Что было в жизни худшего, заслуженного мною,

я честно принимала, любую боль терпя,

но самое любимое и самое родное

лишь даром доставалось мне, Боже, от Тебя!

Из воздуха да солнышка, да словно всамоволку

(да вроде бы, невнятица, да вроде, ерунда)

втыкала в сердце бедное горячую иголку,

ожоги оставляя на долгие года.

И начиналось радостью, и продолжалось болью,

и завершалось памятью и лепетом навек...

С великою надеждою, с великою любовью

опять вставало солнышко, и снова падал снег,

И зажигалась елочка, и продолжалось чудо,

и простиралась Божия дающая рука...

А вот о том, что далее, я подожду, не буду:

и ручки коротки у нас, и тайна велика!

РАЗГОВОР

И говорит она - Ему:

Там худо ль, хорошо ль, а век мой прожит.

Вот я перед Тобой, одна, в моей норе,

пусти меня домой, позволь мне умереть!

- Где ж музыка твоя?

- А это знаешь

лишь Ты один, а Ты - не повторяешь.

Ах, если бы та музыка звучала, то это бы, наверно, означало, что все сначала можно начинать...

Пусти меня, мой Боже, ночевать!

- Где твои дети?

- Сами по себе...

Ты ж знаешь, А и Б сидели на трубе,

а после А упало, Б пропало,

труба всему, как сроду не бывало.

Прости за то, что их любила я

сильней себя и больше, чем Тебя...

- А если б снова - снова б то же было?

- Я этого, мой Боже, не забыла.

- А где же все твои ученики?

- Разбросаны они и далеки:

пошли им впрок ли, нет ли - те уроки -

узнать об этом не настали сроки:

все к лучшему - хочу я, чтоб до дна

с Тобой сегодня я была одна.

- А где ж друзья?

Да там же, где и я:

состарились они, мои друзья,

и каждый так: ушел в свои химеры,

в которых ни один не знает меры,

и нет в них места больше никому,

поэтому всяк - лишь в своем дому,

а было время...

- Да, но все же - было!

- И этого я тоже не забыла!

Вообще, я не забыла ничего,

но жаль мне здесь - лишь мужа моего,

опять же, он ли, я ли, а наверно,

ведь надо же кому-нибудь быть первым,

так лучше я... О, Господи, прости

и отпусти, вернее, пропусти!

И был ей Голос, и сказал Он Слово:

- готова ты уйти иль не готова,

про то не можешь знать ты: до конца

я ни пред кем не открывал лица.

Пока живи...

"Ну, что, брат Пушкин? - Так, брат, как-то все..."

То вкривь, то вкось, то впрямь - да ненароком...

Вращается фортуны колесо:

к кому - спиной она, к кому-то - боком,

к кому-нибудь - немеркнущим лицом...

Да стыдно ждать, да, ожидая, спятишь,

и чтоб себя не числить подлецом,

душей своей - душой своею платишь...

Так краток день, так ненадежен кров,

и бедный быт так жалок и дурашлив,

не греет ног скудеющая кровь,

не греет рук скупой очаг домашний,

и умноженье годовых колец

отяжеляет ствол, отяжеляет...

А где-то там записан твой конец,

и есть, и открываться не желает.

И все живешь... Трепещет волосок -

голубенькая жилочка сосуда,

и Боже мой, как сладок жизни сок,

по капле извлеченный отовсюду...

А может, сами пишем мы ее,

всю нашу жизнь, отделывая строчку

за строчкою? И каждому - свое,

и медлим ли, спешим ли ставить точку,

но водит Бог старательным пером,

и тем, кого Он в самом деле любит,

лишь в нужный час, сверкая топором,

неумолимо голову отрубит.

И, может, так и нужно наперед,

чтоб жизнь была полна, а смерть - кровава,

и тех, кто мутен был, забвенье ждет,

а тех, кто точен был, венчает слава.

ГОСПОДИ, НЕ ПОКИДАЙ МЕНЯ...

Свете светлый! Льясь, дробишь и множишь

образ свой, ликуя и маня...

О, не покидай меня, мой Боже,

Господи, не покидай меня!

Жизнь мою ты всю со мною прожил,

без тебя не нахожу и дня!

До конца останься, Святый Боже,

Господи, не покидай меня!

Умиротворяя и тревожа,

Ты во всем, что вижу и пишу.

О, не покидай меня, мой Боже!

О, не оставляй меня, прошу!

И Твоей, а не своею волей,

и Твоей, а не своей рукой

наполняю город, воздух, поле

новой высотою и другой.

Зачарованная песня льется

из неопалимого огня.

Там Господь живой, Он мне смеется,

осеняя, ограждая и храня...

Господи, не покидай меня!

БОЖИЙ АНГЕЛ СТУЧИТ...

Божий ангел стучит: это я, отвори!

Это я призываю тебя до зари

и спрошу у тебя лишь три слова:

ты готова ли? Да, я готова!

Я по этой дороге пройду до конца,

не назвавшись, и не открывая лица,

все, что есть, Тебе брошу под ноги

на своей безнадежной дороге,

не надеясь!..