Глава 22

Разговор можно было считать законченным, но мама не уходила с кухни. Такое впечатление, что она хочет еще что-то сказать, но то ли не решается, то ли не знает, с чего начать. Я решила подождать, что там еще меня ждет, какие такие «домашние заготовки». Мама, наконец, решилась:

- Надежда, я заметила, ты в последнее время практически не ешь мяса, вот и тошнит тебя от него. Я слышала, это не совсем хороший признак в отношении здоровья. Ты бы сходила к врачу, обследовалась, хотя бы к хирургу, но лучше к гастроэнтерологу. И выглядишь ты не очень, мягко говоря. Я сейчас пошучу в твоем стиле. Как говорится, с кем поведешься, но краше только в гроб кладут.

- Я знаю, что похожа на бабу Ягу в молодости. Это от усталости, недосыпания, нервотрепки этой всех последних дней. В отношении же мяса, здоровье здесь совершенно ни причем.

Я замялась, как объяснить маме, почему я не могу есть мясо. Она человек очень практичный, рациональный и логичный, положит меня на обе лопатки со всеми моими принципами.

- Понимаешь, ты только пойми меня правильно, я просто не могу его есть. Для меня это не просто кусок мяса, а бывшее живое существо. Особенно говядину есть тяжело, коровы такие удивительные умнейшие существа, нежные, добрые. У них все на пользу человеку, пардон, даже дерьмо и то полезно для людей, сады удобряют. А ее убивают и едят. Для меня все это что-то сродни каннибализму.

Мама, как я и ожидала, усмехнулась:

- Вон тебя куда понесло. Понятно. А как же твои любимые хищника, они съедают столько твоих обожаемых коров, как же ты с этим миришься.

- Мама, это же совсем другое дело. Это физиологично, задумано самой природой, что хищники должны есть травоядных животных, они же не смогут питаться другой пищей и просто погибнут. Они едят, чтобы спасти свою жизнь, а люди едят ради разнобразия рациона, они же могут обходиться и другой едой.

- Значит, ты у нас в вегетарианство подалась.

- Да, нет, не получается у меня с вегетарианством. Иногда так мясо захочется, что даже ночью снится, как я котлеты ем. Потом покупаю курицу и ем или свинину, если постная.

- Ну, девушка моя, надо быть последовательной: или все или ничего. Корова, значит, у тебя человек, а курица со свиньей – никто, а ведь они тоже живые существа. Почему же ты их не жалеешь.

- Мам, кончай иронизировать, мне и так тяжело. Я тоже хотела бы совсем отказаться от мяса, но не получается. Обмен у меня какой-то дурацкий, животные белки требует.

- У тебя не обмен дурацкий, а с головой не в порядке. При твоих нагрузках, темпе жизни, еще и не питаться, как следует. Так ты быстро протянешь ноги. Взгляды ей, видите ли, не позволяют кушать говядину, корову жалко. Самой есть жалко, а тигру скормить не жалко. Крокодиловы слезы! Ты хотя бы подумало о том, куда девать столько скота, если его не резать на убой.

- А зачем надо столько скота, лучше сократить производство говядины и расширить, например, посевы сои. Соевый белок не намного отличается по вкусу от мяса.

На какое-то время мама даже лишилась дара речи от негодования:

- Хрущев недоделанный! –обозвала меня она вместо ответа, а поскольку мама практически не ругалась и уж точно не обзывалась, видимо, мои рассуждение ее окончательно доконали. – Тот тоже мечтал всю страну кукурузой накормить, хорошо, что ты не помнишь, как все закончилось. И жаль, что не помнишь, а то бы дурацкие планы перевода человечества на вегетарианское питание не посмела бы озвучить вслух. Ну, а в молочном питании, надеюсь, ты человечеству не станешь отказывать, как ты насчет молочного питания.

Я не почувствовала подвоха в вопросе и честно ответила, что к молочной пище отношусь очень положительно.

- Хорошо, - кивнула матушка, - конечно, грех мне – простому инженеру - технологу, спрашивать ваше ветеринарное величество. Но можно все таки уточнить, при каких обстоятельствах корова начинает давать молоко. Ведь не с рождения же она доится.

Я уже поняла, куда клонит мама, и с самым кислым видом ответствовала, что молоко у коров, как и у всех женских особей мира, появляется после родов.

- Так,- продолжила она краткий ликбез моего логического образования, - скажи, пожалуйста, что ты предлагаешь делать с телятами, усыплять их после родов, чтобы, так сказать, не умножать числа несчастных, идущих на бойню. Я следую твоей терминологии, - уточнила мама применение патетической фразы.

- Ну, нет, конечно, - пробубнила я, довольно уныло пробубнила.

- Ты хотя бы немного представляешь, какое количество твоих любимых коров скопиться на планете, если не производить забой скота. Молочную пищу ты разрешаешь, а мясную запрещаешь. Но ведь одно следует из другого, если будет много молока, то увеличивается производство мяса, поскольку молоко появляется у коров только после появления теленка на свет. Твои взгляды против логики и здравого смысла. Самое ужасное, что из-за них ты буквально гробишь себя, не получая никакого ни удовольствия, ни радостей, ни удовлетворения. Чем занята твоя голова, не поймешь, ты вся в себе и тебе нет ни до кого дела.

Ну, вот, начали, за здравие, а кончили …как всегда, моими недостатками. В семье, как в приемной комиссии, всю жизнь сдаю экзамен и не могу получить даже не отличной, а хотя бы положительной оценки. На этом этапе можно считать разговор завершенным, иначе по его продолжении опять затянется старая песня про зятя и прочие, связанные с нашими взаимотношениями, проблемы. Мама моментально вычислила мое настроение:

- Я по твоему лицу вижу, как тебе стало скучно. – сказала она и продолжила, - С тобой можно разговаривать только на интересующие тебя темы, если тебе что-то не нравится, то все бесполезно, до тебя не достучишься. Но так же невозможно жить, Надежда. В конце концов, ты должна была проходить это в институте, невозможно жить в обществе и быть свободным от него. Тебе, конечно, пока это удается, но какой ценой. Молодая, красивая женщина, ходишь, на черта похожая, никакой личной жизни. Ничто в жизни не дается задаром, тебе подобная свобода обходится ценой собственного здоровья, личной жизни.

Я вздохнула, уходить на такой трагической ноте было нельзя, разругаемся вдрызг, а продолжать бессмысленные перепирательства не хотелось.

- Мам, ты о чем, - я решила прикинуться шлангом, как говорят наши юные друзья природы из юннатского отдела. – Мы уже, кажется, обо всем договорились.

- Вот именно, что кажется. Знаешь, когда кажется, говорят, надо креститься. Ты ведь добрая девочка, - сделала мама неожиданный комплимент, - и вместе с тем, с тобой невозможно договорится. Ты понимаешь только то, что хочешь понимать. Делаешь то, что тебе интересно, нравится. Слушаешь, что хочешь и говоришь, что думаешь, не считаясь с тем, что кому-то твои слова могут быть очень неприятны. Тебе все равно. Так же нельзя, Надежда. Это нетерпение к окружающим оборачивается, прежде всего, против тебя самой же. Все, что я тебе сейчас говорю, исключительно ради тебя самой. Поверь, я желаю тебе только добра и очень боюсь за тебя. С такими установками, как у тебя, придется очень нелегко в этом мире. С тобой будут считаться ровно настолько, насколько ты сама будешь считаться с окружающими.

- Опять двадцать пять, с кем же я не считаюсь, кто считается со мной, ну, просто очень считается. Назови, мама, мне этого таинственного доброжелателя. Хотя, конечно, мне и так понятно, о ком пойдет речь.

- Вот видишь, все тебе понятно и говорить ты ни о чем не желаешь. – мама горестно вздохнула, - как еще тебе объяснить, что в семье надо жить интересами семьи. Радоваться общим радостям и горевать над общими бедами. А не так, как ты, сама по себе. Ты живешь только своими интересами, своей работой, вне этого тебя ничего не волнует. Если все у тебя прекрасно, то в семье может быть хоть покойник, тебе ничего не испортит настроения. Если же у тебя не ладится, то все, конец света. Даже, если у всех праздник, ничего тебя не выведет из унылого настроения, лишний раз не улыбнешься.

- Ну, вот и договорились. Ты сама же видишь, что мне лучше уйти.

- Нет, твои способности из всего извлекать собственную выгоду, блюсти только свои интересы меня впечатляют. Вроде и человек ты бескорыстный, типичный бессребреник, но ведь всегда повернешь по своему.

- Ага, а вы хотите меня уесть со всех сторон, ни денег, ни собственной воли. Не выйдет. Из-за денег я спорить не стану, но делать буду, как считаю нужным. Мам, давай закончим беспредметный разговор, ведь не раз обо всем говорилось и все оставались при своем мнении.

Мама решила высказаться по полной программе:

- Вот видишь, ты опять не хочешь слушать. Я ведь не прошу тебя переменить свое мнение, по –моему, это невозможно, но хотя бы выслушать, что думают другие, твоя собственная мать. Ты можешь? Нет, даже не можешь, ты должна меня выслушать.

- Что я должна выслушать, я слышала это неоднократно. Что это изменит?

- Может быть, ты лишний раз задумаешься – понадеялась мама. – Ты не выносишь Бориса и любишь сестру. Но твоя неприязнь лишена всякого смысла, только усложняет жизнь сестре и не только ей. Ведь, и тебе самой, и мне, всем усложняет.

- Вот, чтобы не усложнять жизнь, пожалуйста, дайте мне спокойно уйти.

Мама, видимо, лишилась терпения и даже слегка прикрикнула на меня.

- Ты, что заладила, как попугай, одно и то же, ты дашь мне, в конце концов, договорить.

Я молча кивнула. Если бы я ответила в таком же духе или огрызнулась, не миновать скандала на “многие лета”.

- Ты не хочешь замечать, как Борис любит твою сестру, каждый вечер он просто летит домой, рискуя напороться на твою недовольную физиономию. Его даже это не останавливает.

- Возможно, ему просто-напросто плевать – предположила я причину Борисова оптимизма.

- Каждый, однако, думает в меру своей испорченности. Таких уникумов, как ты, абсолютно безразличных к мнению окружающих, к чьей-то любви или нелюбви, не так –то и много. Борис точно не из их числа и ты это прекрасно знаешь, иначе не затеяла бы выяснение отношений при всем честном народе у себя на работе.

Значит, “настучал” зятек, нажаловался теще – заступнице. А ведь мама тогда плохо себя чувствовала, а он еще и усугубил это состояние своей россказней. И мама этот факт в упор не хотела замечать. Бесполезно воздействовать на логику, надо поскорее заканчивать разговор и ехать к Кафее Латыповне.

- Хорошо, мам, я все поняла. Я не права.

На этот раз мама не желала сдаваться на мировую и закончить с ничейным счетом:

- Ты зря думаешь, что я ничего не понимаю. Я знаю, что не ты начала первой. Поверь мне, любой родственник воспринимает незамужнюю сестру жены, как дополнительную безотказную рабочую силу в доме. Точно так же считала бы и ты, если бы вышла замуж и у мужа был брат-холостяк. Неужели, ты бы не попыталсь как-то бы его использовать.

- Возможно. Я не знаю, пыталась бы я использовать или нет. Я не святая. Но что я знаю наверняка, что при малейшем сопротивлении со стороны брата- холостяка, я бы оставила его в покое раз и навсегда. Никогда бы больше не пыталась бы сделать ни одной попытки в жизни, даже если бы потом он и сам предложил.

- Ну, тут особенности мужской психологии, некоторая упертость, я бы сказала. Надо это понимать и не обижаться. В конце концов, он – муж твоей родной любимой сестры и отец единственного обожаемого племянника.

- Мам, ты только объясни мне одно. Почему это, только я должна его понимать, а он меня нет. Он же тоже должен идти на определенные уступки ради семьи. Почему же их только от меня требуют, а от него нет.

- Значит, я говорила впустую, - вывела резюме мама.

Я –то это давно поняла и потому лишь вздохнула в ответ.

- Ну, в общем, я поехала. Ладно? Без обид?

- На тебя бесполезно обижаться.

Вот и славненько, вот и хорошо. Господи, как я доживу сегодняшний день и доживу ли вообще. Мне еще предстоит объяснение с дикарем- племянником Кафеи Латыповны.

© Елена Дубровина, 2007