Чудо в системе мироздания #1

С. Сошинский. http://www.logic.ru/

"Есть ли в современной научной картине мира место для чуда? Надо ли думать, что всякий раз, когда чудо совершается (а оно совершается) - порядок мира как бы "надламывается"? Или мы можем думать, что, напротив, он таким образом восполняется?

Для большинства ученых-естественников законы природы - не те, что мы знаем, но те, что есть в природе, - представляются полнотой и сплошностью, не допускающей исключений (как нет разрывов в континууме действительных чисел). Для чуда в такой системе нет места. Для многих верующих, напротив, все есть чудо. Скорее стоит сомневаться в реальности законов природы. В обоих случаях проблема соотнесения чуда и закономерности Космоса устраняется.

Можно, однако, взглянуть иначе: чудо не есть или не всегда есть что-то противоположное законам природы - сами законы природы есть чудо. Оно не противоположно обычной человеческой жизни, историческому развитию, становлению наук, их современной мощи: ко всему этому и многому другому, как не выпадающая в осадок и неотъемлемая "соль мира", примешивается то, что иначе нельзя назвать, как чудо. Оно обширней закономерностей всеобщности мира, проникает в его поры, восполняет замкнутость систем открытостью к творению форм нового бытия, новых смыслов, в конечном итоге составляет "вертикальную ось мира", становой его хребет, как бы держа его на себе. Типичное, повторяющееся, закономерное можно представить как "горизонтальную ось" того же мира, что совокупно с вертикалью, т.е. чудом, образует подобие "метафизического креста" Вселенной. При этом не было бы типичного и закономерного, если бы не было чудесного...Вот схематично позиция, о которой будет идти речь. По ходу придется смотреть на предмет то глазами "естественного разума", т.е. науки, то (где этим нельзя ограничиться) - взглядом христианской веры...
Прежде чем говорить о чуде и о науке, присмотримся к чуду самой науки.

Как бы смущаясь несовременностью своих слов, Е. Вигнер¹ в своей работе пишет: "Нам в принципе неизвестно, почему наши теории работают так хорошо. Это чудесный дар, которого мы не понимаем и не заслуживаем". В другом месте: "Чудо - само существование законов природы и человеческого разума, способного раскрыть их"² 1. Не будем считать риторикой слова "нам в принципе неизвестно", "это чудесный дар" и "чудо - само существование..." - примем их так, как они произнесены. Великое искушение для нас, людей XX в., списать подобные фразы на "стиль", то есть на эмоциональное акцентирование. Но слова Вигнера точно соответствуют сути дела.

Вигнер рассматривает известный факт - формулы и уравнения физики, полученные на ограниченной экспериментальной базе и с ограниченной точностью, очень часто оказываются справедливы далеко за пределами исходной базы и с точностью, на много порядков превышающей исходную точность. Более того, полученные уравнения иногда бывают справедливы для условий, резко отличающихся от тех, для которых они сформулированы: и из них удается извлечь то, что в них не закладывалось.

Вигнер рассматривает ряд примеров: закон всемирного тяготения, установленный с 4%-ной точностью и справедливый с точностью на пять порядков большей; случай применения матричной механики к атому гелия в ситуации, в которой созданный матричный аппарат не должен работать. Он приводит пример возникновения теории лэмбовского сдвига, в основу которой была положена математическая модель, вообще не имеющая никакого отношения к лэмбовскому сдвигу. Но построенная таким образом теория оказалась справедлива с точностью 10^-3. "Мы поистине извлекли из уравнений то, что в них не закладывали" - констатирует Вигнер.
Список примеров можно произвольно множить. Открытие позитрона, как логического следствия уравнений Дирака, созданных им для описания электрона. Сам Дирак второе решение своих уравнений пытался исключить, оно же настойчиво не исключалось. Открытие законов Менделя, обнаруженных для одного вида растений, а справедливых для миллионов видов. Кроме того, Мендель фактически округлил свои неточные экспериментальные данные расщепления признаков в потомстве до пропорции 1:3, но именно округление, т.е. по всем понятиям огрубление экспериментальных данных вскрыло сам закон, исполняющийся, как позже выяснилось, с огромной точностью не сравнимой со статистической ошибкой Менделя.

В этих и во многих других случаях мы сталкиваемся с одной и той же нормой существования науки, когда из уравнений извлекается то, что в них не вкладывалось ни экспериментальной базой, ни замыслами авторов. В них оказывается заключенной информация несравнимо большая той, что была исходно вложена. Как если бы в шляпу волшебника положили яйцо, а вылетела стая гусей, вышел мальчик с мячом, выехал трактор.
Возразят: нечему удивляться. Существуют законы природы, и на малой ли ба-зе экспериментов или на большой они открыты, из верных предположений или ошибочных - это совершенно неважно. Мы открыли, и законы будут работать во всей своей области. Также объективно существуют "сцепленные реальности", например электрон-позитрон. Неудивительно, что, затаскивая в теорию одно (электрон), затащили в нее и другое (позитрон), затем вытащили всю сцепленную гирлянду.

Так. Но это возражение лишь объективирует, т.е. формулирует как "объективную данность" то, о чем Вигнер спрашивает: почему это случилось? Почему это так? "Чудо - само существование законов природы". Объективация, т.е. отстраненная констатация того, что следует объяснить, естественно устраняет изумление.

Но, кроме того, наличие законов природы, наличие удивительной самосогласованности природы - не "объективная данность", от века нам врученная и как бы сверху обозреваемая, а реальность, разворачивающаяся перед нами вместе с нами, в нашем историческом становлении. Эта данность приходит к нам всегда непредсказуемым образом. У нас завязаны глаза на то, что будет с нами и каким будет плод наших усилий. Мы стоим не перед "объективной данностью", а перед глобальной неизвестностью. И оказывается, что неизвестное, как бы ни именовать его (объективной неизвестной реальностью, нашей судьбой, а, в конечном счете, волей и промыслом Божьим), являет себя так, что у нас возникает замечательная концепция "законов природы"; разум оказывается способным их раскрыть; сами законы таковы, что порой округление (огрубление) увеличивает точность; теории, выведенные из грубых экспериментов, иногда замечательно точны; малая добытая информация оказывается большой; теории высвечивают явления, о которых создатели теорий не подозревали... И не какая-то "объективная структура законов" перед нами, но именно неизвестное, потому что относительно нас самих, т.е. того, что нам еще откроется, какие новые возможности развернутся и что они с собой принесут - об этом неизвестно ничего. Наши прогнозы такого рода всегда разрушаются. Процесс познания не прогнозируем, как и судьба, частью которой он является. И оторвать объективируемую картину мира от непредсказуемого процесса ее разворачивания перед нами, т.е. от судьбы познающего человечества, мы не имеем права.

Факт непостижимой эффективности математики в естественных науках Вигнер постулирует в качестве "эмпирического закона эпистемологии". Но это есть также попытка объективировать удивительной факт, присвоив ему определенное имя. Имя действует успокаивающе. Факт же тот, что усилия в области науки оправдываются паче ожиданий. Этот факт можно объяснить вслед Пифагору (все есть число) или Платону (мир идей) - это допустимо. Но можно, вернее, необходимо увидеть в нем нечто более простое - дар, "которого мы не понимаем и не заслуживаем". В круге явлений, охватываемых естественным разумом, нет ничего, что гарантировало бы это чудо науки. Надо суметь увидеть в нем прежде всего эту его необусловленность. И вне зависимости от того, опосредуется ли приход этого феномена к нам в "мире вечных идей", или осуществляется как-то иначе, - прежде всего это необусловленный дар. И отнестись к нему соответственно с открытой душой, с благодарением".

---
¹ Вигнер (Wigner) Юджин (Эуген) Пол (1902-1995), американский физик-теоретик. Родился в Венгрии. Работал в Германии, с 1930 в США. Одним из первых (1931) показал эффективность применения теории групп и идей симметрии в квантовой механике. Участник разработки первого американского ядерного реактора. Нобелевская премия (1963).
² Вигнер Е. Этюды о симметрии. М., 1971. С. 182-198

(Перепечатано из газеты В.И.Олийника "На пороге вечности")