Здесь, может быть (ведь все зависит только от тебя), будут рассказики и прочий бред (или не бред), который сочинил(а) ты или твои друзья-знакомые.
Эту сказочку (так окрестил ее автор) написал один мой знакомый -- Митя Коваленин, после чего дал согласие на публикацию на моей page, за что ему ОГРОМНОЕ спасибо. Она была первой

КОГДА-НИБУДЬ ОЧЕНЬ СКОРО

А все оттого, что мы боимся старой Марглы. Вс оглядываемся на нее , сидящую в сторонке - вроде бы даже спящую. Детей пугаем: придет, мол, старуха без лица, и... Я никогда не слышал, чтобы кто-то толком сказал, что "и". Но все боятся. Ее свистящего дыхания и рук со скрюченными пальцами. Никто из-за этого не решается оставаться один.
Однажды отец, уезжая надолго, сказал мне:
- Не уходи ни к кому. Когда придет вечер, попробуй не зажигать лампу - придумай, к примеру, что кончился керосин. Вскоре под окном ты услишишь скрипящий кашель и тяжелые вздохи. Все, что тебе будет нужно - на чердаке, в самом дальнем углу.
Потом он уехал, мой отец.
И Маргла пришла тогда под мо окно, и пятки мои просто корни пустили от страха в застонавшие половицы, когда я услышал все это - впервые в жизни так близко. Помню, я даже схватился за деревянный отцовский нож для разрезанья бумаги и стоял так ещ долго-долго.
<Откуда она только взялась у нас - Маргла? - думал я, цепенея от ужаса. - "Ее помнят самые старые люди в нашем маленьком городе, только никто никогда не говорил с ней, потому что у не нет лица. Говорят, она может забрать с собой... Куда?!"
Я в жизни не уходил никуда из нашей долины. Давно, еще в самом детстве, я помню, у нас зимой кончились дрова, и отец собрался и ушел в горы. Потом он вернулся с дровами, весь обмороженный, и я до сих пор боюсь вспоминать его - бредившего в постели, страшного, с горящими глазами... Он все пытался что-то спеть и заходился кашлем, и руки его тогда словно хватались за воображаемый смычок и принимались рассекать воздух какими-то судорожными взмахами. Он еще все время опрокидывал свечу у подушки. А когда выздоровел, то уже никогда ничего нерассказывал про это, только все чаще уходил из дома надолго - и каждый раз неловко как-то прощался со мной, пряча глаза. А я боялся без него, боялся старухи, то и дело являвшейся словно из воздуха где-нибудь вдалеке - все время в разных местах, но неизменно скрюченной, вроде как спящей...
И вот теперь она настигла меня, старая Маргла, и я стоял и слушал и слушал ее скрипящие вздохи, и казалось, что больше с мире нет никого - только я и она. В какой-то миг мне почудилось вдруг, будто в скрежете дряхлых легких я слышу чей-то странно знакомый голос, очень юный и печальный. Не помню теперь, пел ли он, плакал - но только звучал тот голос как будто очень издалека - оттуда, куда я никогда не уходил из родной долины, в которой прожил всю свою - и еще немножко чью-то жизнь.
В дальнем углу чердака я нашел их - старые отцовские башмаки. Лопнувшая скрипка и встрепанный смычок лежали рядом, в том же ящике, обернутые в мамин пуховый платок - последнее о ней воспоминание.
А я ведь и не играл никогда. Он мне как-то давно показывал, да я бросил быстро. Тогда еще в город приезжали бродячие актеры, - мы только и жили у них там, в балаганчике, ни о чем другом и не думали.
И когда у меня вдруг получилась песня для Марглы, я очень удивился - ну совсем не умел же. А она и запела за мной, жалобно так и чисто, в темноте и не видать - старуха там или еще кто... Я понял тогда, что уйду из долины, когда-нибудь очень скоро, - и уже утром смазал отцовы ботинки прогорклым подсолнечным маслом. Только Маргла уже больше не приходила.
Каждую ночь я играл ей песни, надеясь, что она вернется; теперь играю, уже ни на что не надеясь - просто так.
Я теперь не подхожу близко к людям: они сказали мне, что пальцы мои стали скрюченными, а влицо очень страшно смотреть. Все бы ничего - но вчера, уже в сумерках, их девочка испугалась меня так, что даже обронила ведерко с водой, перебегая мне дорогу.
Завтра ночью приду к ней под окно, надо будет сыграть ей песню старой Марглы...
Может быть, хоть она уйдет со мной из долины?

***

Он лежал на холме, над полями неслась мелодия , он узнал, "Битлы" "Fool on the hill", он чувствовал себя чистым, беспомощным, он не мог пошевелиться, он, рожденный, чистый, младенец и мудрец. По небу плыли облака, он лежал на спине и волшебные лучи солнца пронзали его, он был цветком, частью земли, но не земной, парил в облаках, и был землей, прахом. Он чувствовал себя Маленьким Принцем, лежа на своей маленькой планете, смотря в глубину неба, в высоту. Он мог идти туда, ввысь, но был тяжел, мерзость, жизнь праха, связывали его с землей, но он был счастлив - дурак и мудрец. Он был с ног до головы набит той скотской радостью, когда чувствуешь себя грязью - и улыбаешься, и улыбка, тупой оскал трупа, прилегает к тебе. Тело было тяжелым, и осталось там на одиноком холме, и душа со счастьем и радостью поднимается выше, он смотрел сквозь Вселенную, не глазами, а всем своим существом. Но глаза остановились на небе, оно стало твердым, как гранит. Он вернулся, волшебство исчезло, магия рассеялась. Музыка и счастье ушли. Он вернулся к обыденной жизни. Он взял портфель и побрел к станции, через 18 минут поезд на Москву, шел серый дождь. Он сидел в электричке и смотрел в окно, мимо пробегала серая мгла, жизнь убегала, серея. Он чувствовал, что стареет, дверь Туда закрывалась на замок, туда пути нет . Но в кармане был ключ, нет, он решил, он не вернется туда, это было бы низостью, он стар... Думаете он ушел из этой жизни? Да, это был живой труп, каждодневно таскавшийся в серое здание на лекции, как Личности его не было... А это не жизнь.
(Спасибо Эланор -- темный эльф)
Просто диалог (без названия)
-Как ты думаешь, что будет, если земля упадет?
--Ей некуда падать.
-Разве??? Ты в этом уверен.
--Да, я точно уверен.
-А в Вечность?
--Куда-куда?
-В Вечность...
--Туда нельзя упасть.
-Почему??? С чего ты взял???
--Я напишу тебе формулу. Хочешь?
-Нет. Это нельзя определить формулой. Ты же не собираешься
измерять Любовь в фунтах стерлингов.
--Нет разумеется! Это чушь!
-Ты не ответил на мой вопрос...
--Какой?
-Что будет если земля упадет?
--Ей некуда падать!
-Слушай, ты веришь в Маленького Принца?
--Какого? А-а-а... В этого...Нет, это сказка.
-Но ведь он был!
--Это сказка
-"А тот, кто хочет барашка, безусловно существует"
--Ну, ты подумай, там же нет воздуха! И...
-Ладно, мне пора... Пока...
Больше они не виделись. И это было лучше для них обоих...

(кто-то)

ЖАЖДА
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Вздрогнув, я проснулся от приближающегося воя сирен. Голова моя трещала от боли. Аккуратно ощупав ее я нашел приличных размеров шишку с еще незапекшейся кровью.
Я поднялся с мокрой травы и осмотрелся: я стоял посреди маленького дворика с ветхими покосившимися домами. Фонари тускло освещали мокрый асфальт хитрого сплетения улочек во дворе. В тени ближайшего дерева вырисовывался силует таксофона.
Теперь завывания сирен было гораздо отчетливей слышно. Я чувствовал что что-то произошло, я чувствовал ЖАЖДУ. Я хотел пить.
Направляясь к таксофону, я пытался рассмотреть какие-то темные вертикальные полосы на его стеклах.
Сделав пару шагов я споткнулся о проволоку, натянутую между металлическими колышками, которые служили ограждением небольшому клочку земли с полевыми цветами.
Проволока была покрыта толстым слоем опавших листьев и в полумраке дворика можно было легко растянуться на земле, не заметив ее.
Я попрежнему не мог вспомнить как я сюда попал.
Обернувшись, я увидел приличных размеров булыжник и, смерив расстояние от проволоки до него, я вспомнил про свою шишку.
Странно было то, что никаких твердых предметов на земле не было, кроме булыжника на пути к таксофону.
КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
В полумраке, создаваемом тенью дерева, я заметил в таксофоне фигуру небольшого роста с длинными волосами. Похоже это девушка.
Решив взглянуть на нее поближе я открыл дверь левой рукой, так как в правой я что-то сжимал.
Что-то вязкое продолжало стекать по стенкам таксофона.
Блондинка с голубыми глазами стояла как-то неестественно опустив голову на таксофон. Пытаясь узнать все ли с ней в порядке я взял ее за плечо.
Девушка тут-же упала как подкошенная. Из перерезанного каким-то тупым предметом (но явно не ножом) горла поднялась струйка воздуха,постепенно на холоде превращаясь в пар.Струйки крови, медленно стекая по одежде, падали на пол.
Я продолжал стоять наблюдая переливающиеся отражения фонарей в каплях крови на стекле.
Мозг судорожно пытался вспомнить:"Где я мог видеть все это ?".
И я вспомнил.
Медленно поднимая правую руку я вынул из своих судорожно сжатых пальцев окровавленную ржавую консервную банку.
Теперь я помню. Меня одолела ЖАЖДА. Я сильно хотел пить...
Взглянув в свое отражение в стекле я заметил, что оно тоже в крови. Облизав губы я почувствовал сладковатый знакомый вкус.
... Я ХОТЕЛ ПИТЬ.
Внезапно усилившийся вой сирен, сопровождающийся теперь еще и мерцанием мигалок, вывели меня из оцепенения.
Не взирая на окрики, я побежал не разбирая дороги.
Эхо автоматной очереди запуталось между домами. Шелест листвы и приятное щекотание мокрой травы по лицу заглушали невыносимую боль от пуль.
Топот и лай собак быстро приближался. Холодный нос уткнулся мне в лицо.
... Я просто хотел пить.
[ PCLG Ov STAS 4.11.97 8:15am ]
 
Ежику нравились шишки.Конечно ему нравились не только шишки,но еще и грибы и закат и речка и цветы и Зайчонок и яблоки и запах бабушкиного пирога суб- ботним утром. А еще ему нравились шишки.Он собирал их весной,летом и осенью, а зимними долгими вечерами перебирал их,долго и любовно рассматривая каждую, тщательно вспоминая где,когда и как нашел ее.Сосновые,еловые,кедровые,они занимали все свободное место в домике Ежика,путались под ногами и мешали делать самые простые дела.Стоило Ежику протянуть руку чтобы взять книгу или поставить чайник на огонь,как под эту руку ему обязательно попадалась шишка которую нужно было обязательно рассмотреть,любовно погладить и вспомнить ее историю.Из-за этого жизнь Ежика стала медленной,вялой и безжизненной.Порой Ежик представлял себя большой шишкой.Правда он еще не решил какой: сосновой, еловой или кедровой,но так как шишки он любил,то и себя он любил все больше и больше.Гораздо больше чем грибы,куда как больше чем закат и речку,больше цветов и каких-то там Зайчонков,больше яблок,а порой даже и больше запаха бабушкиного пирога субботним утром.И однажды,когда Ежик любовно разглядывал себя перед зеркалом,он вдруг понял какой шишкой он себя представляет. Ну конечно же кедровой! Он встал перед зеркалом,посмотрел на себя и тихо прошептал: "Я очень большая кедровая шишка." И тут же он стал большой кедровой шишкой.

Огромную коллекцию шишек которые собрал Ежик отнесли в Лесной музей.Правда шишку,которой стал Ежик выбросили,уж очень она была большой.Все решили что это подделка.Обидно.Хотя возможно они были и правы.

(Спасибо Vit'y)
 
Старая пожарная лошадь явно не годилась для этой работы. Во-первых, она слишком любила сахар. Готова была на край света идти за кусочком рафинада. Однажды Скваттер жестоко подшутил над старой пожарной лошадью и подсунул ей вместо сахара большой кусок сухого горючего. Старая пожарная лошадь целую ночь мучилась изжогой, а под утро, вообразив себя драконом, пошла искать рыцаря который избавил бы ее от мучений. Но рыцаря она так и не встретила, зато встретила радужного незнакомца, который улыбаясь сидел на холме и распевал всякие глупости. Радужный незнакомец подсказал старой пожарной лошади какая ей нужна трава. И через некоторое время изжога не казалась ей такой уж важной, а глупости такими уж глупыми. С тех пор старая пожарная лошадь предпочитала оранжевую уздечку и фиолетовое седло, а это сильно не нравилось Пожарному Директору. Старой пожарной лошади сильно от него за это доставалось, но впрочем, это ее тоже не волновало. Во-вторых, старая пожарная лошадь любила детей. Это весьма забавляло Скваттера, и он даже предлагал ей передти работать к нему на карусель. Однако старая пожарная лошадь отказывалась. И не то чтобы ее очень смущала перспектива стоять между дикообразом и острогорбым верблюдом, но предстоящая процедура вбивания в спину гвоздей, пусть даже шляпками вверх, не казалась ей особо радужной. К тому же Пожарный Директор не был против, а это служило серьезным предостережением к смене работы. Да и радужный незнакомец выслушав историю старой пожарной лошади, посидел немного вглядываясь в только ему видные дали, вытащил трубочку из рта и лениво протянул: "Суета это, не трансцединтальная". А это, заметьте, очень серьезный довод против. И в-третьих, старая пожарная лошадь очень любила смотреть цветные сны. И хотя радужный незнакомец добродушно кивал на это головой, а Скваттер недоуменно фыркал и пожимал плечами, Пожарный Директор был категорически против. Ведь в ПРАВИЛАХ ясно было написано, что на том посту какой занимала старая пожарная лошадь, видеть цветные сны КАТЕГОРИЧЕСКИ ЗАПРЕЩЕНО.
Поэтому Пожарный Директор, хоть и с сожалением, но выгнал старую пожарную лошадь с работы.
И она перестала быть старой.
(Спасибо Vit'y)
Если ты согласен предоставить свои рассказики и пр.бред (или не бред) широкому кругу, то присылай их сюда с пометкой text*
*Если вдруг, так оказалось, что ты человек скромный, хочешь дать почитать кому-нибудь свои опусы, но стесняешься, то просто не пиши своего имени или попроси меня его не указывать.

назад

Люди! Ну чего вы все такие опухшие! Шлите!