|
- Родилась я от замечательной четы, на мой взгляд. Моя мама была крещена в
том же Царскосельском Екатерининском соборе, в котором были крещены дочери
царя и сам Николай II. На это у меня имеется изумительная выпись из метрической
книги Царскосельского Екатерининского собора. Мой дедушка - потомственный
дворянин, приближенный к императору.
После революции семья претерпела страшные гонения: мы пережили четыре
конфискации - в восемнадцатом, в двадцать втором, в тридцать седьмом,
в пятьдесят первом. В результате всех этих перипетий, мне суждено было
родиться на крайнем севере в г. Ухта в Коми, куда мама была выслана как
жена врага народа. Папа мой - полунемец полуангличанин - был высоко образованным
человеком. Он, как и многие представители интеллигенции, был арестован
и расстрелян. И в этом нет ничего удивительного, поскольку надо было уничтожить
тот мозговой клад, который мог противиться режиму. А это могла делать
только высочайше образованные люди, которые на генетическом уровне имели
и культуру духа и логику восприятия событий и которые могли представлять
угрозу для правящего режима.
После хрущевской оттепели мы вернулись в Москву, где нам предоставили
квартиру и даже какие-то деньги за конфискованное имущество. В столице
я поступила в институт Мориса Тореза. Тогда только два института готовили
специалистов, знающих иностранные языки, на высочайшем уровне - этот и
ленинградский. Получив специальность синхронного переводчика, я преподавала
в МИФИ и в качестве побочного заработка работала на международных конгрессах
и симпозиумах. Потом я вышла замуж за араба из Сирии. Он учился в аспирантуре
МИСИ, и по окончании аспирантуры мы уехали в Сирию. Именно в Сирии я начала
переводить Коран.
Я была очарована тем, как живет эта страна. Я была свидетелем, как русские
специалисты, уезжавшие из Сирии, находились из-за этого в состоянии сильной
душевной депрессии. Именно по таким странам, как Сирия, мы можем видеть,
как плодотворно работает религия. Потому что ценность религии в том, какие
плоды она взращивает. Слово "ислам" (от арабского са-ли-ма)
обозначает мир, безопасность, спокойствие, чистоту намерений, хороший
вкус - все эти словарные значения дает наш арабско-русский словарь. Именно
глядя на то, как работает ислам в арабском мире, мы можем видеть, что
эта религия - действительно Господня. Да, безусловно, есть отход от нормы,
но в целом мы видим, что там нет ни алкоголизма, ни проституции, ни воровства.
- В чем разница между исламом в России и исламом
в арабском мире?
- К сожалению, последователи ислама в России невежественны. Это самая
большая проблема. Ислам у нас ассоциируется с теми понятиями, которые
были навязаны школьным и институтским образованием, - образовательной
системой, которая приписывала исламу все огрехи, которые встречались в
мире. Однако все эти знания никогда не основывались на научном факторе,
они были тенденциозно направленными. Точно так же, как церковь объявлялась
опиумом для народа, ислам объявлялся военным агрессором. В этом заключается
основное отличие. Но вы знайте, что меня потрясло больше всего? Когда
нам дали свободу религиозного волеизъявления, то началось такое массовое,
исключительно эмоциональное возвращение к религии отцов и дедов! Я имею
очень тесные связи с молодежью, чьи родители этнические мусульмане. Я
говорю "этнические", потому что им не дали исповедовать свою
веру - это не их вина. Но я смотрю, как их дети рвутся к исламу. Я объездила
все Поволжье: была в Волгограде, Саратове, Казани, Ульяновске - везде
молодежь стремится к исламу, подобно тому, как испытывающий жажду стремится
к воде. Кстати эту же тенденцию я наблюдала в Турции, где все мечети переполнены
людьми от 18 до 40 лет. После сорока уже все кемалисты, что очень интересно.
Сейчас наблюдается очень мощная интеллектуальная, именно интеллектуальная
экспансия ислама. Ни в коем случае не военная, не силовая, и даже не пропагандистско-миссионерская.
Люди приходят в ислам, изучив и поняв, что это такое, а стремление к изучению
религиоведения во всем мире сейчас очень сильное. Все устали от этой бесконечной
безнравственности, от этого безумного добывания денег, устали от развлеченческой
стороны нашей жизни. Люди хотят нравственности, чистоты - а это и есть
ислам.
- Когда произошло ваше возвращение в ислам, и с
чем это событие было связано?
- Вы замечательно задали вопрос. У меня был потрясающий телефонный звонок
из Уфы - мне звонит человек и говорит: "Меня зовут Владимир, а фамилия
моя Шмидт. Я этнический немец, я вернулся в ислам. В вашей лекции я слышал,
что в ислам люди возвращаются, они рождены мусульманами, но они этого
не знают. Им требуются и знания, и возрастная мудрость, чтобы понять,
что они родились в исламе, а сейчас настало время к этому вернуться".
Я поняла, что я была мусульманкой всю мою жизнь. Я этого не знала, пока
не прочитала Коран. Я вам говорю откровенно, если человек прочтет Коран,
то перелистнув последнюю страницу, он скажет "Хвала Всевышнему Аллаху".
Единственное, он должен не спешить, читая.
Мое возвращение в ислам произошло в Сирии, когда я прочла Коран с пониманием,
то есть с тафсиром (комментариями). Ведь даже самые образованные арабы
читают Коран только с тафсиром.
- Вы являетесь потомственной дворянкой, а дворянское
сословие всегда было локомотивом общественно-политической жизни России.
Как вы относитесь к тому, что ислам оказывает все больше и больше влияния
на общественно-политическую жизнь в России и в мире?
- Вы знаете, это очень важно. Потому, что если мы посмотрим, скажем, на
парламент Англии, то сейчас уже показывают по Би-Би-Си как этнические
англичане - члены парламента, кстати, потомственные лорды, принимают ислам.
Это является очень большим показателем. Я ни в коем случае не призываю
людей принимать ислам, я призываю людей узнать, что это такое, понять,
что существует нечто обобщающее всё и вся - это Кораническое писание,
которое с глубочайшим уважением относится к верующим других религий -
иудеям и христианам, называя их с уважением "ахлуль китаб" ("люди
Писания"). Поэтому для России, как наследницы двух религий, очень
важно проявление высочайшего внимания ко всем религиям, в особенности
к христианству и исламу. Ведь у нас не пришлые мусульмане и не пришлые
христиане. У нас этнические, наши собственные христиане и мусульмане.
Пришлые у нас другие религии. Нашим царям и императорам хватало и мудрости,
и политической зрелости, и социальной справедливости понимать, что Россия
- земля двух исконных религий. Причем если говорить откровенно, то ислам
появился в России за 150 лет до христианства. К тому же он пришел на своих
"собственных ногах" по водным путям через Каспий и Кавказ, поднимался
по Поволжью, в то время как христианство у нас было декретировано, и в
единоночье Россия стала христианской просто указом Владимира Красное солнышко,
который загнал всех в Днепр и сказал: "Отныне мы христиане".
Причем люди подумали, что это предмет еды и спросили: "А с чем это
едят?" Это был любопытнейший исторический прецедент. Но тем не менее,
обе религии являются этнически, генетически, национально нашими.
- Ислам - это не только набор ритуалов и обрядов.
Ислам представляет собой всеобъемлющий образ жизни. Как вы считаете, обладает
ли мусульманин, живущий в светском государстве, возможностью вести исламский
образ жизни в полной мере?
- Сейчас, наверное, можно говорить об этом. Вы правильно сказали, ислам
- это образ жизни, а не структура, и этим он отличается от других религий.
Вы просыпаетесь утром мусульманином, вы проживаете день мусульманином,
и вы ложитесь спать мусульманином. Более того, Пророк Мухаммад (мир ему)
сказал замечательную вещь, на которую мы должны ориентироваться: "Каждое
утро человек ставит свою душу в заложницы, а вечером он ее получает отягощенную
грехами, либо облегченную и украшенную благодеяниями". Что мне не
нравится в структурах, так сказать, основанных на вере? Там вы априори
знаете, что придете в воскресенье в храм Господень, исповедуетесь, причаститесь
и выйдите оттуда "безгрешным". А всю неделю вы живете себе в
корысть, где-то на уровне подкорки сознавая, что в воскресенье вы придете
и очиститесь от грехов. Мне кажется, что это является очень расхолаживающим
элементом, допускающим совершение греха. В исламе нельзя прийти в пятницу
в мечеть исповедаться, причаститься и выйти оттуда безгрешным. В исламе
вы будете отвечать за каждый свой грех. Причем ислам настаивает не только
на совершении тауба (покаяния), ислам еще настаивает, чтобы зло было покрыто
добром в пользу потерпевшего. Ни один смертный человек на земле не сможет
отпустить ваш грех. Это очень важный момент.
- Вы часто выступаете в СМИ, где с вами скорее
общаются как со специалистом исламских переводов, однако мусульманские
политические и религиозные деятели, ученые-теологи не имеют возможности
так часто выступать. Их редко публикуют в газетах, приглашают на телевидение
и радио. Как вы относитесь к этому?
- Ко мне больше обращаются как к эксперту по тексту. Потому, что всех
интересует знание текста.
Что касается политики, то по данным центра Карнеги в России проживает
около 25 млн. мусульман. При такой огромной исконно российской мусульманской
общине, я считаю, что власти уделяют исламу очень мало места - чрезвычайно
мало. Если, скажем, в Англии есть парламентские слушания по исламу с приглашением
на них мусульманских ученых, то у нас таких слушаний практически нет.
На памяти лишь одно мероприятие, проведенное Зоркольцевым пару лет назад,
но это капля в море. К тому же туда не были приглашены специалисты по
исламу. Мусульманских ученых надо вытягивать на разговор с политикой,
для того, чтобы вносить элементы мусульманской нравственности в российское
законодательство. То же самое можно сказать о внесении христианской нравственности
в политику. Но в этом плане ислам выигрывает у христианства. Почему? Если
в христианстве присутствует лишь историческая традиция, то в исламе в
основе каждого прецедента лежит причинно-следственная связь. То есть самое
важное объяснить, почему так произошло - выявить причину, а потом проанализировать
следствие. Вот это и делает Коран. Поэтому если мы говорим о привнесении
нравственности в политику, мы больше должны основываться на исламском
законодательстве, нежели на христианском, которое более описательно, а
ислам более аналитический.
- Наряду с проблемой нравственности существует
не менее важная проблема, связанная с гражданскими правами и интересами
российских мусульман. Они в достаточной мере защищены в России?
- Нет, конечно! Обратите внимание на следующий чрезвычайно важный момент.
У нас есть два грандиозных праздника уровня Рождества, Нового года, Пасхи
- Ид аль-Фитр и Ид аль-Адха. Эти праздники настолько значимы для каждого
мусульманина, что три выходных дня на каждый из них должно быть предоставлено
мусульманам на конституционном уровне. Сегодня ничего этого нет, и это
очень показательно. У нас существуют другие настолько значимые для каждого
мусульманина даты, например, никях (религиозное бракосочетание), что они
должны учитываться в законодательстве по труду. Или, например, очень большой
праздник в семье обряд обрезания младенца, который, кстати, продиктован
библейским текстом и поставлен в Библию, как завет вечный. Другое дело
христиане отступили от него. Тем более что христианских праздников много,
а мусульманских мало. У нас христианский праздник каждое воскресенье.
В церкви звонят колокола. Никто против этого ничего не имеет. Это праздник
души и это замечательно. Но еще раз подчеркиваю, что мусульманских праздников
слишком мало, чтобы их не праздновать. Это очень важные моменты, которые
не учитываются в нашем государстве.
- Вы отметили, что ислам и христианство являются
двумя исконно российскими религиями. Что вы можете сказать в ответ на
все разговоры, что сегодня в нашей стране имеет место доминирование одной
религии по отношению ко всем другим. Это, как вы уже говорили, касается
праздников, а также государственной символики и т.д.?
- На мой взгляд, такое предпочтение есть и оно основано на количественном
соотношении. Если у нас 25 миллионов мусульман, то русских 100 миллионов
- в 4 раза больше. Естественно предпочтение отдается большинству. Я считаю,
что это нормальное явление.
Что касается символики, то у нас, к сожалению, никак не отражен исламский
фактор - это, я считаю большим упущением. Тем более что такая изысканно
красивая символика, как полумесяц, могла бы каким-то образом быть отображена.
Это было бы только во благо России.
- В переводе смыслов Священного Корана вы использовали
работы исламских ученых, как давно прошедших лет, так и новых, в том числе
Сайида Кутба, казненного египетскими властями. Почему образованных, интеллигентных
людей, ученых, стремящихся вернуться к истокам ислама, обвиняют в радикализме,
фундаментализме и на этом основании преследуют?
- Вы знаете, мне понравилось, когда в одной из программ, если я не ошибаюсь,
Владимира Познера зашел разговор о фундаментализме. И там Владимир Лукин,
которого упрекнуть в тенденциозности к исламу очень трудно, - он немусульманин,
- сказал замечательную вещь, что фундаментализм - это возвращение к основе
основ. Поэтому в этом смысле фундаментализм - это замечательно! И не только
в исламе. Было бы неплохо и для христианства возвращение к основе основ,
то есть к тому, что заповедовал Иисус, потому что это величайший Господний
посланник и в Коране Всевышний говорит о нем: "Это мое слово, и Я
укрепил его духом от Себя".
У нас очень неправильно слово фундаментализм наградили отрицательным знаком,
потому что возвращение к истокам нравственности - это всегда положительно.
То же самое можно сказать о иудейском фундаментализме - как о возвращении
к Торе. И если в Торе говорится, что Бог "рассеет евреев по миру"
и "они будут малыми среди больших" и как "помет на улицах",
пока не придет Мошиях, государство Израиль не должно быть образовано,
а его, тем не менее, образовывают. И фундаментализм в иудаизме - это,
прежде всего, отказ от образования Израиля.
- Вы - неэтническая мусульманка, принявшая ислам.
Что сегодня является наиболее способствующим фактором для возвращения
русских в ислам и что является наибольшей помехой этому?
- Больше всего будет способствовать просвещение. Русский человек был и
остается чрезвычайно чувствительным к религиозной правде. Это писал еще
Владимир Сергеевич Соловьев задолго до революции. Если русскому человеку
открыть религиозную правду, то он сразу ее возьмет. Он очень чист, очень
изыскан, очень тонок. И здесь я говорю обо всех народах, сформированных
на одной и той же культуре - русских, татарах, чувашах, калмыках и других.
Морис Бюкай, член французской академии наук, антрополог, хирург, - потрясающий
души человек, принявший ислам, - сказал очень важную вещь, что ислам будут
принимать только люди с очень широким спектром знаний. Поэтому мы видим
Рене Генон, Стив Джонсон, Ив Кусто, Роже Гароди, то есть философы, врачи,
химики, физики, принявшие ислам - именно люди, владеющие очень обширными
знаниями. Человеку с улицы ислам принять будет гораздо сложнее - у него
для этого не хватает культуры духа и информационного поля. В связи с этим
мне кажется, если Россия будет работать над образовательным уровнем в
области религиоведения, то здесь все шансы только у одной религии - ислама.
Поскольку если Библия была заменена Кораном, значит это Господу так угодно.
К величайшему сожалению мы не имеем Евангелия от Иисуса, значит так было
задумано, значит религия должна была прийти, исчерпать свою надобность
- временную, пространственную, национальную и уйти. Единственная религия,
которая не имеет ни временной, ни национальной, ни пространственной надобности
- это ислам.
- Хотелось бы завершить нашу беседу следующим
вопросом. Какова, с вашей точки зрения, роль интеллигенции в процессе
исламского возрождения?
- Я считаю - это, прежде всего, просвещение. Интеллигенция должна в доступной
форме дать всем окружающим, независимо от национальности и вероисповедания,
правдивую, неискаженную информацию об исламе. Структур, построенных на
вере в Бога много - структура церкви, структура синагоги и т.д., и они
остаются лишь структурами, но это не сама вера. Поэтому мы должны нести
знания о вере.
|