- Родилась я от замечательной четы, на мой взгляд. Моя мама была крещена в том же Царскосельском Екатерининском соборе, в котором были крещены дочери царя и сам Николай II. На это у меня имеется изумительная выпись из метрической книги Царскосельского Екатерининского собора. Мой дедушка - потомственный дворянин, приближенный к императору.
После революции семья претерпела страшные гонения: мы пережили четыре конфискации - в восемнадцатом, в двадцать втором, в тридцать седьмом, в пятьдесят первом. В результате всех этих перипетий, мне суждено было родиться на крайнем севере в г. Ухта в Коми, куда мама была выслана как жена врага народа. Папа мой - полунемец полуангличанин - был высоко образованным человеком. Он, как и многие представители интеллигенции, был арестован и расстрелян. И в этом нет ничего удивительного, поскольку надо было уничтожить тот мозговой клад, который мог противиться режиму. А это могла делать только высочайше образованные люди, которые на генетическом уровне имели и культуру духа и логику восприятия событий и которые могли представлять угрозу для правящего режима.
После хрущевской оттепели мы вернулись в Москву, где нам предоставили квартиру и даже какие-то деньги за конфискованное имущество. В столице я поступила в институт Мориса Тореза. Тогда только два института готовили специалистов, знающих иностранные языки, на высочайшем уровне - этот и ленинградский. Получив специальность синхронного переводчика, я преподавала в МИФИ и в качестве побочного заработка работала на международных конгрессах и симпозиумах. Потом я вышла замуж за араба из Сирии. Он учился в аспирантуре МИСИ, и по окончании аспирантуры мы уехали в Сирию. Именно в Сирии я начала переводить Коран.
Я была очарована тем, как живет эта страна. Я была свидетелем, как русские специалисты, уезжавшие из Сирии, находились из-за этого в состоянии сильной душевной депрессии. Именно по таким странам, как Сирия, мы можем видеть, как плодотворно работает религия. Потому что ценность религии в том, какие плоды она взращивает. Слово "ислам" (от арабского са-ли-ма) обозначает мир, безопасность, спокойствие, чистоту намерений, хороший вкус - все эти словарные значения дает наш арабско-русский словарь. Именно глядя на то, как работает ислам в арабском мире, мы можем видеть, что эта религия - действительно Господня. Да, безусловно, есть отход от нормы, но в целом мы видим, что там нет ни алкоголизма, ни проституции, ни воровства.
- В чем разница между исламом в России и исламом в арабском мире?
- К сожалению, последователи ислама в России невежественны. Это самая большая проблема. Ислам у нас ассоциируется с теми понятиями, которые были навязаны школьным и институтским образованием, - образовательной системой, которая приписывала исламу все огрехи, которые встречались в мире. Однако все эти знания никогда не основывались на научном факторе, они были тенденциозно направленными. Точно так же, как церковь объявлялась опиумом для народа, ислам объявлялся военным агрессором. В этом заключается основное отличие. Но вы знайте, что меня потрясло больше всего? Когда нам дали свободу религиозного волеизъявления, то началось такое массовое, исключительно эмоциональное возвращение к религии отцов и дедов! Я имею очень тесные связи с молодежью, чьи родители этнические мусульмане. Я говорю "этнические", потому что им не дали исповедовать свою веру - это не их вина. Но я смотрю, как их дети рвутся к исламу. Я объездила все Поволжье: была в Волгограде, Саратове, Казани, Ульяновске - везде молодежь стремится к исламу, подобно тому, как испытывающий жажду стремится к воде. Кстати эту же тенденцию я наблюдала в Турции, где все мечети переполнены людьми от 18 до 40 лет. После сорока уже все кемалисты, что очень интересно.
Сейчас наблюдается очень мощная интеллектуальная, именно интеллектуальная экспансия ислама. Ни в коем случае не военная, не силовая, и даже не пропагандистско-миссионерская. Люди приходят в ислам, изучив и поняв, что это такое, а стремление к изучению религиоведения во всем мире сейчас очень сильное. Все устали от этой бесконечной безнравственности, от этого безумного добывания денег, устали от развлеченческой стороны нашей жизни. Люди хотят нравственности, чистоты - а это и есть ислам.
- Когда произошло ваше возвращение в ислам, и с чем это событие было связано?
- Вы замечательно задали вопрос. У меня был потрясающий телефонный звонок из Уфы - мне звонит человек и говорит: "Меня зовут Владимир, а фамилия моя Шмидт. Я этнический немец, я вернулся в ислам. В вашей лекции я слышал, что в ислам люди возвращаются, они рождены мусульманами, но они этого не знают. Им требуются и знания, и возрастная мудрость, чтобы понять, что они родились в исламе, а сейчас настало время к этому вернуться".
Я поняла, что я была мусульманкой всю мою жизнь. Я этого не знала, пока не прочитала Коран. Я вам говорю откровенно, если человек прочтет Коран, то перелистнув последнюю страницу, он скажет "Хвала Всевышнему Аллаху". Единственное, он должен не спешить, читая.
Мое возвращение в ислам произошло в Сирии, когда я прочла Коран с пониманием, то есть с тафсиром (комментариями). Ведь даже самые образованные арабы читают Коран только с тафсиром.
- Вы являетесь потомственной дворянкой, а дворянское сословие всегда было локомотивом общественно-политической жизни России. Как вы относитесь к тому, что ислам оказывает все больше и больше влияния на общественно-политическую жизнь в России и в мире?
- Вы знаете, это очень важно. Потому, что если мы посмотрим, скажем, на парламент Англии, то сейчас уже показывают по Би-Би-Си как этнические англичане - члены парламента, кстати, потомственные лорды, принимают ислам. Это является очень большим показателем. Я ни в коем случае не призываю людей принимать ислам, я призываю людей узнать, что это такое, понять, что существует нечто обобщающее всё и вся - это Кораническое писание, которое с глубочайшим уважением относится к верующим других религий - иудеям и христианам, называя их с уважением "ахлуль китаб" ("люди Писания"). Поэтому для России, как наследницы двух религий, очень важно проявление высочайшего внимания ко всем религиям, в особенности к христианству и исламу. Ведь у нас не пришлые мусульмане и не пришлые христиане. У нас этнические, наши собственные христиане и мусульмане. Пришлые у нас другие религии. Нашим царям и императорам хватало и мудрости, и политической зрелости, и социальной справедливости понимать, что Россия - земля двух исконных религий. Причем если говорить откровенно, то ислам появился в России за 150 лет до христианства. К тому же он пришел на своих "собственных ногах" по водным путям через Каспий и Кавказ, поднимался по Поволжью, в то время как христианство у нас было декретировано, и в единоночье Россия стала христианской просто указом Владимира Красное солнышко, который загнал всех в Днепр и сказал: "Отныне мы христиане". Причем люди подумали, что это предмет еды и спросили: "А с чем это едят?" Это был любопытнейший исторический прецедент. Но тем не менее, обе религии являются этнически, генетически, национально нашими.
- Ислам - это не только набор ритуалов и обрядов. Ислам представляет собой всеобъемлющий образ жизни. Как вы считаете, обладает ли мусульманин, живущий в светском государстве, возможностью вести исламский образ жизни в полной мере?
- Сейчас, наверное, можно говорить об этом. Вы правильно сказали, ислам - это образ жизни, а не структура, и этим он отличается от других религий. Вы просыпаетесь утром мусульманином, вы проживаете день мусульманином, и вы ложитесь спать мусульманином. Более того, Пророк Мухаммад (мир ему) сказал замечательную вещь, на которую мы должны ориентироваться: "Каждое утро человек ставит свою душу в заложницы, а вечером он ее получает отягощенную грехами, либо облегченную и украшенную благодеяниями". Что мне не нравится в структурах, так сказать, основанных на вере? Там вы априори знаете, что придете в воскресенье в храм Господень, исповедуетесь, причаститесь и выйдите оттуда "безгрешным". А всю неделю вы живете себе в корысть, где-то на уровне подкорки сознавая, что в воскресенье вы придете и очиститесь от грехов. Мне кажется, что это является очень расхолаживающим элементом, допускающим совершение греха. В исламе нельзя прийти в пятницу в мечеть исповедаться, причаститься и выйти оттуда безгрешным. В исламе вы будете отвечать за каждый свой грех. Причем ислам настаивает не только на совершении тауба (покаяния), ислам еще настаивает, чтобы зло было покрыто добром в пользу потерпевшего. Ни один смертный человек на земле не сможет отпустить ваш грех. Это очень важный момент.
- Вы часто выступаете в СМИ, где с вами скорее общаются как со специалистом исламских переводов, однако мусульманские политические и религиозные деятели, ученые-теологи не имеют возможности так часто выступать. Их редко публикуют в газетах, приглашают на телевидение и радио. Как вы относитесь к этому?
- Ко мне больше обращаются как к эксперту по тексту. Потому, что всех интересует знание текста.
Что касается политики, то по данным центра Карнеги в России проживает около 25 млн. мусульман. При такой огромной исконно российской мусульманской общине, я считаю, что власти уделяют исламу очень мало места - чрезвычайно мало. Если, скажем, в Англии есть парламентские слушания по исламу с приглашением на них мусульманских ученых, то у нас таких слушаний практически нет. На памяти лишь одно мероприятие, проведенное Зоркольцевым пару лет назад, но это капля в море. К тому же туда не были приглашены специалисты по исламу. Мусульманских ученых надо вытягивать на разговор с политикой, для того, чтобы вносить элементы мусульманской нравственности в российское законодательство. То же самое можно сказать о внесении христианской нравственности в политику. Но в этом плане ислам выигрывает у христианства. Почему? Если в христианстве присутствует лишь историческая традиция, то в исламе в основе каждого прецедента лежит причинно-следственная связь. То есть самое важное объяснить, почему так произошло - выявить причину, а потом проанализировать следствие. Вот это и делает Коран. Поэтому если мы говорим о привнесении нравственности в политику, мы больше должны основываться на исламском законодательстве, нежели на христианском, которое более описательно, а ислам более аналитический.
- Наряду с проблемой нравственности существует не менее важная проблема, связанная с гражданскими правами и интересами российских мусульман. Они в достаточной мере защищены в России?
- Нет, конечно! Обратите внимание на следующий чрезвычайно важный момент. У нас есть два грандиозных праздника уровня Рождества, Нового года, Пасхи - Ид аль-Фитр и Ид аль-Адха. Эти праздники настолько значимы для каждого мусульманина, что три выходных дня на каждый из них должно быть предоставлено мусульманам на конституционном уровне. Сегодня ничего этого нет, и это очень показательно. У нас существуют другие настолько значимые для каждого мусульманина даты, например, никях (религиозное бракосочетание), что они должны учитываться в законодательстве по труду. Или, например, очень большой праздник в семье обряд обрезания младенца, который, кстати, продиктован библейским текстом и поставлен в Библию, как завет вечный. Другое дело христиане отступили от него. Тем более что христианских праздников много, а мусульманских мало. У нас христианский праздник каждое воскресенье. В церкви звонят колокола. Никто против этого ничего не имеет. Это праздник души и это замечательно. Но еще раз подчеркиваю, что мусульманских праздников слишком мало, чтобы их не праздновать. Это очень важные моменты, которые не учитываются в нашем государстве.
- Вы отметили, что ислам и христианство являются двумя исконно российскими религиями. Что вы можете сказать в ответ на все разговоры, что сегодня в нашей стране имеет место доминирование одной религии по отношению ко всем другим. Это, как вы уже говорили, касается праздников, а также государственной символики и т.д.?
- На мой взгляд, такое предпочтение есть и оно основано на количественном соотношении. Если у нас 25 миллионов мусульман, то русских 100 миллионов - в 4 раза больше. Естественно предпочтение отдается большинству. Я считаю, что это нормальное явление.
Что касается символики, то у нас, к сожалению, никак не отражен исламский фактор - это, я считаю большим упущением. Тем более что такая изысканно красивая символика, как полумесяц, могла бы каким-то образом быть отображена. Это было бы только во благо России.
- В переводе смыслов Священного Корана вы использовали работы исламских ученых, как давно прошедших лет, так и новых, в том числе Сайида Кутба, казненного египетскими властями. Почему образованных, интеллигентных людей, ученых, стремящихся вернуться к истокам ислама, обвиняют в радикализме, фундаментализме и на этом основании преследуют?
- Вы знаете, мне понравилось, когда в одной из программ, если я не ошибаюсь, Владимира Познера зашел разговор о фундаментализме. И там Владимир Лукин, которого упрекнуть в тенденциозности к исламу очень трудно, - он немусульманин, - сказал замечательную вещь, что фундаментализм - это возвращение к основе основ. Поэтому в этом смысле фундаментализм - это замечательно! И не только в исламе. Было бы неплохо и для христианства возвращение к основе основ, то есть к тому, что заповедовал Иисус, потому что это величайший Господний посланник и в Коране Всевышний говорит о нем: "Это мое слово, и Я укрепил его духом от Себя".
У нас очень неправильно слово фундаментализм наградили отрицательным знаком, потому что возвращение к истокам нравственности - это всегда положительно. То же самое можно сказать о иудейском фундаментализме - как о возвращении к Торе. И если в Торе говорится, что Бог "рассеет евреев по миру" и "они будут малыми среди больших" и как "помет на улицах", пока не придет Мошиях, государство Израиль не должно быть образовано, а его, тем не менее, образовывают. И фундаментализм в иудаизме - это, прежде всего, отказ от образования Израиля.
- Вы - неэтническая мусульманка, принявшая ислам. Что сегодня является наиболее способствующим фактором для возвращения русских в ислам и что является наибольшей помехой этому?
- Больше всего будет способствовать просвещение. Русский человек был и остается чрезвычайно чувствительным к религиозной правде. Это писал еще Владимир Сергеевич Соловьев задолго до революции. Если русскому человеку открыть религиозную правду, то он сразу ее возьмет. Он очень чист, очень изыскан, очень тонок. И здесь я говорю обо всех народах, сформированных на одной и той же культуре - русских, татарах, чувашах, калмыках и других.
Морис Бюкай, член французской академии наук, антрополог, хирург, - потрясающий души человек, принявший ислам, - сказал очень важную вещь, что ислам будут принимать только люди с очень широким спектром знаний. Поэтому мы видим Рене Генон, Стив Джонсон, Ив Кусто, Роже Гароди, то есть философы, врачи, химики, физики, принявшие ислам - именно люди, владеющие очень обширными знаниями. Человеку с улицы ислам принять будет гораздо сложнее - у него для этого не хватает культуры духа и информационного поля. В связи с этим мне кажется, если Россия будет работать над образовательным уровнем в области религиоведения, то здесь все шансы только у одной религии - ислама. Поскольку если Библия была заменена Кораном, значит это Господу так угодно. К величайшему сожалению мы не имеем Евангелия от Иисуса, значит так было задумано, значит религия должна была прийти, исчерпать свою надобность - временную, пространственную, национальную и уйти. Единственная религия, которая не имеет ни временной, ни национальной, ни пространственной надобности - это ислам.
- Хотелось бы завершить нашу беседу следующим вопросом. Какова, с вашей точки зрения, роль интеллигенции в процессе исламского возрождения?
- Я считаю - это, прежде всего, просвещение. Интеллигенция должна в доступной форме дать всем окружающим, независимо от национальности и вероисповедания, правдивую, неискаженную информацию об исламе. Структур, построенных на вере в Бога много - структура церкви, структура синагоги и т.д., и они остаются лишь структурами, но это не сама вера. Поэтому мы должны нести знания о вере.