Глава 53

После того, как я все для себя решила, мне стало намного легче. Напряжение, державшее меня все это время, наконец, отпустило. Мне снова захотелось спать до такой степени, что я начала засыпать, стоя в объятиях Марата. Он уже привычным движением взял меня на руки и отнес в спальню. Все таки, я очень физиологичный человек. Не могу противостоять своим потребностям и инстинктам.

Я проспала до позднего вечера. Проснулась, когда стемнело. Марат лежал рядом, одетый и смотрел на меня.

- Тебе лучше, - спросил он.

- Мне вообще хорошо.

Он немного помолчал.

- Я сразу хотел сказать тебе одну вещь, но не решился. Потому что ты была в таком состоянии, что ответ был бы однозначным. А я не знаю, решился бы я повторить все снова, если бы ты отказала мне.

- Разве я тебе когда-нибудь говорила, нет, - удивилась я.

- Ты мне вторые сутки подряд ничего, кроме нет и не говоришь.

- Ну, ты чего, - не согласилась я, - надо же делать скидку на то, что ты имел дело с пьяной женщиной, а потом меня мучило похмелье.

- Под женщиной ты себя подразумеваешь, - начал дразнить меня Марат.

- Ты хочешь сказать, что я мужчина, - парировала я.

- Ты девчонка, - вздохнул Марат, - маленькая дурочка, глава фирмы «Рога и копыта», в которой у тебя два подельника, старый, да малый.

- Ты о нашей фирме хотел поговорить?

- И о вашей фирме тоже. Как ты, малыш, думаешь разрулить эту ситуацию.

- Не знаю, - я пожала плечами, - я так поняла, что ты что-то хочешь мне предложить по этому поводу.

- По этому поводу я хочу тебе предложить выйти за меня замуж. Ты согласна? – последние слова Марат сказал таким неуверенным тоном, как -будто до этого я только и делала, что отказывала ему.

- Как ты думаешь, я могу ответить на это предложение, - спросила я, улыбаясь.

- Я не знаю, как. Потому что вместо ответа я слышу вопрос.

Кажется, он занервничал.

- Да, я согласна, - буднично ответила я, как будто каждый день соглашаюсь выйти замуж за любимого человека и добавила, - И ничего, кроме да не надейся от меня услышать.

Я взяла его руку и поцеловала ладонь изнутри.

- Но Марат, ты же женат, - напомнила я, - как же ты сможешь жениться на мне.

- Ты, кажется, тоже замужем, - в свою очередь напомнил мне Марат и продолжил, - ты, наверное, не знаешь, но существует такая процедура, как развод. Только твоим разводом лучше буду заниматься я. А то у вас там все белыми нитками шито. Любой дурак догадается, какой у вас брак был.

- Хорошо.

Я снова поцеловала его руку. Марат мягким движением освободил ее.

- Малыш, нам надо многое обсудить, а ты меня заводишь. Давай попозже. Я ведь могу не выдержать. Я целую неделю жил без тебя, даже больше.

- Делу время, потехе час, - поддразнила я его.

- Надюша, это важно. Давай немного побудь серьезной.

- Мне побыть серьезной или быть ей, - от радости я никак не могу успокоится.

- Я тебя сейчас отшлепаю.

- Давай, - согласилась я.

- Что ты со мной делаешь, - прошептал Марат и обнял меня.

Марат всегда был нежен со мной, но на этот раз он превзошел все, что было раньше. Я растворилась полностью в этом ощущение и единственная мысль, которая промелькнула у меня, я идиотка, если хотела отказаться от всего этого. Наверное, Марат был прав, что сначала надо обсудить все, потому что он так и не смог остановится. Мы ненадолго заснули под утро, а потом всем нам надо было собираться на работу.

Как трудно по утрам отпускать его. Время с ним пролетает как мгновение. Если бы было возможно провести с ним, не расставаясь, столько часов, сколько хочешь, я бы не отпустила его никогда. Тогда бы я ему быстро надоела, наверное. Так что, все, что ни делается – к лучшему. Если бы утром не на работу или по делам, я бы не смогла отпустить его. Чем больше я с ним, тем больше он мне нужен. Если бы можно было быть с ним столько, сколько хочешь. Тогда это и был бы рай. В полном смысле этого слова. Наверное, под раем когда –то и подразумевалось быть всегда с любимым и ни о чем не беспокоится.

Не существует такого слова, чтобы передать беспредельное ощущение полноты жизни в это прекрасное утро. Нирвана – слишком отстраненно. Озарение, просветление – слишком бестелесно. А это ощущение неотделимо от моего тела, от переполняющей его нежности и любви. Я знаю, почему я живу – чтобы любить Марата. Его невозможно не любить. Я не жила и не любила до этого. Все, что было раньше- не в счет. Разминка чувств, испытание тела. Игра гормонов, которая не затронула ни сердца, ни ума. Неужели можно любить кого-то, кроме Марата.

Разве я жила до этого. Я с головой погрузилась в обыденность, и не видела ничего, кроме проблем. Бег времени ощущала по мере преодоления трудностей. А еще по изменению выражения глаз. С каждым годом оно все насмешливее, жестче и мудрее. Удовлетворение сделанным наделяет твое существование смыслом. Но это существование, а не жизнь. Суета сует, добывание пропитания, чтобы суетиться, и этим обеспечить себе пропитание. Круговорот в природе: обмен веществ обеспечивает жизнь, а жизнь обеспечивает обмен веществ. И основная причина, почему это происходит, – потому что ты родился. Это событие произошло без твоей воли и участия и потому ты должен жить, не задаваясь вопросами, зачем, почему и как. Просто живи и участвуй в круговороте природы. Удовлетворяй разные там потребности, в еде, воде и прочем.

Ради обеспечения этих потребностей нам приходится прерывать наслаждение друг другом. Надо идти и зарабатывать себе на жизнь, чтобы обеспечить собственный обмен веществ и нормальное функционирование собственного организма. Чтобы, в свою очередь, можно было любить любимого и наслаждаться им. Вот такой круговорот жизни пришел мне в голову чудесным апрельским утром, когда мы завтракали на кухне у Марата.

Зато Марат с утра озаботился самыми утилитарными проблемами нашего с ним бытия.

- Мы с тобой не договорили вчера, - напомнил он мне за завтраком, - то есть, ты не дала мне договорить, - поправил он.

- Значит, ты предпочитаешь, чтобы я давала тебе договорить, чем то, что я дала тебе, - с невинным видом спросила я.

- Надя, сейчас же прекрати безобразничать, - с самым серьезным видом попытался возмутиться Марат, но не выдержал и улыбнулся, а потом попросил, - давай, милая, серьезно обсудим наши дела. Ведь проблем хватает и надо их решать. Я не сказал тебе самого главного, меня переводят в Москву.

- Как в Москву, - только и смогла выговорить я.

Прекрасное настроение исчезло вмиг, и я почувствовала, как холодная дремучая тоска заползает внутрь меня.

Марат увидел перемену, происшедшую со мной.

- Ты чего, - испугался он, - дай мне договорить. В Москву мы уже вместе поедем. Надо до этого времени хотя бы подготовить все формальности. А потом, предупреди, пожалуйста, на работе, что ты будешь увольняться. Хорошо?

Я кивнула, понемногу начиная приходить в себя.

- Малыш, ты хотя бы дослушивай предложение до конца, прежде чем так в лице меняться. А то ты меня в следующий раз до инфаркта доведешь.

Я снова кивнула. Пока это было самое большее, на что я была способна. Тоска, охватившая меня после слов Марата, не желала быстро оставить свое вместилище. Я все еще не отошла от переживаний того времени, что я провела без Марата. Поэтому переход от блаженства к панике был столько стремителен. Зато обратный процесс протекал заметно медленней.

- Надюш, теперь набрала воздуха в легкие и дослушала меня спокойно, - предложил Марат и продолжил, - через неделю я должен ехать в Москву, заниматься переводом и квартирным вопросом. Ты должна понимать, что мне надо куда-то привести молодую жену.

Я согласно кинула.

- Эту неделю, до моего отъезда ты будешь жить у меня.

Я снова кивнула.

- Потом не знаю. Если ты останешься у меня, надо будет забрать Вареньку от сестры и у тебя будут большие проблемы с ее школой. Ее надо туда отвозить. Сестра пока возражает против моих планов. Они тебе с этим не помогут. Хотя мне очень не хочется, чтобы ты возвращалась к Кафее Латыповне. Может, у мамы пока две недели поживешь?

Я в первый раз отрицательно покачала головой.

- Ты хочешь жить вместе с твоим мужем, - нахмурившись, спросил Марат. Что-то в его словах прозвучало такое, чего я до этого никогда не слышала.

- Марат, - попросила я, - ты же знаешь, что наш брак фиктивный. Мы начинаем развод. Ну, почему ты решил, что я сейчас буду жить с ним, если я до этого с ним не жила. А сейчас-то это мне зачем.

- Не знаю, - продолжал сомневаться Марат, - не знаю, почему тебе не живется в своей семье.

- Марат, - взмолилась я, - об этом долго рассказывать. Вкратце, у меня очень неприязненные отношения с зятем, а мама всегда на его стороне.

- Черт, - вдруг ругнулся Марат, - везде у тебя с мужиками проблемы. А сколько зятю лет, - поинтересовался он.

- Мой ровесник.

- Ладно, - вздохнул Марат, - тогда лучше живи у Кафеи-апы. Не было бы этой проблемы, если бы сестра захотела меня понять. А она ничего знать не желает. Последняя четверть. Не забирать же ребенка из школы.

Я уже начинала догадываться, что родные Марата не одобряют его развод и новый союз со мной. Видимо, было сказано, если эта твоя новая пассия (а может что и хуже) останется жить у тебя, пускай тогда и о ребенке заботится. В принципе, 131 школа по прямой не так уж и далеко от дома Марата, можно пешком дойти. Но из-за этой дороги нам с Варенькой придется не досыпать почти целый час. Я –то выдержу, а ребенку надо отдыхать и нормально закончить год. Значит, придется возвращаться в наше аварийное жилище, к моему юному фиктивному мужу и его доброй бабушке. Но это будет еще через неделю, а пока я не хотела думать ни о чем, кроме того, что я буду с Маратом. О том, что я могу стать его женой, мне вообще было страшно думать. Чтобы не сглазить, как говорят суеверные люди. Я никогда не была суеверной, а сейчас вот стала. Я стану любой, лишь бы быть вместе с Маратом.

Марат подвез меня на машине к зоопарку, но я все равно умудрилась опоздать где-то минут на пятнадцать. И у входа столкнулась с Генрихом. Он посмотрел на меня, как на тяжелую больную и ничего не сказал. Я остановилась, как обычно, в ожидании его язвительных комментариев, и когда их не последовало, то до меня дошло, что на работе ничего не знают о моем воскрешении.

Я прошла в ветпункт. Димка, конечно, был уже на месте и возился со львенком. Я неожиданно обнаружила, как заметно подрос наш питомец. Ему уже не надо было насильно заталкивать мясо в рот. Малыш сидел над миской и, звонко чавкая, уминал мясо, при этом перемазав всю мордочку. Димка на минуту отвлекся от кормления малыша и тоже посмотрел на меня с тем непередаваемым выражением лица, с которым смотрят на безнадежно больных.

- Привет, - поприветствовала я коллегу.

- Привет, если не шутишь, - осторожно ответил Димон, с недоумением глядя на меня.

Я не знала, как себя вести. Если уж Димка, которому ни до кого никогда нет дела, так напряжен, то чего ждать от моих более эмоциональных сослуживцев. Мне не хотелось ничего объяснять, но видимо, за неделю моего сопорозного состояния народ пришел к выводу, что я слегка помешалась.

Первый день в зоопарке прошел, как будто я только устроилась на работу и знакомлюсь со всеми. В какой бы отдел я ни зашла, везде встречала сочувствующие взгляды. Все сразу начинали понимающе переглядываться, стоило мне показаться в пределах видимости. При попытке поздороваться, даже Фира, моя подруга, напряглась и уставилась на меня с тем же удивленным видом, что и Димка. Быстро же они меня похоронили.

К обеду я поняла, что пустая это затея обходить весь зоопарк. Проще остаться в научно – производственном отделе и попытаться выйти с ними на нормальный контакт, какой был у нас до моей «смерти». А уж они потом донесут до общества, что я воскресла.

Осуществлению этого плана всех больше воспротивилась моя подруга Фира. Когда я вернулась в научно-производственный отдел, то застала ритуальное послеобеденное чаепитие. Я ждала, что меня пригласят составить компанию, но все дружно замолчали при моем появлении и обстановка явно накалилась. Фира сидела с непроницаемым выражением лица. Понятное дело, она обиделась. Ее закадычная подруга находилась в сопорозном состоянии, а она понятия не имеет, почему. Интересно, что бы чувствовала я, если бы все это случилось с Фирой, а я представления не имела, что происходит. Все было бы проще, если бы Фира совсем не знала Марата, как моя подруга Женька. А так, как бы она не клялась и божилась, рано или поздно она не удержалась бы и рассказала бы той же Даше –экскурсоводу или Ларисе. А это значит всем. Я морально не готова посвящать весь зоопарк в свою личную жизнь. Особенно, с учетом того, что не все в ней законно.

Сломить сопротивление Фиры мне не удалось до конца рабочего дня. Время после обеда я провела в библиотеке вместе с Игорем за чтением иностранных журналов. Вот кто ничем не возмущался и ни на что не рассчитывал. Как будто нет ничего удивительного в том, что вчера я была мертвая, а сегодня живая. Все таки, он хороший парень и приятный человек. И не навязывает ни свое участие, ни свое общество. Хорошо бы Фире обратить внимание на эти черты своего подчиненного, а не только на его холостой статус.

До конца рабочего дня оставалась около получаса, когда я пошла к себе в ветпункт. Через решетчатую ограду зоопарка я увидела машину Марата и передумала заходить к себе. Димка был на месте, возился со львенком и не нуждался в моей помощи. Следовательно, я с чистым сердцем могу закончить свой первый рабочий день после «воскрешения». У меня появилось такое чувство, что я не особо и нужна в зоопарке. Как –то все приспособились обходиться без меня. Значит, когда я скажу об увольнении, держать меня никто не будет и все устроится, как нельзя лучше.

Когда я подошла к машине Марата, то обнаружила, что она пуста. Значит, он еще раньше приехал и ушел куда-то по делам. Я решила идти к себе и дожидаться его дома, а не стоять как пень посреди улице рядом с пустой машиной. Марата я увидела, едва вошла в наш двор. Он стоял на крыльце у подъезда и смотрел на меня. Непонятно, почему он оставил машину во дворе, а не заехал во двор. Я только собралась спросить его об этом, но он опередил, как будто читал мои мысли.

- Я хотел, чтобы ты видела, что я тебя уже жду, - сказал Марат.

- Я увидела.

- Я уже обсудил с Кафеей Латыповной ваш развод, - продолжил Марат, - они согласились, что я все подготовлю и оформлю ваш развод, когда приеду из Москвы. Самое позднее, даже если я там задержусь, через три, три с половиной недели я все подготовлю к разводу. Крайний срок – месяц. Потому что мне еще надо будет своим разводом заниматься. Но Ярославу уже год, я думаю, это будет менее проблематично, чем раньше.

При напоминании о сыне у меня тревожно заныло сердце. Из-за меня ребенок лишается отца. Хотя, не только из-за меня, но из-за его мамы и бабушки тоже. Много народу приложило старания, чтобы отвратить Марата от семьи. Конечно, мое место тут не последнее, но и не первое. А потом, не совсем же он его лишается. Марат будет заботиться о сыне, помогать ему. И если Марина поймет, что нельзя ребенка лишать отца, то возможно, он будет гостить у нас. Господи, у кого у нас. Все еще вилами на воде писано. Даже я не разведена, а уже мечтаю, у нас.

- Так мы едем, - вопрос Марат прервал мои размышления.

- Да, мне только кое-какие вещи надо взять с собой. Я быстро.

Я на самом деле довольно быстро собралась, и мы поехали к Марату. Чару пришлось оставить у Кафеи-апы, нам не отдавали ее ни под каким видом. В ответ на мое пожелание забрать собаку с собой, Рафаэль надул губы, как будто собирался заплакать и даже не сказал, а прошептал: оставь Чару, пожалуйста. Ей вредно туда сюда переезжать. Я поняла, что если не хочу окончательно испортить отношения со своим несостоявшимся мужем, лучше оставить Чару на месте. Все равно мне через неделю возвращаться обратно.

В машине я решилась спросить Марата, почему Варенька не живет с нами.

- Я думал, что эту неделю мы проведем вместе, - пожал плечами Марат.

- Она больше не любит меня?

- Ну, ты придумала, - удивился Марат, - моя дочь не из тех людей, кто сегодня любит, а завтра нет. Она очень эту неделю переживала, что не может увидеть тебя. Когда я ей сказал, что мне нужно серьезно поговорить с тобой, она согласилась пожить у сестры.

- Ну, мы же уже поговорили серьезно. Может, давай, заберем Вареньку, - предложила я.

- Ты это серьезно, - снова удивился Марат.

- Серьезнее не бывает.

- Может, ты не меня любишь, а мою дочь, - предположил Марат.

И не понятно было, то ли он шутит, то ли на самом деле немного обижен, что я не оценила по достоинству его старания побыть только вдвоем. Но я не представляла, как можно начинать семейную жизнь с Маратом без его дочери. Ведь она будет с нами жить, и чем раньше мы начнем быть семьей, тем лучше. Марат замолчал, и я не знала, как сказать ему это, чтобы звучало не слишком самонадеянно.

- Хорошо, - согласился он, - поехали за Варенькой, если уж вы не можете жить друг без друга. Но ты помнишь, как ты смущалась ее в Залесном. Ты и дома будешь от нее прятаться?

- Не буду, - пообещала я и обняла его, - я тебя люблю.

- Сомневаюсь, - притворно вздохнул Марат, - мне два дня пришлось тебя уламывать, чтобы ты ко мне вернулась. А за дочкой сама напросилась ехать.

- Я ее люблю, потому что она твоя дочь. Как ты этого не понимаешь. Иногда я и жену твою любить готова, потому что она твоя.

- А тещу мою не полюбишь, - ехидно поинтересовался Марат.

- Не знаю, - честно ответила я, - я всех люблю.

- И какое такое место среди этих всех я занимаю?

- Чего ты спрашиваешь, как будто не знаешь.

- Теперь уже не знаю, - пожал плечами Марат.

- Марат, перестань, - попросила я его, - ты же знаешь, что ты для меня значишь. Зачем ты так. Я боюсь потерять твою дочь. А если мы с тобой сейчас уединимся без нее, то есть риск, что она никогда не будет относиться ко мне так, как раньше. Милый, давай заберем ее. Все равно ты целый день на работе, а ночью ребенок спит.

- Уговорила, - Марат улыбнулся, - а ты, оказывается, можешь быть мудрой. Когда захочешь, - он подмигнул.

Я так и не поняла. То ли Марат на самом деле приревновал меня к собственной дочери, то ли просто решил подразнить меня.

© Елена Дубровина, 2008