Из истории официальных российских гимнов

     17 лет Россия ждала русского национального гимна.
     "... Наконец, поднялась занавесь, и огромная сцена театра, пред глазами зрителей, наполнилась великолепною группой, простиравшейся до четырехсот человек. Кроме певцов и певиц, вся русская драматическая труппа, театральная школа, одним словом, все, что имело голос, что могло петь, соединилось и составило собою хор необычайный, единственный. К полному оркестру театра присоединена была полковая музыка и оркестр хроматический (из трубачей). При первом ударе невольное влечение заставило всех зрителей подняться с мест. Глубочайшее безмолвие царствовало всюду, пока г. Бантышев своим звонким, чистым голосом пел начальное слово. Но когда вслед за тем грянул гром полкового оркестра, когда в то же мгновение слилась с ним вся дивная масса поющих голосов, единогласное "ура!", вырвавшееся в одно мгновение из всех уст, потрясло высокие своды огромного здания. Гром рукоплесканий заспорил с громом оркестра... все требовало повторения... И снова раздались те же клики, те же рукоплескания!.. Казалось, одна душа трепетала в волнующейся громаде зрителей, то был клич Москвы! Клич России! ... Боже, царя храни. Этот клич останется навсегда призывным кликом России на пути к совершенству и славе!"
     И мы не удержались от цитирования восторженного отклика московской газеты [1,с.170:15] на исполнение 11(23) декабря 1833 г. "Народной русской песни", как значилось в афише Большого Петровского Театра. Крики "ура!" и "форо!" ("бис!") подданных российской короны утвердили высочайшее благословение гимна от 23.11.(05.12) 1833 г.
     Этот маленький шедевр двух русских профессионалов (умельцев) - поэта Василия Андреевича Жуковского, уже отличившегося выше, и композитора Алексея Федоровича Львова (1798-1870) - по простоте и силе превосходил тогдашние мировые образцы. Причем В.А. Жуковский еще на одну строку побил свой же мировой рекорд краткости, которая, сами знаете, чья родственница. Его новый "Боже, царя храни" имел лишь 6 строк, трижды опоясанных охватными рифмами, вложенными друг в друга. И это в то время как гимн Греции, родины зрелого гимнопения, и через 30 лет [1,c.172] содержал 158 строк (!), и нам не известно, была ли там хоть одна рифма, или он изготовлялся по стандартам античного стихосложения. 16-тактная музыка А.Ф.Львова в тональности ре-минор по квинтовому кругу возвышала хорал в стиле немецкого ампира (имперства) до русского духовного песнопения (всеединства).
     Сохранив первую строку своего старого "Боже! царя храни!", лишь выкинув из начального слова для алтарной монотонности лишние восклицания, поэт в 6-и строках помянул 6 раз царя и его царствование, чем еще раз (на 50%) превзошел британский первоисточник. В конце, чтоб на английский же манер не прощаться с всеединой мыслью, а также с центральной ее симметрией, напомнил то, с чего начал, и тихо поставил точку, замкнувши песнь в ритуальное заклинание.
     Расчитанный на троекратный куплетный повтор одной национальной идеи, гимн был "годный для церкви, годный для войска, годный для народа - от ученого до невежды", как и мечтал его композитор [16,c.243]. Первый стих (строка) Жуковского наконец-то превратился в девиз державы, и в 1847 г. он был прибавлен [1,c.176] к фамильному гербу Львова и его братьев.