Обложка Альманаха

ПОЛУНОЧНИК

 

 

Александр Тараторин

 

 

Дурная компания.

 

 

Глава 16. Автопоезд из Кембриджа.

 

В прохладном зале компании, под немигающим светом люминесцентных ламп, светился серыми пузатыми свеженькими боками, подмигивал зелеными и красными лампочками, поблескивал позолоченными разъемами новый прибор, гордость команды и Ефима. Над распотрошенной коробкой склонился Петя, с сосредоточенным видом закусивший запорожские усы и изучающий мерцающие голубоватые импульсы, бегущие по экрану осциллографа. Импульсы зарождались на металлических ножках черненьких микросхем, хитроумно раскиданных внутри серого металлического ящика с надписью "Пусик". Андрей с интересом заглядывал ему через плечо, водя рукой по испещренной поправками схеме, которую он держал у себя в руках, и изредка с важным видом давая советы. За стоящим рядом компьютером сидел Борис, прищурясь и уставившись в экран. Лицо его выражало целую гамму эмоций, из которых прежде всего в глаза бросалась пренебрежительная кривая ухмылка, как будто буковки, мерцающие на экране бросали ему вызов подобный тому, который моська бросала цирковому слону. Руки Бориса с невероятной скоростью летали над клавишами, он одновременно работал по крайней мере с шестью программами, тут же сравнивая бегущие колонки цифр с ожидаемыми и листая толстый справочник. В тот момент, когда он находил правильную комбинацию цифр, лицо его озарялось торжеством, он сжимал кулаки и невольно приподнимался в кресле.

Время от времени к волшебной коробке подбегал Леонид, держа маленькие плоские проводки и пластмассовые разъемчики, которые он то и дело прикладывал к различным платам, поджимая губы и ругая бездарных поставщиков. С разъемами, насколько я знал, обнаружилась проблема, так как после нескольких переключений они трескались и начинали ломаться.

Я со вздохом посмотрел на эту сцену, напоминающую слаженную работу космонавтов на борту орбитальной станции. В груду железа, подмигивающую разноцветными лампочками, я вложил немалую часть своей души. Головная боль, страх, непонимание, радость находок и отчаяние, бессонные ночи - эти тупые, безликие холодные железки впитали все, как вампир, высасывающий кровь из своей жертвы, и теперь жили своей собственной жизнью. Под их оболочкой бегали короткие импульсы, заставляющие облачка электронов пульсировать и обрушиваться на миллиарды переходов, спрятанные под черными тельцами микросхем, жужжал вентилятор, и электронный мозг компьютера посылал в коробку миллионы инструкций, составленных Борисом и Петей и заставляющих крохотные заряженные частички исполнять свой замысловатый танец. Этот танец должен был в скором будущем принести Ефиму немалый доход.

Я вспомнил о старой гипотезе, что вся наша вселенная на самом деле заключена внутри какого-нибудь электрона, и содрогнулся, представив, как в другом измерении, где-то бесконечно далеко, сидит огромный Борис, и бескрайняя космическая пустота с разбросанными клочьями газа сжимается, пульсируя в такт его командам.

Я оторвал свой взгляд от загадочного прибора и увидел, что в дальнем конце зала появился Ефим. Он рассеянно осмотрелся вокруг, затем подошел к пожилому китайцу, сидящему на сборочной линии, о чем-то с ним дружелюбно поговорил, снова осмотрелся и направился к нам.

- Ну, как дела? - судя по тону Ефим находился в рассеянно-расслабленном состоянии. - Машина готова? Надо ее начать выпускать, это будет сенсация. Уже сейчас о ней все говорят, вы не представляете, телефоны обрывают. Я точно говорю, мы прибыль удвоим или утроим. Ни у кого ничего подобного даже близко нет! - Ефим подошел к Пете, продолжающему одной рукой крутить осциллограф, а другой лазить по схеме электронным щупом. - Есть проблемы? - спросил он. - Листен, Листен, что ты все время сидишь, ты на себя посмотри! Ты же как робот, я точно говорю, глаза сумашедшие, ковыряешься. Засиделись, кроме работы ничего не видите, с утра до ночи паяльники, приборы. - Петя растерянно смотрел на Ефима снизу вверх. - Листен, Листен, я чего думаю, тебе надо полетать! Да, иди полетай, я тебе от компании оплачу билеты, это не так дорого. Надо нам всем почаще летать, вы понимаете, о чем я говорю?

- Да, да, Ефим. - Леонид удивленно смотрел на президента, и даже у Бориса на лице поднялись брови, и появилось недоуменное выражение лица.

- Так вот, надо полетать. Я сделаю так, чтобы все летали. Купим тебе билеты, поедешь, сядешь в самолет. Представь себе, ты сидишь, идти никуда не надо, внизу облака, Земля крохотная, солнце светит в иллюминатор. Это отвлекает, как-то расслабляешься. Нам даже совещания так можно проводить, вы понимаете, о чем я говорю? Полетаешь так денек-другой и, глядишь, голова свежая! Это здорово, я по себе знаю. Значит езжай, купим тебе билеты с пересадками, полетай. Леонид, распорядись, чтобы билеты купили.

- Да, хорошо Ефим. - Леонид замялся. - А куда билеты брать?

-Ну, я не знаю, - Ефим закрутил головой, - сами решайте, все взрослые люди. Можно в Японию или в Европу и назад. Или можно над Америкой полетать. Нет, лучше чтобы внизу была и земля и океан, так что пусть летит в Нью-Йорк вначале, а оттуда в Европу и через Азию в Японию и назад сюда. Так самое лучшее, облетишь вокруг шарика и вернешься. - Пусик развернулся и направился к двери. Около двери он еще остановился. - Так что срочно берите билеты! - он постоял еще секунду и закрыл дверь.

- Ну, ты слышал? - Леонид наигранно-бодрым голосом обращался к Пете. - Придется тебе немного развеяться, ну это даже ничего, мне нравится эта идея! Завтра же поедешь в аэропорт.

- Мне это кажется по крайней мере странным! - отчеканил Борис. Он недовольно огляделся вокруг и снова уставился в мерцающий экран.

Петя с немного растерянным видом снова ткнул электронный щуп куда-то вглубь коробки и на экране осциллографа побежали голубоватые зайчики.

Сквозь мягкое шуршание кондиционеров с улицы пробивался тяжелый, вибрирующий звук, нарастающий с каждой секундой, и вот уже здание затряслось, и пол слегка заходил под ногами. Я с удивлением выглянул в окно. К зданию компании подъезжал странный автопоезд. За огромным семитрейлером с блестящими хромированными колесами тянулся прицеп, на котором плавно покачивалась огромная, длинная угловатая американская машина, каких в последнее время уже не выпускают. Автомобиль этот напоминал небольшой космический корабль, к которому приделали кучу каких-то блестящих хромированных безделушек и ручек. В последний раз такие машины я видел в фильмах семидесятых годов про доблестных американских полицейских, ведущих борьбу с коммунистическими шпионами или с международной мафией.

Автопоезд медленно подполз к компании, и в какой-то момент мне показалось. что он вот-вот врежется в крыло здания. Я со страхом оценил расстояние до лестницы, ведущей на улицу, так как в случае столкновения с хромированной махиной, от хилой, постройки, рассчитанной на постоянные землетрясения, остались бы только руины. В последний момент грузовик дал задний ход и замер, перегородив стоянку для автомобилей. Дверь автомобильного гиганта открылась, и из нее вылезла детская фигурка Эдика в ярко-голубых джинсах и в ослепительно белых кроссовках. Он с радостной лучезарной улыбкой поглядел на яркое солнце, зеленую траву и, поймав на себе наш взгляд, с энтузиазмом помахал рукой.

- Еще только этого мудака не хватало! - процедил сквозь зубы Леонид и со злостью бросил карандаш на пол. - Вот его и надо послать полетать к чертовой матери. - Он развернулся и ушел в свой кабинет.

Борис молча наблюдал за исторической сценой приезда. Он нахмурился, поджал губы, и на лице у него проступили суровые черты, как у римского воина в наступающей колонне легионеров, предвкушающего схватку с толпой варваров, вооруженных кольями и топорами.

- Здравствуйте дядя Ефим, я приехал! - долетел до нас через открытую дверь тоненький капризный детский голосок. - Мама просила передать Вам привет и папа тоже! Я через всю Америку на грузовике из Кембриджа шел на скорости шестьдесят три с половиной мили в час. Шестьдесят пять это слишком много, может полиция остановить, а на полторы мили меньше уже почти совсем безопасно.

Борис передернулся, как будто через него пропустили электрический ток, а на лице у Андрея появилось какое-то гадкое и иезуитское выражение.

- Вот твои билеты, - Леонид решительной походкой вышел из кабинета и направился к Пете, - только что получил по факсу. Нью Йорк, Мюнхен, Дели, Сингапур, Токио, Сан-Франциско. Займет у тебя трое суток. Билеты получишь завтра в аэропорту.

Я беззвучно рассмеялся, смотря на растерянного Петю. В глазах у Бориса на секунду появилось какое-то веселое выражение, которое мгновенно сменилось на суровый холодный взгляд.

Через несколько минут Эдик появился на пороге, излучая радостную улыбку.

- Здравствуйте, меня зовут Эдик! Меня дядя Ефим из Кембриджа пригласил к вам поработать, вы наверное знаете! Я только что проехал через всю Америку! Я уже дяде Ефиму рассказал, что пришлось идти на шестидесяти трех с половиной милях в час.

- Я бы настоятельно рекомендовал вам немедленно переставить грузовик. Вы блокировали всю стоянку компании, - жестко отчеканил Борис.

- Ах, да, конечно, я сейчас переставлю. Мы ехали над пропастями, но я ни разу не сбавил скорость... - Эдик, продолжая лучезарно улыбаться, вынул из кармана огромную связку ключей и, позвякивая, долго в ней копался, пытаясь вытащить ключ от машины. - Все-таки ключи для грузовиков сильно отличаются от ключей для легковых автомобилей - те делают маленькими, дамскими, а водители грузовиков народ грубый, и ключи для них тоже делают большие и грубые, из плохого металла. Я пока ехал к дяде Ефиму, уже почти стал таким же грубым, большим, коренным американцем. Теперь я могу пойти работать водителем грузовика, так что мне этот ключ уже подходит. - Он наконец извлек нужный ключ. - Я так рад, что дядя Ефим меня позвал к себе работать! В детстве он помог мне спаять мой первый усилитель! - Эдик замялся, словно пытаясь вспомнить что-то очень важное. - Ах да, грузовик! - он развернулся и вышел на лестницу.

- Трудно в это поверить, - Борис покраснел и сжал кулаки. - Он несет абсолютный бред в то время, как его грузовик блокировал подъезд к зданию! И он даже не подумал об этом!

С улицы донесся скрежет и пол начал вибрировать. Я снова с опаской посмотрел на металлическую громадину. медленно отъезжающую от здания.

- Ученые, - Борис шипел сквозь зубы, - я их насмотрелся в России, теперь еще и здесь на них смотреть! Развели у себя в университетах социализм, как они такого мудака там держали? Все зло в этой стране от вот таких вот идиотов, леваков, кретинов, хиппи, гомосексуалистов. Вся эта мерзость идет из университетов.

- Да, ребята... - Леонид был растерян. - Я чувствую, что у нас возникнут проблемы.

Команда пристально, изучающим взглядом посмотрела на входящего в дверь Ефима.

- Ну что, купили билеты?

- Да, Ефим, все заказано, - засуетился Леонид. - Петя завтра вылетает.

- Почему завтра? - поморщился Ефим. - Можно было найти и на сегодняшний рейс. Ну да ладно. Я думаю, все по очереди будем летать. Видели ученого, мать его? Это же надо, через всю Америку со своим хромированным динозавром на прицепе переть! Он еще перед этим мне весь телефон оборвал, рассказывал, как он поедет. Ну ничего, парень вроде толковый, посмотрим, что получится. Борис пусть его возьмет к себе, обучит.

- Ефим, - решительно начал Борис.

- Листен, Листен, не перебивай меня! Я все понимаю, не хочешь. Я бы и сам не хотел такую штучку иметь. Он вроде такой маленький, тихенький, дядя Ефим, тя-тя-тя-тя, а сам все жилы вытянет! Ну ничего, пусть он помучается, ему полезно. Дашь ему задачку посложнее, может быть, он выплывет и будет толк. Какая тебе разница, верно? Ты сбей с него эту спесь, он видите ли из Кембриджа. И не давай ему уклоняться в сторону, пусть выполняет то, что положено, это ему не университеты. Вернее, это жизненные университеты, - Ефим усмехнулся. - Если Эдик что себе позволит, сразу иди ко мне, я ему врежу так, что все мозги вылетят!

По команде пробежал какой-то еле заметный ветерок облегчения, а на лице у Бориса появилась довольная хищная улыбка. Я с удивлением вспомнил свою первую встречу с Эдиком и понял, что искать какой-либо смысл в словах Ефима занятие опасное и неблагодарное.

Подопытный Эдик, напоминающий живца на рыбалке, уже отогнал машину на безопасное расстояние от компании. Он был явно воодушевлен и, как всегда, ничего не подозревал.

- Ах, как будто вчера я был у дяди Ефима в гостях, - Эдик мечтательно посмотрел на зал. - А здесь ничего не изменилось. У нас в Кембридже все так завидовали, что я ухожу работать в промышленность. У нас как раз подоспело время сдавать очередной отчет и пришлось не спать ночами, но я-то уже знал, что скоро уеду к дяде Ефиму, и мне только от одного этого чувства было намного легче. Я говорил себе: ничего, Эдик, скоро к дяде Ефиму поедем... Дядя Ефим обещал назначить меня руководителем программистов. Он так и сказал "Эдуард, вначале поучись, а потом поставлю тебя руководить". Как у вас тут интересно! Я пока к вам вел грузовик, очень изменился. У меня даже речь другой стала, и манеры настоящего американца появились, даже руки загорели, стали большими и грубыми. Я теперь себя чувствую настоящим американским пионером, первопроходцем, уехавшим на дикий Запад. Между прочим, здесь даже музыка по радио совсем не такая, как в Кембридже. И автомобили другие! В Кембридже люди относятся к автомобилям как к железякам и ездят на старых, ржавых американских автомобилях, а у вас здесь одни новенькие японские машины. И дороги совершенно другие. Когда-то моя вторая машина в Америке заглохла в самом центре Нью-Йорка, и тогда я купил старенький Бьюик, его занесло, и на поручне одного из мостов Нью-Йорка осталась глубокая вмятина. А с Бьюиком даже ничего не случилось. Вы только представьте, глубокая вмятина на железном рельсе...

Мне ужасно хотелось исчезнуть где-нибудь в коридоре, но красноречие Эдика не знало границ. Он продолжал рассказывать мне о своем богатом опыте жизни в Америке, и я вдруг заметил, что к нам, чуть наклонив голову вперед, приближается Борис с едва заметной кривоватой ухмылкой. Он напоминал акулу, уверенными движениями рассекающую холодную океанскую воду и приближающуюся из темных глубин к своей мягкотелой, теплокровной жертве, бултыхающейся на поверхности воды.

- Извините, - громовым, металлическим басом прервал он Эдика. - Ефим просил немедленно подключить вас к работе. Буквально час назад мы обнаружили ошибки в измерениях, и вам необходимо срочно найти причину неисправностей в программах, я думаю это займет не более десяти минут.

Эдик явно не ожидал такого напора. Его детские глаза начали часто моргать, затем широко раскрылись, и он покорно пошел вслед за Борисом, как двоечник за строгой учительницей. Я с интересом следовал за ними.

- Программа довольно простая, - решительно объяснял Борис, - сама измерительная часть занимает не более пятисот строк, но она встроена в большой комплекс из примерно двухсот тысяч операторов. - На экране с огромной скоростью сменялись какие-то буковки и цифры. - Ну все, я объяснил все, что знал, теперь за дело! - Лицо его приобрело одновременно злорадное и довольное выражение, он порывисто встал и оставил Эдика одного.

Бывший сотрудник из Кэмбриджа побелел и хватал воздух, как глубоководная рыба, вытащенная на поверхность. Он тупо посмотрел на экран, затем перевел взгляд на меня.

- Борис сказал, что эту задачу можно сделать за десять минут? - в недоумении спросил он. - В Кембридже у меня бы ушло на такую работу не менее двух недель. Я ведь даже не знаю, о чем идет речь, и все это вижу впервые. Я пожалуюсь дяде Ефиму!

- Эдик, я бы не советовал вам начинать свою работу на новом месте с жалоб. Постарайтесь лучше разобраться в этой программе, быть может, это действительно не так уж и сложно.

Борис вдруг стремительно вышел из-за угла и подошел к нам. "Точно как хищник", - подумал я. - "Вначале укусил жертву, потом отплыл в сторону, а сейчас зажмет в челюстях и будет трепать из стороны в сторону".

- Готово? - Борис строго посмотрел на Эдика. - Нет? А проблема между прочим чрезвычайно проста. - Он подсел к экрану, и руки его залетали над клавишами. - Само значение наверняка поступает в это место, иначе и быть не может. Правильно. Затем оно передается для вычислений в управляющую программу, так вот оно. Ну конечно, округление произведено неверно! - Он быстро щелкнул по клавиатуре. - Готово! У меня это заняло меньше минуты, Вам я дал десять, учитывая, что вы здесь впервые. Скажу честно, я несколько разочарован, и Ефим непременно узнает это мое мнение.

"Надкусил", - подумал я.

- Хорошо, у меня есть и другое задание, в общем-то тоже минут на десять работы, но я разрешаю им заниматься до завтрашнего вечера. Собственно вся проблема изложена вот на этом листочке, - и он вручил оторопевшему Эдику лист бумаги, густо испещренный заметками.

- Такой подход невозможен! Никто не в состоянии починить сложную систему, не зная ее составных частей! Я бы хотел ознакомиться с документацией, общим описанием. У нас в Кембридже ... - Эдик явно приготовился начать философствовать.

- У нас никакой документации и описаний не существует. Такова жизнь, это производство, и все меняется буквально каждый день. Придется разбираться на ходу, так что извиняюсь. До завтра, - Борис снова исчез.

"Теперь отплывет в сторонку и будет наблюдать за агонией," - пришло мне в голову. Неожиданно для меня самого модель хищника и жертвы получала весьма правдоподобное практическое подтверждение.

- Ах, Боже мой, если мама с папой узнают об этом, то они очень расстроятся. - Эдик был обескуражен. Ничего, ничего, я обязательно во всем разберусь. Я ведь в Кембридже решал очень сложные задачи, их никто не мог решить. Ведь дядя Ефим меня совсем не для этого сюда приглашал, здесь что-то не так. Я с ним обязательно поговорю! - Губы его плаксиво скривились, и мне показалось, что Эдик вот-вот разрыдается. Он с отчаянием посмотрел на листочек с очередным заданием, грустно вздохнул и непонимающим взглядом посмотрел на экран. - Да здесь десятки тысяч программ, кто же может в этом разобраться безо всякого описания? - Он с ожиданием поддержки посмотрел на меня.

- Работаешь? - Ефим как всегда появился бесшумно. - Молодец, так и надо.

- Дядя Ефим, - Эдик вскочил и с надеждой посмотрел на него, - Борис, видимо, что-то неправильно понял, он дает мне невыполнимые задания...

- Листен, Листен! - Ефим повысил голос. - Сиди и делай то, что он тебе говорит. У него есть чему поучиться. Да, я тебе обещал, ты выучись, войди в курс дела и я тебя поставлю начальником. Да, может быть вице-президентом сделаю. Но пока сиди тихо, понял? Нет, если что не так, конечно, можешь мне напрямую жаловаться, да и Борису не спускай хамства. Он парень крутой, я его знаю. Понял меня?

- Да, дядя Ефим, все понял. - Эдик немного успокоился. Он вытянул губы трубочкой. - Я все сделаю обязательно, вы даже не знаете, какие сложные программы я писал в Кембридже, - он склонился над столом и с потерянным взглядом начал изучать листочек с заданием. Я вышел из комнаты. Ефим следовал за мной.

- Не знаю, может я и глупость делаю, но мне надо людей расшевелить, ты понимаешь? Вот я Петю послал полетать, и тебя тоже пошлю. А что, прокатись. Они на этого, как его зовут? Ну да, на идиота этого накинутся, это как зарядка, физическое упражнение. А может быть он их съест, или огрызаться будет. Ведь это как организм, понял? Кровь по жилам побежит быстрей. Да в общем-то он вроде бы неглупый парень. И родителей я его знаю хорошо. Ничего, ничего, это ему будет полезно, пусть ему Борис как следует врежет, а то у него там в Кембридже совсем мозги набекрень поехали. Ты понял? Борис уже ко мне приходил, говорит Эдик ни хера не соображает, что он тупица. Врет, что-то он наверняка соображает. Выучится, а не выучится черт с ним, уедет обратно в Кембридж. Ну, а может и не уедет, уйдет к конкурентам и хрен с ним. Мама его звонила, жаловалась, что ему там мало денег платили. Ну хорошо, хотел больше денег, я ему прибавлю пять тысяч в год, но за это пусть отрабатывает. У нас даром ничего не бывает. Так что это всем полезно, это я точно чувствую, у меня всегда чутье на эти вещи. Тут еще из Москвы один академик звонил, на работу просился, я тебе говорил. Ну, тот, говорят, большая величина, я его приглашу, пусть поработает.

При этих последних словах Ефима мне стало не по себе и как-то тоскливо царапнуло внутри, и белый холодный огонек снова разгорелся ярким леденящим пламенем.

На следующий день Эдик с грустным видом сидел, тыкая пальцами по клавиатуре. К середине дня, проходя мимо, я неожиданно увидел, что лицо его обрело вдохновенное выражение, губы сложены бантиком и голова слегка наклонена набок. Вскоре я обнаружил у себя на столе меморандум. Он был написан Эдиком и начинался довольно патетически:

"Многолетний опыт человечества давно показал, что для поддержания нормального функционирования сложных систем, начиная с государственных и заканчивая сложными программно-аппаратными комплексами, необходима сложная и хорошо отработанная система координации усилий отдельных индивидумов. В случае компании "Пусик" это означает, что разработка новых продуктов и исправление ошибок в старых продуктах возможно только при поддержании подробной документации и отчетности. Например, такая документация необходима в случае отсутствия или смерти ее разработчиков, например, моей смерти...."

Прочтя эти слова, я начал хихикать и с трудом мог заставить себя читать дальше.

Борис был взбешен. Он носился по компании, судорожно сжимая листок с меморандумом в кулаках, и, скрипя зубами, играл желваками на покрасневших скулах.

- Эту задачу можно сделать за десять минут безо всякой документации! - закричал он, подойдя к Эдику.

Эдик сложил губы трубочкой, слегка наклонил голову и своим тоненьким капризным голоском произнес фразу, вошедшую в историю:

- Давайте поспорим. Я готов заплатить вам тысячу долларов, если Вы действительно исправите эту систему за десять минут. Боря, зачем вам отказываться, это легкий способ заработать деньги. У меня замечательные часы с секундомером.

Борис неожиданно стушевался. - Ну хорошо, не за десять минут, но за полчаса максимум! - недовольно прорычал он и ретировался. Взгляд у Эдика просветлел, он аккуратно сложил стопку листочков и начал что-то на них записывать.

Во время обеденного перерыва я налетел на Ефима, совершавшего обход своих владений.

- Какой молодец, врезал Борису! - Ефим, узнавший об этой истории от побелевшего от ярости Леонида, не мог скрыть удовольствия. - Ты не думай, он не так прост и безобиден, как кажется. Это он только на первый взгляд такая сюся, дядя Ефим, мама, папа... - Ефим довольно рассмеялся. - Он как бульдог, его и в Кембридже все ненавидели, он же садист, вцепится и не оттащишь, придется челюсти разжимать. Вот теперь они забегают, постараются его на куски разорвать. Ничего, ничего, это им полезно, в хорошей форме будут, как стая волков. А Эдик - мой Кембриджский олененок!

- Ефим, Ефим! - подбежавший Леонид был крайне возбужден.

- Что случилось?

- Петя... - Леонид начал заикаться и никак не мог выдавить из себя окончание фразы. Мне вдруг стало жутко. Я представил себе, как самолет, совершавший межконтинентальный рейс, упал в холодный серый океан...

- Что? Что? - испуганно переспросил Ефим.

- Его задержали. В Мюнхене. У Интерпола его маршрут вызвал подозрения, и его приняли за курьера мафии. Мы только что получили запросы из Германии и из ФБР. Что делать?

- Немедленно пошли им факс, что они идиоты и что мы будем их судить. Мерзавцы. Сняли парнишку с рейса, не дали полетать. Хотя, это тоже неплохо, развлечение. Побыть в полицейской камере в Мюнхене, да... А то бы летел как боров в кресле и жрал бы обеды один за другим. Еще бы разжирел... Пошли им факс. Ну, что я могу еще сделать?

Ефим развел руками. Грубые силы борьбы с международной преступностью явно вошли в противоречие с интересами частного бизнеса.

| 0 | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 |