Natalie Cole, "Snowfall on the Sahara", 1999

Когда поет Натали Коул, тоУитни Хьюстон, Тони Брекстон и Джане Джексон могут, конечно, хором отдыхать. Но когда Натали Коул поет попсу, то хочется спросить: "Зачем она это делает?" Зачем, если для этого есть Уитни Хьюстон и т.д. Для чего это вдруг взрослой женщине, состоявшейся певице понадобилась слава поп-дивы, соперничающей со "Spice Girls" за место в хит-параде?

Половина альбома "Snowfall on the Sahara" стала бы отличным саундтреком к диснеевскому мультфильму про любовь зверюшек: катится слеза, голос дрожит, но в нем звучит надежда. Другая половина напоминает то, что сегодня называют ритм-энд-блюзом, когда вручают всякие там грэмми: минимум мелодики, много тромбонов и та же дрожь в голосе. Возражений не вызывает, пожалуй, "Every Day I Have the Blues": здесь Натали Коул узнаваема и неповторима.

Jacques Loussier Trio, "Ravel's "Bolero", 1999

Жак Луазье - джазовый музыкант с классическим образованием, что и опередило его интерпретацию "Болеро" Равеля. Это произведение, наряду с "Турецким маршем" Моцарта и "Лунной сонатой" настолько известно, что, заслышав первые такты, даже представитель потерянного поколения наморщит лоб в попытке вспомнить автора шедевра. Однако Луазье избегает как прямой, так и черезчур авангардной трактовки произведения. "Черезчур" - потому что даже несколько неровных джазовых риффов, подмешанных в классику, все-таки немножко авангард. Повода обвинить музыканта в осквернении наследия нет: джазовые и классические традиции, настолько непримиримые с виду, гармонично слились воедино, и непонятно даже, где заканчивается Равель и начинается Луазье. Ясно только, что последний ПРОДОЛЖАЕТСЯ в сюите "Нимфы", навеянной эксперементатору одноименной картиной Моне. Джазово-классический имперссионизм, гениально написанный и гениально исполненный, доставит истинное наслаждение как студенту консерватории, так и непрофессиональному меломану.