Евгений Зыков

История первая,
рассказывающая о том, как все начиналось,
и как надо знакомиться с дятлами

Апрель в этом году выдался на редкость солнечным, и летать в лесу было сплошным удовольствием. Теплый воздух приятно обдувал все перышки и, казалось, крылья уже не нужны - перестань ими махать и все равно будешь лететь туда, куда тебе надо. Дятел Дырдарот знал, что это не так, однако не удержался от соблазна проверить свои чувства. Он сложил крылья, закрыл глаза, по инерции пролетел еще немного вперед и. . . камнем упал вниз. Только у самой земли Дырдарот очнулся, захлопал крыльями и полетел дальше. "Все-таки не зря птицам крылья даны, - подумал Дырдарот. - А иначе они бы летать не смогли".

Дятел Дырдарот был почтальоном. Каждый месяц он облетал соседние леса и поля, заглядывал на болота и озера, собирая и раздавая письма, сплетни, слухи и посылки. Все это он складывал в небольшую сумочку, постоянно бывшую при нем. Работа его была не очень трудной, иногда, правда, сумочка тянула к земле, да вот еще зимой приходилось нелегко - порывистый ветер старался сбить его с дороги, налетая то справа, то слева, снег залеплял глаза, а мороз, казалось, только и ждал, когда Дырдарот раскроет крылья, чтобы тотчас же забраться к нему в перья и захолодить его тело до самых кончиков когтей. Но Дырдарот терпел, и после зимы обязательно наступала весна. Иногда она была дождливая, ветреная, будто недовольная чем-то - то ли толщиной льда на Камышовом Болоте, то ли излишней суровостью уходящей зимы. А иногда, как в этот год, улыбалась ласково и нежно, смеялась задорно и радостно, и ее смех далеко разносили по лесам и полям звонкие перелетные птицы. И уж в такую-то весну летать было легко и приятно.

Дятел Дырдарот взглянул на солнце и понял, что подошло время обеда. Он осмотрелся вокруг и, увидев подходящую сосну, подлетел к ней. Внешне она была такой же, что и десяток других, стоящих рядом, но Дырдарот знал, что внутри нее копошатся ненасытные короеды и, если их не остановить, то через год от этого дерева не останется ничего, кроме кучки трухи и гнили.

Дятел без труда нашел дырку, проделанную в коре одним из них, и принялся долбить дерево, углубляя и расширяя ее. Короед, сидевший внутри, понял, что путь назад отрезан - ведь там сейчас работал клюв Дырдарота. И он лихорадочно стал делать ход наверх, потому что дятлы не любят извилистых путей из-за своего прямого и длинного клюва.

Дырдарот раздолбил дырку, но короеда там не оказалось, и только сверху на клюв падали какие-то опилки. "Ага, - усмехнулся Дырдарот. - Наверх пополз". Эта уловка короедов была ему знакома, поэтому он просто пересел на ветку повыше и стал долбить новую дырку. И чуть-чуть не успел - короед опередил его. Такого с дятлом никогда еще не случалось. Он рассердился и начал долбить новую дырку еще выше.

Так они с короедом соревновались до самой вершины. И только наверху, когда увлеченный проделыванием хода короед вдруг выскочил из дерева наружу и увидел близко-близко глаза дятла, эти гонки закончились. "Сейчас он меня съест", - подумал короед и приготовился к самому худшему. "Сейчас я его съем", - подумал Дырдарот и раскрыл клюв.

Но тут его внимание отвлекли какие-то крики внизу, под деревом. Он посмотрел туда, а короед, обрадованный этим обстоятельством, юркнул в свой ход и поспешил прочь от этого упорного дятла. Но Дырдароту было уже не до него.

Под сосной протекал довольно глубокий ручей. Из-за теплой погоды почти весь снег в лесу растаял, и от избытка воды ручей бурлил водоворотами, шумел водопадами и крутыми изгибами своего русла. Около сосны оно было очень узким, и поток воды стремительно уходил куда-то вниз, под ствол упавшей осины, лежавшей поперек ручья.

Вот на это бревно течение несло маленькую и хрупкую лодочку с парусом. А в лодочке кричал и размахивал ярким оранжевым шарфиком мышонок. Он никак не мог заставить свое суденышко приблизиться к берегу. Столкновения с бревном уже нельзя было избежать, а плавать он не умел. Поэтому мышонок звал на помощь, надеясь, что кто-нибудь его все-таки услышит.

Дырдарот полетел вниз, сбивая крыльями маленькие веточки, и успел схватить клювом верхушку мачты. Лодочка на мгновение остановилась, но течение продолжало тянуть ее за собой. И мачта не выдержала и переломилась у самого основания. Лодочка, освобожденная от лишней тяжести, весело закружилась в бурлящей воде, ударилась в тяжелое бревно и разбилась вдребезги.

Мышонок же успел в последний момент схватиться за самый краешек мачты и теперь висел в воздухе, смешно поджимая задние лапки, чтобы их не касалась вода.

"Спасся", - подумал Дырдарот и полетел к берегу.

Вдруг подул сильный ветер. Парус, который все еще болтался на обломке мачты, упруго усмехнулся и понес дятла с мышонком вслед за ветром.

Этот день Дырдарот запомнил надолго. Их носило вверх и вниз, вперед и назад, влево и вправо. Иногда они мчались по небу, задевая головами облака и обгоняя их, а потом вдруг непоседа-ветер прижимал их к самой земле, и Дырдарот чертил своими крыльями на оставшемся кое-где снеге затейливые узоры. Они метались среди деревьев в лесу, проскальзывая между стволами и ветками, облетая их на таком расстоянии и в таких местах, где ни одна нормальная птица ни за что бы не стала летать. Ветер будто бы решил побаловаться с ними, поиграть, показать свое могущество и силу. И дятел с мышонком, покорные его воле, то взлетали с огромной скоростью вертикально вверх, то плавно спускались вниз, беззаботно паря и раскачиваясь из стороны в сторону. Но лишь только Дырдарот делал попытку убежать, свернуть в сторону от намеченного ветром пути и принимался махать крыльями, как мощные потоки воздуха начинали дуть с разных сторон сразу, превращая спокойный до этого полет в беспорядочное кувыркание. А вся причина была в парусе. Парус, маленький кусочек материи, радовался ветру и охотно подчинялся ему. Дятел же не мог выпустить из клюва мачту, на которой болтался парус - ведь тогда спасенный им малыш разобьется и погибнет. А мышонку ничего не оставалось, как держаться за мачту, крепко сжимая ее своими передними лапками.

Наверное, так они и болтались бы в воздухе, пока ветер, не наигравшись вволю, не бросил бы их в какой-нибудь сугроб в лесу, но тут в дело вмешалась почтовая сумка дятла. До сих пор сумка болталась где-то сзади, но во время одного переворота она внезапно сорвалась с дятла, раскрылась и, проглотив мышонка, преспокойно полетела вниз.

Дырдарот, увидев, что мачта опустела, тут же отпустил парус, а ветер, радостно схватив его, умчался за соседний бугор и там до самого вечера играл с ним, как кошка с бабочкой.

Дырдарот, освобожденный и от ветра, и от мачты с парусом, и от мышонка, вдруг почувствовал, что ему чего-то не хватает. Он стал медленно летать по воздуху, размышляя на лету: "Кто я такой? Я - дятел. Кроме того, я - почтальон. Как и все другие почтальоны, я разношу по лесам и болотам письма и посылки, лежащие в моей сумке. Эта сумка. . ." И в этот момент Дырдарот понял, что с ним больше нет его любимой почтальонской сумки. Он осмотрелся и увидел ее уже у самой земли. Дырдарот сложил крылья и помчался вниз.

Хорошо, что сумка падала не очень быстро, да к тому же ремешком вверх. Дырдарот поймал ее, когда до земли оставалось не больше пяти воробьиных крылышек.

Уставший и измученный такими приключениями дятел решил отдохнуть. Невдалеке на опушке леса стоял сарай с плоской, местами дырявой, крышей. "Хорошее место", - подумал Дырдарот и полетел к этому сараю.

На крыше было тепло, и дятел, поставив свою сумку, начал расхаживать из стороны в сторону, разговаривая сам с собой:

- Да-а, ну и денек выдался! Без обеда остался, мышонка спасал, с ветром боролся, за сумкой летал! Устал, как десять дятлов! А тут еще и сумка шевелится! Что?! Сумка шевелится?!

Дырдарот от неожиданности подпрыгнул и, отскочив в сторону, сказал:

- А ну, выходи!

- Да это я, мышонок Пип!

И вслед за этими словами крышка сумки откинулась, и оттуда показалась немного испуганная и запыленная мордочка мышонка. Он с удовольствием чихнул и, щуря от дневного света свои маленькие глазки, спросил:

- А что, уже прилетели?

И снова чихнул. Дырдарот посмотрел на него и немного ворчливо сказал:

- Прилетели, прилетели. Вылезай.

- А как Вас зовут? - спросил мышонок, спрыгивая на крышу.

- Меня зовут Дятел Дырдарот. Я почтальон. А зачем тебе?

- Моя мама всегда говорила мне: "Пип, если кто-нибудь сделает тебе доброе дело, обязательно спроси его имя перед тем, как поблагодарить". И вот теперь, зная, как вас зовут, дядя Дырдарот, я хочу сказать Вам большое спасибо за то, что Вы меня спасли.

- Ладно, ладно. Ты лучше скажи, как ты в тот ручей-то попал?

- Ну, тут все просто. В марте мне исполнился один год. И вот я нашел большой кусок сосновой коры, и вдвоем со старшим братом Пунсом мы сделали из него лодку. Мама в дорогу испекла пирожков с орехами, а моя старшая сестра Памилка связала мне шапочку и шарфик. И два дня назад я сел в свою лодочку, помахал лапкой своим родным и поплыл в неведомые края.

- Зачем же ты уплыл-то?

- Обычай такой. Как мышонку исполняется один год, он уходит из дома. Хотя бы ненадолго - на год или два.

- Да, интересный обычай, - Дырдарот помолчал и посмотрел на темнеющий невдалеке лес. Уже опускались сумерки. Близилась ночь. - А что же ты теперь делать будешь?

- Пока не знаю. Устроюсь, наверное, здесь где-нибудь. Да вот, хотя бы в этом сарае!

- А что, неплохая мысль, - одобрил дятел. - Ну, ладно. Мне тоже пора ночлег искать. А завтра лететь дальше - по лесам, болотам, полям. Будь здоров, еще увидимся.

И Дырдарот, схватив сумку с письмами, полетел к близкому лесу и пропал в сумерках.

"До свидания", - крикнул Пип. Оставшись один, он немного погрустил, глядя на появляющиеся на небе то здесь, то там звезды, потом, улыбнувшись, побежал внутрь сарая искать себе ночлег и укрытие.

Так начинается сказка про маленького мышонка Пипа, его норку в сарае около леса и его друзей.