Глава 10

Глава 10

К тете Кафе я пришла совсем никакая и вместо, того, чтобы успокоить ее, пришлось ей утешать меня. Идти на гулянку очень не хотелось, но домой меня влекло еще меньше, поэтому из двух зол я выбрала меньшее. И еще была мысль, провести как бы предварительное расследование. Шамиль на банкете должен присутствовать, не может же он бескорыстно таскать на себе целый день провизию для праздничного стола. Когда Шамиль выпьет, можно попробовать поговорить с ним на предмет отношения к животным и к кошкам, в частности. Не агент же он разведки, должен алкоголь развязать ему язык. Если еще удастся в супругу его влить спиртное, тогда вообще успех обеспечен. Девушка наша на выпивку слаба, хватает рюмки, чтобы она совершенно опьянела. Лелечка это знает и практически не пьет в компаниях, сидит, наблюдает, а на следующий день с энтузиазмом перемывает косточки присутствующим. Если смогу ее уговорить, то мою миссию можно считать законченной, все, что надо - узнаю.

К началу праздничного застолья я опоздала. Когда зашла в столовую мои подвыпившие сослуживцы так радостно загалдели, как будто для полной гармонии только моей скромной персоны и не хватало. Понятно, что пьяные восторги ничего не значат, их искренность определяется мерой выпитого спиртного, но все равно как-то на время отлегло от сердца. Неожиданно для себя, я поддалась общему настроению и, забыв про расследование, какое-то время беззаботно веселилась вместе со всеми. Поднимала тосты, пела, танцевала, даже поучаствовала в конкурсе частушечников.

В самый разгар веселья к нам на огонек пожаловала охрана нашего зоопарка. О роли этой, так называемой, охраны в защите границ и интересов зоопарка, отдельный разговор. На мой взгляд, наши доблестные сторожа явились прообразом «крышевания». Когда полу- уголовные или совсем уголовные элементы предлагали свои услуги по охране и тянули жилы у объекта охраны долгое время, вместо того, чтобы сразу ограбить его. Кажется, что взять с зоопарка. Бедное, дотационное предприятие. Но наши умельцы могли подоить козла, ограбить покойника, отнять игрушку у ребенка или у старика пенсию, последние жалкие гроши. Говорю это из личного опыта.

Главарь банды Радик или начальник охраны по документам зоопарка, скользкий тип с претензией на главного сердцееда округи, как-то обратился ко мне с просьбой осмотреть его заболевшую собаку. Личные собаки наших сторожей-бандитов числились охранными собаками и находились на довольствии зоопарка. И вроде бы могли претендовать на ветеринарное обслуживание по месту службы.

Я осмотрела собаку, назначила лечение. Радик, милейше улыбнувшись, заверил меня, что собака его находится на полном ветеринарном обеспечении зоопарка, и я могу сразу же начать лечение имеющимися лекарственными препаратами. Я не стала проверять его слова, не станет же он врать, когда речь идет о здоровье его собаки. И провела лечение, которое оказалось успешным. В конце месяца я составила, как положено, акт на списание использованных медикаментов и принесла его в бухгалтерию. Тут наш главный бухгалтер, Анна Ивановна, разъяснила мне, что охранные собаки находятся на продовольственном обеспечении зоопарка и только. Если мне так хочется пользовать их, то я могу осматривать и лечить их в свободное от работы время. А лекарства сторожа должны покупать за свой счет. Потому акт на списание медикаментов она мне подписывать не будет. Израсходованные препараты я должна вернуть в аптеку зоопарка. Счет за лекарства был не такой уж большой, где-то рублей на 18 с копейками. Но как бы для меня эти деньги были не лишними.

Я разыскала Радика и разъяснила ему ситуацию, что он ошибался насчет ветеринарного обслуживания и теперь необходимо вернуть лекарственные препараты, которые были израсходованы на лечение его собаки, в аптеку. Я отдала ему список и попросила все купить в ближайшее время. На тот момент я считала, что вопрос закрыт, не сегодня – завтра мне все будет возвращено и дефицит медикаментов будет покрыт. Но скользкий Радик с вечно кривой усмешкой и гитлеровскими усиками оказался патологическим скупердяем, жмотом, жлобом.

Для начала он сбегал в бухгалтерию и наорал на Анну Ивановну за отказ списать медикаменты, пригрозив напоследок обломать ей ноги. Наш главный бухгалтер, почтенная дама пенсионного возраста, хотя и была въедливой занудой, как все бухгалтера на ее должности, но никак не заслужила того, чтобы какой-то сопляк кричал на нее и угрожал ей. Потом Радик залетел в кабинет к директору и что-то там орал, потрясая неподписанным актом на списание медикаментов. Директор показал ему договор, в котором не было ни слова о ветеринарном обслуживании. Радик на этом, конечно, не успокоился. Еще несколько дней он ходил по зоопарку, жалуясь на бесхребетность директора и жадность Анны Ивановны. Ничего он, конечно, не купил и не вернул. Я по наивности подождала неделю, а потом пошла в аптеку и купила все израсходованные лекарства прямо по списку. Из аптеки прошла в бухгалтерию, чтобы продемонстрировать покупку Анне Ивановне. Она после всех угроз Радика, не имея возможности воздействовать на него, да и побаивалась она его, решила отыграться на мне. Ежедневно Анна Ивановна, приоткрыв дверь бухгалтерии, громогласно вопрошала меня, когда я покрою растрату. Как будто я государственные деньги на личные нужды из кассы взяла.

Единственный участник инцидента из нас троих, кто не орал и не жаловался, была я. Хотя я и понесла некоторые материальные издержки. Как съязвил бывший мой сокурсник, которого я случайно встретила в городе, за лечение надо платить, вот я и заплатила. Ища сочувствия, я пожаловалась ему на то, что зоопарковский сторож наколол меня на двадцатник. Ладно бы этот сторож жил за чертой бедности и делил последний кусок с собакой. Но наш сторож был каким никаким начальством, то есть получал зарплату несколько больше, чем другие сторожа, и вообще был далеко не бедным человеком. Радик владел целым питомником элитных немецких овчарок, среди которых был выдающийся кобель Ральф, чемпион породы, сверх популярнейший во всем Советском Союзе производитель. За вязки своего кобеля Радик брал немалые по нашим меркам суммы, которые не каждый владелец племенной суки мог себе позволить. Например, Таня с Володей, муж с женой, рабочие копытной секции, не смогли заплатить ему сто рублей за вязку и он отказал им. Так что сторож Радик был в состоянии купить лекарства своей больной собаке, но предпочел лечиться за мой счет.

Сейчас, наблюдая как наши сторожа ввалились в столовую, где проходило праздничное застолье, я вспомнила эту историю. Сторожа, конечно, не участвовали в складчине, и их никто не ждал. Благодаря тому, что все были уже изрядно навеселе, размягченные и подобревшие, народ дружно пригласил незваных гостей за стол. И наши молодые скряги не заставили себя упрашивать и дружно налегли как на выпивку, так и на закуску.

А мне припомнилось и то, что история с Радиком имела продолжение. У нас в зоопарке проходила практику молоденькая и хорошенька студентка из университета. Девочку звали Алина и Рома – рыбник сразу же запал на студентку. Конкуренцию ему составил Радик. Не представляю, что девчонки в нем находят, но у нас он слывет за местечкового Казанову. Когда Алина поделилась со мной своими сердечными проблемами, я поведала ей всю историю с неоплаченными лекарствами и 20 рублями, зажатыми у меня. Девчонка не поверила, что существуют на свете такие жлобы и имела глупость рассказать все Радику. А этот тип имел наглость заявиться ко мне в вет. кабинет и с порога заявить, что я скандалистка, интриганка, сплетница. На что я ответила:

- Если ты имеешь в виду историю с медикаментами, которые ты так и не оплатил, а заплатить за них пришлось мне, то, что тут сплетного и неправды. Я собаку твою лечила? – Лечила.

Лекарства истратила? – Истратила.

Ты их оплатил? – Нет.

Оплатить лечение твоей собаки пришлось мне. Так что, что тут неправда и где тут сплетня.

В ответ Радик мне заявил, что я за рубль удавлюсь, у меня поганый язык, и я еще пожалею об этом. С Алиной у него не сложилось, не получилось «большой, но чистой любви». Женщины, даже самые молоденькие и глупые, скряг не любят. С тех пор прошло достаточно времени, у Алины давно закончилась практика и я как-то подзабыла о тех событиях. А сейчас вот вспомнила об угрозах нашего сторожа. Может, он реализовал свою угрозу, ранив Муру. Не сам, так послал кого-нибудь из своих подручных. Их трое, сторожей- бандитов: Радик, Адик и Вадик. Все на ик. Я их зову три ика. Радик – лидер этой троицы, двое других находятся в полном его подчинении. Четвертый сторож, Николай Иванович, солидный женатый мужчина, держится всегда особняком. Отработает смену и сразу домой, общаясь с другими сторожами строго по необходимости.

Ну, вот, появился еще один подозреваемый. Получается, я человек – сплошь конфликтный, раз у меня на примете два человека, желающих мне зла. Они желают зло мне, а погибла Мура. Бедная моя малышка, как она тяжело умирала. Она умерла от неоказания квалифицированной хирургической помощи и не оказала ей эту помощь я. Какая-то нелюдь ненавидит меня настолько, что запросто погубила живое существо, невиновное и беззащитное.

Благодаря визиту нашей бандитской охраны праздник для меня прекратился, и мысли вернулись на круги своя. Кто, ну, кто же! Шамиль за столом – просто душка, заводила и весельчак. Его Лелечка, немного выпив, и совершенно опьянев, кокетничает напропалую со всеми неженатыми зав. секциями, особенно, с Костей – птичником, т. е. зав. секцией птиц. Есть, правда, еще зав. секцией хищных птиц, Азат. Он не равнодушен к Фире, но это единственный в мире холостяк, которого она совершенно игнорирует. Все такие веселые, искренне желают счастья и добра, и кто-то из них смертельно ранил кошку и люто ненавидит меня.

Домой я возвращалась поздно, последние остановки буквально подпрыгивала на сиденье от нетерпенья, как там моя Чара, опять ей пришлось долго терпеть. Едва открыв дверь, позвала собаку, и мы пулей выскочили из подъезда. После того, как она оправилась, я надела ей ошейник, и мы отправились на прогулку привычным маршрутом. Вернулись домой ближе к полуночи, и я очень надеялась, что домашние уже спят. Мои надежды, к счастью, оправдались и до поздней ночи мы блаженствовали с собакой на кухне. Наступило 31 декабря 1989 года. Сегодня нам предстоит бурное празднование Нового года и еще одна бессонная ночь.