой еси ты ракета богомерзкая, чудо-юдише злопоганое
А зарекайся ты больше ялы есть
Да вези ты нас в славный Шальский град,
А не то вырвем уд железный твой, не намечешь больше ты да икриночек.
Не взрастишь ты более малых да ракетушек.
Отвечала нам ракета, богомерзкая, за уд схваченная:
- Гой еси вам добры молодцы да красны девицы
Да не рвите вы уд железный мой, не лишайте меня икроносности.
Отвезу я вас в славный Шальский град да не буду я больше ялы есть.
Так приезжали мы со дружиношкой в славный Шальский град.